Коля дернулся назад. Досчитал до пяти и выглянул снова. Гвардейцы стояли на месте. Никто к нему не бежал.

«Не заметили, — подумал Николай, — отлично, но, как они узнали? Что делать дальше?».

Коля прислонился затылком к стене и глубоко задышал. Каких-то ощущений он не испытывал, но думалось всё равно лучше. Механика тела не ушла вместе с чувствами. Кровь всё так же насыщалась кислородом. Мозг успокаивался.

«Что делать? — пронеслось в голове Николая. — Домой нельзя, там точно засада!».

Мысли о доме подстегнули логику, и он хлопнул ладонью по лбу.

«Идиот, — прошипел Коля. Он вспомнил, что фамилию-то сестре поменял, но документы и договор с приютом оставил дома. — Конспиратор доморощенный, — выругался он сам на себя».

Но логика не только помогла понять «как», она разогналась и помогла понять, что делать.

Коля не мог оставить сестру и уехать. Её могли взять в заложники. На ней могли выместить злость. Вон, граф Уваров-Орлов, даже своего сына приказал убить, что ему какая-то девчушка инвалид?

Идти напролом Коля тоже не мог. Он один, а их много. Мало шансов.

Пойти в Жандармерию тоже не вариант. Сдаст сам себя. И снова Наденька останется одна. Но был один человек, к которому Николай мог обратиться. Человек, который уже не раз выручал.

Коля посмотрел время на телефоне. Затем обошёл приют по соседней улице, и занял новый пункт наблюдения. Только в этот раз он смотрел не на гвардейцев, а в другую от них сторону.

Ровно в 8:50 он заметил нужного человека. Ирина Леонтьевна, нянечка сестры, спешила от метро на работу.

Он узнал её по цветному платку, который сам же когда-то и подарил. Он вообще, много чего дарил приюту и его сотрудникам. После того, как они с Наденькой остались одни, а сама сестра оказалась в инвалидном кресле, у Коли появился лишь один смысл жизни.

Потому деньги от родительской квартиры ушли на лечение и улучшение условий жизни сестры. Единственное, на что Коля потратился для себя — это комната общежития в богом забытом районе Подмосковья.

Вот и нянечке сестры, Ирине Леонтьевне, он делал подарки. Пытался отблагодарить её за то, что она два года присматривала за Надей, пока Коля служил срочку. Но женщина ничего не брала. Отказывалась. Только платок ей вручить и удалось. И то, после долгих уговоров.

Этот платок сейчас ему и помог. Стал отличительной приметой. Во всем остальном, эта обычная на вид женщина, походила на остальных прохожих дам, которые спешили мимо.

«Ей бы шпионом работать, — подумал Коля, — абсолютно не выделяется из толпы. Сливается с ней».

Идти навстречу он не стал. Достал телефон и набрал её номер.

— Николай, — раздался в трубке приятный грудной голос, а сама Ирина Леонтьевна остановилась и отошла к стене соседнего дома. — Вас со вчерашнего вечера ищут.

— Здравствуйте, Ирина Леонтьевна, — Коля убедился, что потерял её из виду, и сам, спугнув от мусорного бака рыжего кота, отступил глубже в подворотню. — Что с Наденькой, как она? Её не трогали?

— С ней всё в порядке, Николай, — голос нянечки приобрёл успокаивающие интонации, — в приют этих мордоворотов не пустили, пригрозили жандармами. — Вдруг её голос приобрёл более глубокий тон, стал вкрадчивым, будто она разговаривала с маленьким ребёнком, — что вы наделали, Коля? У вас проблемы с законом?

— Ирина Леонтьевна, — Коле захотелось выложить всё, как на духу, но он понял, что она не поймёт. Поэтому он стал тщательно подбирать слова: — это со старой работы, связался не с теми аристократами, понимаете?

— Имею представление кое о чём.

— Мне предложили сделать страш… невозможное, — коля замялся, а затем добавил, — я отказался.

— Коля, обратитесь к властям, расскажи…

— Не могу, Ирина Леонтьевна, — не стал её слушать Николай, и тут же пошёл в атаку: — нам нельзя тут оставаться, и не к кому обратиться кроме Вас. У них документы сестры, понимаете?

В трубке повисло молчание, но Николая это не остановило.

— Ирина Леонтьевна, прошу, помогите сделать копии документов и вывезти сестру. Мне, правда, не к кому обратиться.

Коля прекратил говорить, а молчание в трубке продолжалось. Он, даже, подумал, что связь оборвалась, и выглянул из подворотни. Но не смог увидеть нянечку.

— Хорошо, — произнесла Ирина Леонтьевна, — я помогу.

— Спасибо, Вам, спасибо, — зачастил Коля. — Я их отвлеку, а Вы…

— Нет, Николай, — прервала его женщина, — жди сегодня вечером у моего дома. Я приведу Надю.

— Но, как?

— Есть способы, — ответила Ирина Леонтьевна, и Коля понял, что ему ничего не остаётся, как в очередной раз довериться этой женщине: без Нади жизни для него не было.

— Будьте осторожны, — прошептал он в трубку.

— Не волнуйся, я пережила 90е, — сказала Ирина Леонтьевна и в трубке раздались короткие гудки.

Кирилл Орлов. Зал магического испытания.

После:

— Да как ты…

— Заткнись и смотри!

Замахнулся. Сделал для вида пасс рукой. Раскрутил запястье, будто крутил лассо и опустил вниз.

Рука полыхнула за миг до встречи с Гранометром. Брызнули искры. Кристал индикатора вспыхнул сильнее. На гранях проступили новые оттенки красного цвета.

— Второй ранг огонь и земля! — возвестил распорядитель и, пока я шёл обратно в толпу, торжественно добавил: — третий уровень. Идеал!

На зал упала тишина. Восторженные взгляды абитуриентов, казалось, пронизывали меня насквозь. Идеал, это значит, что у меня нет ведущей стихии, они равны. Это значит, что я на голову выше даже тех, у кого одна стихия будет на уровень выше. Но результат лучше, чем у Осокина только половина дела.

Я остановился перед толпой. Посмотрел прямо в распахнутые глаза высокородного идиота, и достал из-под рубашки цепочку с перстнем главы рода.

— Не знаю, княжич, как насчёт всех, — усмехнулся я, выделяя «княжич» интонацией, — но тебе, четвёртый сын князя, я точно не ровня. Пшёл прочь с дороги.

Двинулся на него, как ледокол на торос. Как носорог на льва. Как каток асфальтоукладчик на лягушку.

Шёл вперёд. Смотрел ему в глаза. А на лице моём поселился оскал. И он дрогнул. Отвёл взгляд, опустил голову и отступил в сторону. Видимо, прочно в его голову вбили почтение к старшим и тем, кто сильнее. Жаль, уважение к слабым не привили.

Кто-то из поступающих громко вдохнул. Кто-то хихикнул. Но большинство окружающих стояли, раскрыв рты, и пялились на нас в немом удивлении.

Ещё бы. Прямо на их глазах не только нашёлся идеал, но и возродился старый род. Вот не было там главы, и вот он появился. И пусть Уваровы-Орловы не откажутся от второй части фамилии, это уже ничего не значит. Род Орловых снова жив, а в академии, среди наследников и обычных аристократов идёт самый настоящий граф.

Теперь обо мне пойдут слухи. Значит надо ускориться и выяснить про «папашиного» друга из поезда. Подготовиться к новым нападениям. Не думаю, что они меня оставят в покое. Вернее, уверен в этом.

Когда проходил мимо Осокина, хотел добавить, что в следующий раз я не укажу на его место. А вобью в него так, что навсегда запомнит, но я сдержался. Он всего лишь подросток. Избалованный пацан восемнадцати лет. Негоже тратить на него силы, особенно, когда появился враг сильнее.

После удара по медному диску в голове появилась мысль, что не может быть всё так просто. Не могли люди так деградировать в магии с этими Гранометрами. Вдруг я ошибаюсь?

Вдруг есть кто-то за всем этим? Кто-то, кто дёргает за ниточки. Ведёт человечество по ошибочному пути.

Ведь, есть же ЦПУ. Есть призывы духов для усиления. Да, они делают это топорно, но всё равно, это выше местной магии на голову. Потому что эти знания древние.

Настроение тут же испортилось. Почему я раньше об этом не подумал? Это же очевидно. Блин! Шесть лет я верил, что надо только восстановить силы и наказать жалких колдунов, и только сейчас понял, что враг опаснее, чем я считал. Опаснее и коварнее.