Однако факт, что церковные стройки, возвращение богатств, храмовых жилплощадей и икон вовсе не сопровождаются религиозной активностью населения. Пик такой активности прошёл в начале 90-х годов, уже десятилетие, как миновал. Ну понятно, что на Пасху и Рождество в Храм Христа Спасителя стекаются толпы обывателей (не так уж много: согласно данным милиции 250—270 тысяч во всех московских церквях), однако обычай Пасхи и Рождества выходит за рамки религиозного поведения и относится к жанру зрелищных мероприятий вместе с концертами и футбольными матчами.
Регулярно появляются в Храме Христа Спасителя лидеры Российской Федерации и Москвы, министры и депутаты. Ещё в 1996 году я присутствовал, из любопытства, при закладке фундамента ХХС. Туда должен был явиться Ельцин, посему охраняли озаборенную стройплощадку шесть рядов замёрзших солдат, милиции и спецслужб, это помимо забора. Гостей оглаживали миноискателями как в дискотеке — зрелище было постыдное. Возможно, сегодня такие визиты власти в церковь выглядят менее постыдно. Власть, в любом случае, пристроила церковь для своих нужд, хотя и не совсем постигает, какова ей прибыль от таких своих телодвижений, как появление в церкви в Рождество или на Пасху. Верующие избиратели связывают ли визиты Путина или Лужкова в церковь и частоту этих визитов со своими гражданским предпочтениями, когда держат в руке избирательный бюллетень? Как бы там ни было, обычай ханжеского ублажения избирателя визитами в церковь у нас в России заново воскрес из мертвых и укоренился. Вначале лидеры не умели креститься, сейчас машут щепотью с легкостью.
Все бы ничего, но на дворе 2001 год. XXI век. Век Интернета, аэрозольных бомб, и вот-вот клонируют человека. Потому возврат России к ближневосточной религии получился поздний, несвоевременный. В обычные дни церкви пустые, так что и возврата вроде нет, какой-то он однобокий, жилищно-коммунальный… Бог в своих жилищах один живет… К тому же не оставляет ощущение, что липкая, жаркая ближневосточная атрибутика легенды о Христе выглядит неубедительно в наших отечественных снегах. Так же, как какой-нибудь культ Изиды, если б нашим властям пришло в голову зачем-то насадить его в морозной России. Христос, висящий голым на кресте, только в набедренной повязке, пальмовое воскресенье (где у нас пальмы? В ресторанах?), пот, жара, римские легионеры в сандалиях, — все это неуместная экзотика. Банное какое-то все. А мы-то тут при чем? Побороть свое отчуждение от этого мифа климатически иной зоны не могу. Вся ведь атрибутика такая чуждая. Среди волхвов даже один негр на иконах, что невольно думаешь растерянно: «в набедренной повязке, пальмовое воскресение, негр, верблюды, только и не хватает чтобы и распятый был негром!»
Известно, что христианские священнослужители адаптировали для церковной службы праздничный костюм богатого римского горожанина времен IV века нашей эры. Потому даже не упрекнешь патриарха, митрополитов и священнослужителей православной церкви, что они как большие чиновники или большие бандиты передвигаются в мерседесах и джипах, а охраны у них все больше. Как костюм богатого римского горожанина адаптировали, так адаптировали мерседесы и джипы, то есть ведут себя в полном соответствии с церковной традицией.
О христианстве столько думали, столько вокруг изуверствовали, столько о нем размышляли, его вертели, поворачивали, истолковывали тексты и анализировали, что истощили, истерли до дыр. Разве что труды Карла Маркса сравнимы с Евангелиями по интенсивности истолкований, которым их подвергли. Христос пришел в мир, чтобы искупить наши грехи, — такова основа христианского здания, фундамент. А вот грехов у нас на самом деле нет, какие могут быть грехи, у белёсого, киселеобразного, состоящего на 80% из воды мягкого существа, покрытого тонкой кожей и редкой растительностью? Если грехи даже есть, предположим, (перед кем только?) то мы все их осуждены искупить нашей смертью. Смерть — наш судия. И нам от него не отвертеться. При чем здесь желтокожий, бородатенький в набедренной повязке на кресте? Почему он за нас страдал? Мы сами за себя неизбежно пострадаем. Моральные посредники между человеком и смертью не предусмотрены. Никаких брокеров, и дилеров, и адвокатов: баш на баш — грех на индульгенцию… Грешен или безгрешен — смерть возьмет свое. Другое дело, что история Христа — это впечатляющая моральная притча, и универсальный литературный сюжет. Тут все в порядке. Собственно же религии, т. е. доказательств могущества потустороннего господа, могущества сверхъестественных сил в христианстве маловато. У ацтеков или майя, приносивших человеческие жертвы Богу Солнца на своих пирамидах, веры было больше…
Завезли нам эту банную (потому что сандалии, губка, набедренная повязка — реквизит бани) сказку в наши снега явно не для того, чтобы мы в ней поверили в Потустороннее Могущество, скорее с более утилитарными целями. Невольно склоняюсь к мысли, что христианство к нам завезли с Запада (так же, как позднее сиамских близнецов капитализм/ социализм) по надобности социальной. С целями политическими и полицейскими. И не очень даже его и адаптировали, сунули поспешно в одном «раскладе» с набедренной повязкой, с волхвом-негром и сандалиями легионеров.
Христос предлагал любить ближнего своего и подставлять вторую щеку в случае удара по челюсти. А когда выгонял торгующих из храма, то, с точки зрения порядка и еврейского закона, был прав — нечего торгующим делать в храме. Как-то я услышал с экрана французского телевидения кощунственную вещь: архиепископ Парижский (правда, по происхождению иудей) спокойно сказал: «С точки зрения иудаизма, Христос умер правоверным иудеем. Ведь Синедрион не отлучал его от церкви. Его передали в руки римских властей, и он подвергся их наказанию». Монсеньёр сказал это, и потупил глаза.
Перечитайте Десять Заповедей, вспомните их, если знаете: «Не убий, не укради, не прелюбодействуй, не возжелай жену ближнего своего…» На самом деле текст Десяти Заповедей напоминает больше всего Уголовный Кодекс, его общие положения, как бы first draft древнего УК. Бог-отец, ниспославший на Землю эти ценные указания через Моисея, обладал прокурорским складом ума. А если добавить к Десяти Заповедям указания Бога-сына о том, что надо делать, если тебя ударили по щеке, и прочие правила смиренного поведения (но только среди своих, для врагов там предусмотрено как минимум испепеление), то получим комментарии к Уголовному Кодексу.
На христианство нападали многие. Ницше называл его религией слабых и ничтожных, но никто не пробовал поглядеть на него с точки зрения правовой, полицейской. Христос хотя и блуждает с живописными апостолами и смущает округу, на самом деле порядок не нарушает, напротив укрепляет порядок. Выступает против коррупции, стяжательства, он приструнивает погрязшую в грехе Иудею, особенно богатых, призывает не забывать о бедных и обездоленных, т. е. оказывать социальную помощь. Другое дело, что римской светской грубой власти никакие конкуренты не нужны. Все это становится ясно, если внимательно прочесть Евангелия.
Израильские археологи недавно признали с сожалением, что никаких, увы, археологических артефактов не было обнаружено в библейских прославленных местах, хотя интенсивные раскопки велись все полсотни лет со времени возникновения государства Израиль. Ни останков стен Содома и Гоморры, ни черепков, ни копий, ни посуды. И в Синайской пустыне, где долго блуждал со своим народом Моисей — ничего, и в древней Иудее — ничего. Профессора Фоменко и Носовский должны бурно радоваться признанию израильских археологов. Ведь они четверть века утверждают, что библейский Иерусалим — на самом деле град Константинополь. По их версии истории все библейские места следует искать в Константинополе — современном Стамбуле. И это не по ошибке крестоносцы захватили в 1204 году именно Константинополь. Не заблудились они вовсе, и не отклонились от маршрута на тысячи километров, чтобы, якобы, наказать византийцев за некие обиды, не католики мстили православию. Они пришли куда надо — освобождать Гроб Господен. Именно в Константинополе и находится могила Христа, распятого на самом деле на одиннадцать веков позже, в пригороде Стамбула на горе Бейкос. Есть и табличка. На ней значится по-турецки: «Святой Юша (Иисус)». Наиболее вероятная дата распятия Христа — это 1095 год нашей эры. Другой возможный вариант — 1086 год, — утверждают Фоменко и Носовский. Книги этих двух ученых вообще отличный материал для размышлений и сомнений. Крестоносцы в 1204 году пришли куда надо. И по времени они пришли как следует, не опоздали, ведь крестовые походы начались уже в конце XI века, тотчас после распятия Христа. Предполагать, что европейцам вздумалось освобождать Гроб Господен через 11 веков после распятия Христа — крайне неубедительно, что, трагедия дошла до них через 11 веков только!? Задолго до неловкого признания израильских археологов Фоменко и Носовский утверждали, что в Палестине в «библейские» времена и во всем первом тысячелетии, вплоть до начала средневековья не было крупных городов. Что Константинополь и есть Иерусалим.
