— А я и не говорил, что было, — ухмыльнулся мой теперь уже точно жених. — Я сказал, что эти несколько часов были незабываемы.

Расстояние до Академии Шаяны было велико, поэтому перемещение проходило в три этапа. Порталы создавал Пресинваль. Все это заняло около получаса, как раз успели поговорить. Мы с Крегом кратко рассказали об отравленных девчонках, которым срочно нужна помощь, а Пресинваль поведал, не скрывая досады, как Виола перехватила его в цепи порталов и зачем-то заперла в своем логове. Видимо, на случай, если план опять не сработает и понадобится приманка для меня. Или для Тайс.

Последняя, кстати, хватившись Маркуса, рассказала кому следует о случае многолетней давности. Так что моей тетке в любом случае не светило состояние, которое она считала своим. Лучшее, что ее ждало, это одиночная камера, защищенная от использования магии, где-нибудь на отдаленном острове. Ее разыскивали, она скрывалась, но так и не поняла, что все потеряно. Видимо, и вправду сошла с ума.

Зато маги, явившиеся за Виолой, нашли в поместье отравленного Реруна и передали его целителям.

— А маму — это точно она? — спросила тихо, пока мы плыли в невесомости последнего портала.

— Да, она призналась, — Маркус сжал мою руку в темноте.

У ворот Академии Шаяны мы очутились под утро. Приготовились долго стучать, но Трин выбежал почти сразу и отпер.

— Слава Свету… — просиял воспитатель.

Хотел еще что-то сказать, но Крег отпихнул его с дороги и вихрем устремился к крыльцу.

— Где моя сестра? — спросил хрипло.

— Их с Кирой в Академию Боевой Магии перенесли.

Только сейчас в глаза бросилось, что многие окна светятся, несмотря на неурочный час, а по старому саду под окном нашей с девчонками комнаты бродят маги.

Нашли все-таки. Спасли. Есть шанс…

— Что именно произошло? — решил узнать общую версию Пресинваль.

— Гельз, видимо, цапнул, — пояснил подошедший к нам глава патруля. — Хорошо, к одной из девушек жених пришел, он-то и позвал на помощь.

Бранд!

— Шансы хорошие, — добавила Тайс, прежде чем всхлипнуть и броситься на шею Пресинвалю. — Должны выкарабкаться.

— И Ларисс, как назло, в отпуск ушла… — протянула Эдитта, появляясь в холле. — Другие наши лекари ей и в подметки не годятся. Пришлось просить помощи у соседей.

— В отпуск? — недоверчиво переспросила я.

— Ну да, — подтвердила госпожа ректор. — Она должна была после завтрака уехать, но, когда все случилось, мы кинулись к ней — а в комнате пусто. Видимо, планы изменила.

Мы с Крегом понимающе переглянулись.

— Сейчас я ей планы еще немного подкорректирую, — прошипел маг.

И ушел.

Я примерно себе представляла, куда именно.

— Милиан? — Эдитта подозрительно посмотрела на меня. — Мне следует что-то узнать?

Пришлось мне, как основной участнице всех событий, отдуваться в одиночестве и еще раз подробно пересказывать все. Ох, чувствую, из Академии меня все-таки выпрут! Даже на заочном не оставят.

События закрутились с неимоверной скоростью.

Закончив свой рассказ, я спросила, где мой гельз, и всерьез набросилась с кулаками на магов, которые обвинили фамильяра в случившемся с девушками и решили его уничтожить. Опасен. К счастью, Спектр куда-то так надежно запрятался, что его до сих пор не нашли.

Кое-как справившись с желанием кого-нибудь убить с особой жестокостью, я вспомнила о своем происхождении. И о положении новоприобретенного жениха. И заявив, что если не вернут мне животное в целости и сохранности к полудню, с работой могут смело прощаться и другую в сфере магии уже не найдут, попросила Пресинваля перенести меня к подругам.

Кира и Летта были все еще отравлены и без сознания, но живы. Рядом суетились лекари и целители. Я пришлась кстати, поскольку смогла вспомнить, что рассказывала Ларисс про этот яд. А своим делом она была по-настоящему увлечена, поэтому рассказывала много.

Непривычно было сидеть у постелей подруг. Обычно это они для меня делали.

Соседний стул занимал Бранд.

Пришлось и ему все рассказывать, хоть немного отвлеклась.

В одиннадцать появился один из магов, в плотных перчатках до самых локтей и с гельзом на руках. Еще и в извинениях рассыпался. Я благосклонно кивнула, забрала у него перепуганное животное, попросила у лекарей обеззараживающий состав и заживляющую мазь и сама занялась пострадавшими лапами радужного красавца.

Ближе к обеду вернулся Крег. Взял себе стул, но прежде чем сесть, склонился поцеловать меня в висок. А пока целовал, успел шепнуть, что его разбойники с беглянкой уже разобрались. Вряд ли ее найдут.

Вечером к нам присоединились Пресинваль и Тайс.

— Расслабляться рано, — предупредил опекун. — По всему выходит, что у Виолы в Академии был свой человек, который докладывал ей обо всех наших передвижениях. Иначе бы она вряд ли смогла так метко ставить порталы.

— А у меня из головы все никак не идет ее дочь… — призналась женщина. — Где-то же она есть.

Вообще-то, уже нет. Но им об этом знать не обязательно.

— Это Ларисс, — внесла последний штрих в картину произошедшего я. — Она докладывала Виоле, она подарила нам с девчонками отравленные браслеты и она поспособствовала тому, чтобы я улетела в портал. С чего бы ей это делать за просто так? Думаю, она и есть дочь Виолы.

Маркус и Тайс обменялись недоверчивыми взглядами, но что возразить, ни один из них не придумал.

— Думаю, мы больше не услышим о ней, — пряча улыбку, пообещала близким я.

— Тебе что-то известно? — Пресинваль изучил меня достаточно хорошо, чтобы забеспокоиться.

— Просто интуиция, — прошептала ему в ответ и почесала урчащего гельза за ухом.

Опекун не поверил, но допытываться не стал.

А через несколько минут главная целительница сообщила то, чего мы все ждали:

— Яд удалось нейтрализовать. Отоспятся, наберутся сил и будут как новенькие.

Так закончились наши приключения и началась спокойная жизнь. Ладно, почти спокойная.

Прошло пять лет

Простая черная карета еще не успела окончательно остановиться, а я уже выскочила из нее и взбегала по ступеням крыльца.

— Герцогиня, — пожилой дворецкий распахнул дверь и отступил, давая мне дорогу.

Морщинистое лицо словно закаменело. Оно не выражало ничего. Но от меня не укрылось снисходительное выражение, запрятанное в глубине выцветших глаз. Ему не нравились мои штаны, мятые после двадцати часов непрерывной дороги, уставшее лицо и распущенные волосы. Дальвин служил в доме герцогов Ирсулов еще со времен молодости деда моего мужа. И, конечно же, он считал, что герцогиня должна вести себя несколько иначе. А я вообще столь высокой роли недостойна.

К счастью, Эверхард думал иначе.

— В доме гости, — сухо сообщил Дальвин, принимая мой плащ. — Мы не знали, что вы вернетесь сегодня.

— Не ждали меня так рано? — мне с первого дня нравилось его раздражать.

— Вас ожидали три дня назад.

Подозреваю, это означало что-то вроде: «Где тебя носило, девка пропащая?!» — но я лишь блаженно потянулась. После стольких часов в карете тело жутко затекло.

Будущее сложилось совсем не так, как я себе представляла пять лет назад. Из Академии Шаяны меня так и не отчислили. А вот первой студенткой-заочницей в ее истории сделали, да, но мы с отчимом еще целых полгода прожили в провинции, пока мой жених преподавал. Делать там все равно было нечего, так что я училась.

Свадебный обряд провели на берегу, как Крег и хотел. Но перед этим была скромная церемония, после которой Тайс сделалась леди Пресинваль. Маркус хотел отдать родительский дом мне, но я все равно перебралась к мужу, а в доме Бладерсов так давно никто не был счастлив… Уговаривать остаться их пришлось долго, зато теперь в месте, где я выросла, снова слышался смех и детские голоса.

После возвращения в столицу я думала бросить Академию, но муж мне достался еще более строгий, чем опекун. До сих пор не понимаю, зачем ему был мой диплом. И тем не менее я его получила! Даже с магией управляться худо-бедно научилась и уже года два ничего не взрываю и никого случайно не зомбирую. Дипломная работа по фамильярам была блестяще защищена, меня, благодаря ей, знали по всей стране и за ее пределами, а Академия Шаяны получила дополнительное финансирование от короны. Но это все там, в Северо-Западном округе, а в столице я теперь занималась разведением фамильяров, даже имела свой магазин. Все благодаря мужу, талантливому магу, который окончательно взял имя Эверхард, а среди коллег получил прозвище Многоликий. Некоторых зверей он ловил со мной собственноручно.