Дмитрий Юрьвич отвёл взгляд от монитора. Посмотрел на телефон. Взял его в руки, открыл список контактов и перешёл на вкладку избранное.

Палец замер над фамилией Огонь-Догоновский.

Дмитрий Юрьевич помедлил. Убрал палец. Вздохнул. Посмотрел на потолок. Выдохнул и нажал на вызов.

Потянулись длинные гудки.

— Василий Сергеевич, — елейным тоном произнёс граф Уваров-Орлов, когда на том конце взяли трубку, — Здравствуйте.

— Здравствуй, Дмитрий, — ответил снисходительный голос, — давно ты не звонил. Надеюсь, хочешь сообщить, что я могу забрать свой приз?

— К сожалению, нет, — Дмитрий Юрьевич поморщился, — старик Орлов всё ещё жив, но он серьёзно болен и скоро…

— Тогда зачем ты звонишь, Дима? — в голосе Василия Сергеевича послышалось раздражение.

Дмитрий Юрьевич замер на мгновение, затем промямлил:

— Насчёт приза, Василий Сергеевич…

— С твоей женой что-то не так?

— Нет, слава Богу, — проговорил Дмитрий Юрьевич и поспешил исправиться, — на счёт Вашего приза.

— Я тебя не понимаю, — голос в трубке посуровел.

Дмитрий Юрьевич выдохнул. Собрался с духом и решительно выдал:

— Младший сын, Кирилл, вышел из рода, — Дмитрий Юрьевич поморщился, как от зубной боли и добавил, как гвоздь забил: — Он теперь граф Орлов.

— Что⁈

Казалось, трубка дёрнулась от вопля, но то дрогнула рука Дмитрия Юрьевича, и он поспешил пояснить:

— Он узнал о нашем проекте. Он не оставил мне выбора, ведь он мог узнать подробности, о Вас…

— Почему ты его не убил? — голос всё ещё дышал гневом, только теперь от него тянуло не бешенством, а смертельным морозом. — Старик о нём знает?

— Пока не знает, — Дмитрий Юрьевич запнулся и вновь зачастил: — я пытался, его схватили и вывезли, но один из гвардейцев предал. Перешёл на его сторону. Теперь они едут в Петербург, а Вы знаете, что я не могу. Там Бесту…

— Ранги, — процедил голос.

— Кирилл первый и ранг, и уровень, а гвардеец второй, уровни…

— На чём едут?

— Точно есть машина, но есть билет на академический поезд через Рязань, — выпалил Дмитрий Юрьевич и, слушая, как с той стороны щёлкает клавиатура, на целую минуту замер в ожидании.

— Скинь фотографии и личные дела, — наконец прозвучал голос графа Огонь-Догоновского. — Почту ты знаешь, и, Дима.

— Да?

— Не подводи меня больше.

Дмитрий Юрьевич ничего не ответил. Не кому было отвечать. Трубку положили, и он просто слушал короткие гудки.

'Чёртов Огонь-Догоновский. Приз ему подавай, — думал Дмитрий Юрьевич, — Это мой приз! Там всё моё!

Кирилл, гнида, всю игру испортил, ну ничего. От Василия Сергеевича не уйдёшь, — Дмитрий Юрьевич хищно оскалился, положил трубку и потянулся к клавиатуре, — от него ещё никто не уходил'.

— Билет потерял, — произнёс я, поднимая взгляд на проводника, — Вот мои документы, проверьте по списку пассажиров.

Протянул паспорт, раскрывая его на нужной странице. Помню, на сайте железной дороги писали о такой возможности попасть на поезд. Якобы билет уже пережиток прошлого.

— Хм, — проводник пробежал глазами по документу, затем достал из кармана лист бумаги со списком пассажиров.

Он изучал список секунд пять. Затем снова хмыкнул, посмотрел на меня и бросил взгляд на перрон. Сначала в одну сторону, потом в другую.

Поезд стоял в Песках целых пять минут. Потому на платформу повалил народ. Пассажиры выскакивали из вагонов. Отходили к краю перрона, где стояли урны. Кучковались около них, и, под присмотром проводников, закуривали.

Хех, люди всегда найдут возможность испортить себе здоровье, несмотря ни на какие запреты. Хорошо ещё рядом с нами никто не дымил. Курильщики находились на приличном отдалении, через множество вагонов в любую сторону: места для курения располагались в начале и в хвосте поезда.

— Хм, — усы проводника встопорщились, в глазах появилась хитринка и он протянул: — Есть такой пассажир, но как я могу быть уверен, что Вы, молодой человек, именно он?

— Так серия и номер паспорта, — начал было я, но он продолжил.

— Да и на поезд сесть Кирилл Орлов должен в Москве, а не в Песках.

Интернет великая вещь. Лучшее изобретение человечества за века моего забвения. Когда я задумывал свою сепарацию от рода, то разведал в нём информацию буквально для каждого своего шага до поступления в академию. В том числе и о железной дороге узнавал.

Нашлись в сети форумы, где подробно объясняли, что в спорах с проводниками не стоит качать права. Им всё равно кто перед ними, аристократ, купец или простолюдин. Они имперские служащие, и находятся под защитой Империи и рода Императора.

Но при этом они оставались людьми. Людьми с небольшой, по сути, зарплатой. И, если, возникала необходимость решить какой-то вопрос, то не нужно решать его в лоб и нахрапом. Есть другой путь. В обход.

— Вы знаете, — улыбнулся я, запуская руку в сумку, — а билет нашёлся.

Очень полезный форум я нашёл. Там, даже, приблизительные расценки указывали на все случаи.

— Вот, — я достал пятирублёвую купюру, половину от стоимости своего места в купе, и, тоже оглянувшись по сторонам, протянул её проводнику.

— Господин Орлов, — мужик спрятал купюру во внутреннем кармане и расплылся в улыбке, от чего лицо его стало напоминать воздушный шарик с волосатой щёткой по центру, — прошу простить мою забывчивость, не узнал вас сразу. Прошу, проходите.

Он склонился в лёгком поклоне и, проведя рукой в сторону дверей, посторонился.

— Давайте я помогу с багажом, — в голосе слышались услужливые нотки, а руки мужика потянулись к моему чемодану, — промаркирую и отнесу в багажный вагон.

— Благодарю, но не стоит, — улыбнулся я, крепче сжимая хват на своих вещах. — Я сентиментален, а этот чемодан мне матушка подарила на совершеннолетие. Дорог, как память, если понимаете.

— Конечно, конечно, — зачастил проводник, — можете взять его в купе, и он снова протянул руку, — я лишь помогу донести.

Он так возбудился, что его лысина вспотела и засверкала на солнце, а глазки забегали из стороны в сторону, но не с целью хитрости, а, как будто, он хотел что-то сказать, но не решался.

Видать, хотел что-то предложить, но опасался. Защита защитой, но совесть нужно иметь. Что ж, пойдём ему на встречу, мне даже интересно, какие ещё услуги входят в его возможности. Тем более поезд не прямой на Петербург, билеты на него раскупили за пару месяцев, а окружной, через Рязань. Так что ехать мне здесь до самого завтрашнего утра.

— Хорошо, — кивнул я, и полез рукой в сумку, — сколько?

— О, это входит в стоимость, — махнул рукой проводник, вцепляясь в мой чемодан, — но за два рубля, я могу отметить, что вы зашли на поезд в Москве.

Я посмотрел на него с непониманием, и он добавил:

— Бывает, что молодые аристократы ослушиваются родителей, кутят, перед отъездом в академию. Вы же в академию едете, так? — он слащаво улыбнулся, заскользил глазами по моему наряду и, дождавшись кивка, продолжил: — так вот, они опаздывают, а мы обязаны отмечать станцию входа. — Он вздохнул и покачал головой в притворном сожалении, — Родители проверяют, и ребятам достаётся на орехи.

Хм, задумался я на минутку, пока проводник уставился на меня и ждал ответа. С одной стороны денег жалко, а с другой «папаша» наверняка будет проверять, и фиг бы с ним, но у меня есть Коля. Если люди «папани» выйдут на Пески, то они смогут пойти по следу уже моего слуги, а он мне нужен живым.

Так, решено. Два рубля так два рубля.

Я полез в сумку и протянул купюры проводнику.

— Прошу за мной, — мужик вновь расцвёл услужливостью.

— Э нет, — тормознул я его, прихватывая за рукав форменной куртки, — сначала отметка.

Проследил, как он достал список и ручку. Дописал необходимую мне информацию и только потом качнул головой:

— А теперь веди.

— Конечно, прошу за мной, господин, — прощебетал проводник и ступил на подножку, — у вас купе номер пять.