Конрад огляделся. Не приметил ни Аэтоса, ни его соседа. Сбросил звонок Генри и улыбнулся:

— С удовольствием, миледи.

Ветеран северной войны, коммандор ордена усиления, Сир Конрад Бергсон приблизился к дереву. Он собирался спасать котёнка столько, сколько потребуется времени его асистенту, чтобы выполнить миссию. Сегодня они узнают имя Бога.

Генри. Ассистент Конрада Бергсона, старший послушник ордена.

Сигнал от коммандора заставил действовать.

Ступеньки на третий этаж пролетели за минуту. Артефакт определения потянул в комнату с аурой. Замок на двери щёлкнул под действием заклинания, и Генри оказался в номере люкс.

Артефакт, похожий на часы бронзовый браслет, потянул ассистента на середину комнаты. Кварцевая поверхность циферблата пошла туманом и замигала красным.

Генри затаил дыхание, а его руки затряслись. Через минуту он узнает имя Бога.

Николай нападение

Внедорожник вылетел на детскую площадку. Разминулся с горкой. Пролетел мимо турников и выскочил на противоположную дорогу.

Николай успел выкрутить руль. Машина выровнялась и помчалась вперёд. Коля добавил газу. Потом притормозил около арки. Свернул в неё, и выстрелы оборвались.

— Вы в порядке? — крикнул Николай, на скорости петляя по дворам, бросая машину то в один, то в другой поворот.

— Да, — донеслось из-под заднего сидения голосом Ирины Леонтьевны.

— Кажется, оторвался, — сообщил ей Коля и бросил, — держитесь, не вылезайте пока.

Он ещё попетлял по дворам. Выскочил в соседний район. Проехал второстепенными дорогами и оказался на окраине Москвы.

Здесь, в окружении гаражей и заброшек, он остановился и выскочил из машины. Задняя дверь открылась и он схватил на руки Наденьку.

— Сестрёнка, — прошептал Коля, зарываясь носом в волосы единственного родного человека. Он почувствовал, как она обхватила его за шею и заплакала.

Слов не было. Они застряли где-то в горле. Николай баюкал на руках сестрёнку и, одними лишь глазами, благодарил Ирину Леонтьевну.

— Не за что, — улыбнулась она, покидая внедорожник. — Спасибо, что подвёз.

— Куда Вы? — вырвалось у него, когда она шагнула в сторону Москвы.

— Директор интерната сдал нас, Николай, — нянечка грустно улыбнулась, — поеду в Рязань, к родным осинам.

— У Вас же…

— Всё будет хорошо, — Ирина Леонтьевна посмотрела на Надю, — копии её документов на сидении, а мой паспорт при мне.

— Вас кто-то ждёт? — протянул Коля, ощущая, что сестрёнка начала успокаиваться.

— У меня никого нет, Николай, — Ирина Леонтьевна отвернулась и зашагала в сторону трассы. — Бывайте.

— Может, Вы с нами?

Коля не знал, зачем предложил. Ему стало жаль эту женщину, а ещё стыдно за то, что все её проблемы из-за него. Он хотел её отблагодарить, но не знал как. Предложение поехать вместе вырвалось само собой.

Уже потом, когда они уложили заснувшую Наденьку на заднем сидении, и ехали в Питер, Коля понял, что он взял ответственность за жизнь это женщины. Взял потому, что всегда стремился защитить хороших людей.

Спроси кто у Коли, какие люди хорошие, он четко ответил бы в рамках чёрно-белого мышления. Уваровы-Орловы плохие. Коля, Надя, Ирина Леонтьевна и Кирилл хорошие. Куда отнести других людей, Коля не знал. Обычно этот вопрос решался в момент встречи и оценки.

А ещё, Коля не подозревал, что это не он взял на себя ответственность за Ирину Леонтьевну, а она за него и Наденьку.

Его предложение оказалось кстати. Ирина Леонтьевна жила только помощью детям, и сегодня она лишилась смысла жизни. Будущее казалось ей туманным, и она не знала, сможет ли снова пережить потерю смысла жизни. Найти новый.

Предложение Коли, его робкий, неуверенный голос заставили её посмотреть прямо перед собой. Она увидела великовозрастного остолопа, который ввязался в передрягу, и потащил за собой ребёнка.

Один в один, как, когда-то….

Воспоминания нахлынули на неё, и она поняла, что не может бросить этих двоих. Кто ещё о них позаботится?

С того момента в подержанной «Ладоге», на постоянной основе, оказалось три человека.

Внедорожник мчал по второстепенным дорогам на Питер. Оставлял позади крупные города и посёлки. Проезжал мимо гостиниц и заправок. А разбитое заднее стекло, заклеенное чёрной плёнкой, сообщало пассажирам, что обратной дороги у них нет.

На одной из лесных остановок, когда Коля уминал припасённую шаурму, Ирина Леонтьевна заметила дырку от пули в куртке. Появились вопросы.

Николай помнил о запрете Кирилла говорить о нём, поэтому придумал версию с родовым артефактом.

А что? Она имеет право на жизнь. Всё-таки он удержал его душу около тела. Так, почему не сработать и против пули?

Ирина Леонтьевна поверила, или сделала вид, что поверила, и они поехали дальше.

Сестрёнка часто спала. Когда просыпалась, то играла с нянечкой. Николай смотрел на неё в зеркало заднего вида, и на душе у него возникало спокойствие. Мысли о будущем отходили на задний план, и бывший гвардеец рода Уваровых-Орловых улыбался.

До Питера они добрались за два дня. Нашли и сняли на окраине тесную квартирку. Ирина Леонтьевна сходила за новой одеждой для Коли, а сам Николай избавился от машины.

— Этого хватит на пару месяцев, — нянечка закончила пересчитывать имевшуюся у них наличность. — У меня есть на карте около тысячи, протянем полгода, но надо искать работу.

— Нельзя светиться у банкоматов, засекут, — возразил Николай, — Кирилл Дмитриевич решит вопрос.

— Хочется в это верить, — Ирина Леонтьевна отметила неуверенность в словах Коли, но решила не обострять ситуацию. — Если что, мы всегда можем пойти к жандармам.

— Не надо, — покачал головой Коля и, посмотрев, как на потёртом диване спит Наденька, протянул: — дайте мне неделю. Я найду господина, и мы всё узнаем.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — вздохнула женщина. Её взгляд тоже упал на сестрёнку Коли. Пробежал по засаленному лоскутному одеялу, погладил белокурые локоны. — Надеюсь, твоему господину есть дело до нас. Надюше нужны лекарства, Николай.

— Есть дело, есть, — горячо закивал Коля, — Вот увидите, я найду его, и всё наладится.

Он вскочил с табурета и стал натягивать новую куртку, но остановился.

— Пообещайте, что дадите мне неделю, и никуда не пойдёте.

Ирина Леонтьевна глубоко вздохнула. Обвела взглядом рваные обои. Поморщилась от покосившегося шкафа и раздавила ногой пробегавшего мимо таракана.

— Неделю, Николай. Боюсь, большего Наденька тут не выдержит.

С того разговора прошло несколько дней. Коля крутился около академии, но Кирилла так и не встретил. Более того, он не мог даже спросить о нём. Запрет господина прочно засел в его голове.

Коля нарезал круги вокруг территории. Всматривался в проходящих мимо студентов и переводил шаверму из ближайших закусочных. Время шло. Деньги таяли. Взгляд Ирины Леонтьевны каждый вечер становился тяжелей.

Сегодня Коля вновь приехал к Академии с самого утра. Занял пункт наблюдения на углу парка и полдня подпирал стену.

Он не боялся, что его узнают. В первый же день купил за пять рублей грим в магазине для театралов и теперь, поверх густой щетины, щеголял накладной бородой и бутафорскими очками. Клетчатая кепка довершала его маскировку.

Изредка он менял свой пост на другой. Становился на противоположном конце. Но ничего не менялось. Кирилл не появлялся.

Коля в очередной раз решил сменить место наблюдения. Пересёк дорогу. Прошёл вдоль забора академии, и, только собирался юркнуть в переулок, как за его спиной хлопнула дверь припаркованного автомобиля.

— Надело тут сидеть целыми днями, дай пройдусь, покурю, — раздался грубый мужской голос.

— Давай, только быстро, вдруг появится, — ответил кто-то и Николай обернулся.

— Дай сигарету, — наклонившись к пассажирской двери седана, попросил незнакомый Николаю амбал в самой обыкновенной гражданской одежде.