— Тогда закажи заодно подвоз этих камней сюда, — я протянул ему пачку денег, — назначаю тебя не только замом, но и казначеем. Тысячу рублей можешь смело потратить.

— Тысячу? — глаза Тихона, несмотря на воспаление, распахнулись, будто он увидел ректора академии за моей спиной.

Кивнул ему, широко улыбнувшись. От чего он помотал головой и, словно не веря в свои способности, побрёл к общаге.

Проводил его взглядом, пока он не скрылся за деревьями. Расслышал отзвук его чихов и полез обратно в сарай. Дел предстояло ну очень много.

Геракл очистил Авгиевы конюшни за один день. Разобрал стены, убрал стойла и прокопал новое русло для ближайшей реки. Первое в истории Греции гидротехническое сооружение, между прочим.

Поток воды вымыл все нечистоты, которыми «славились» закрома Авгия и Геракл вернул русло обратно. Потом восстановил строение и сообщил о выполненной работе. Но Еврисфей ему не заплатил, и Геракл пошёл выбивать из него долги. Но это долгая история.

Я тоже решил убраться в сарае за один день, всё же тоже древний герой, но другим способом. Реки рядом не наблюдалось, только пруды с золотыми рыбками, да фонтан с Посейдоном в центре. Но они мне не пригодятся.

Журнал найденный Тихоном описывал все сокровища сарая до одного. Сообщал, что всё это признанные подделками под старину, списанные объекты. Ну и другие вещи, которые больше не нужны на факультете археологии и, неожиданно, артефакторики и военномагической кафедры.

Они определили, что это хлам и нашли, куда его убрать с глаз подальше. Он пролежал здесь десятки лет, и теперь мне дали задание убрать его.

Куда убрать не сказали. Значит, я сам могу распоряжаться вещами, как хочу. Вот я и решил, что это всё мне пригодится. Ведь, что такое реплика? Это копия. А у меня, неожиданно, оказалось много копий древних артефактов. Правда, пока что в немагической версии. Но это пока…

Дни потянулись за днями. Утром я вставал, ел приготовленный Тихоном завтрак и уходил на пары. Скучные занятия по общим предметам перемежались скучной историей.

Кто-то переписал все события древности. Выставил всё иначе. Например, что Титаны породили богов, а потом Зевс, неблагодарный сын, свергнул отца Крона в тартар.

Это лишь один эпизод. Были ещё. Не хочу о них говорить. Меня ещё в школе возмущало, что все упоминания обо мне исчезли.

Не было человека по имени Кириллос Аэтос. Он не терял семью во время пришествия ордена Титанидов. Не смотрел под плетьми, как горит его дом. Не скрежетал зубами и не резал в кровь руки о путы, когда насил… Грр. До сих пор красная пелена на глаза накатывает. Всё переврали.

Не было меня. Я не клялся мстить. Не бился в восемь лет в яме смерти против таких же подростков и животных. Не вырвал горло африканскому шакалу. Не зарезал горного барса. Не сбежал от работорговцев и не стал магом, чтобы, через сотни лет, лично сжечь Крону всю рожу молниями.

Зевс тогда отступил. Все Боги отступили. Явились в мир за сотню лет до битвы и пытались договориться с Титанами. Но те не вели переговоров. Стычки длились целый век, но в решающей битве Олимпийцы дрогнули, а, когда явился Тифон, и вовсе бежали.

Только мы с друзьями. Трое из ямы смерти, как мы себя называли. Встали против Титанов. Тогда-то мы и вышли на уровень великих магов. Окончательно преодолели барьер между людьми и Богами. Дотянулись до первозданных сил Хаоса и Космоса, Света и Звука. Смогли повелевать воздухом богов — эфиром.

Континенты раскалывались. Старые горы исчезали в водах океана и тут же новые поднимались из них. Волны вставали до самых небес. Всё заволокло дымом. Повсюду пылал огонь, и сверкали молнии. Мои молнии.

Только когда я сразил Крона и сжёг головы Тифона, Боги вновь пошли в атаку. Тогда мы победили.

Я согласился с Зевсом, что слава должна достаться Богам. Для них это важно. Их сила зависела от людского почитания. Мне же было всё равно. Я просто понял, как устроен мир. Как устроена магия. Я мог всё…

И вот меня не стало. Даже в Истории. Всё перевернули.

Я ругался и плевался, но учил новое. Гордыня — грех. Она не должна застилать глаза. Только тогда можно познать мир и себя. Развить свои возможности. Я отринул гордыню и учился, а раскрытие правды отложил на потом. Историю пишет победитель. Значит мне сначала надо победить.

Потому я слушал Светлову Викторию, единственную отраду глаз моих на этих уроках, когда уши хотели свернуться и не слышать, и отвечал ей по учебнику и конспектам. Единственное, что я себе позволял — вставлять комментарии, о том, что логично, а что нет. Добавлял нюансы, которые имели под собой реальное подтверждение. Называл точные места и связанные с ними события.

Я не касался мира магии и Богов с Титанами. Речь пока шла только о народах и государствах.

А ещё, я не лез к ней со своим вниманием. Общался ровно, иногда переходя на ты (чтобы не расслаблялась). Но после пар, когда она косилась на меня и ждала, что я вот-вот подойду и пристану с ухаживаниями, я прощался и уходил в сарай.

Рутина и сосредоточенность на магии забирали моё возбуждение. Как рукой снимали влечение к преподавательнице. Её время ещё настанет, а пока, я садился на стул около сарая и до поздней ночи сидел без движения. Ел приносимую Тихоном еду и сидел.

Стоев выполнил задание, заказал речные камни и морские булыжники. Много камней. Целый грузовик. Каждый день я пригонял несколько тачек булыжников и заряжал их магией. Выводил эфиром и духом на них невидимые руны и заряжал стихиями.

Камней было много. Моих резервов не хватало. Поэтому я целыми днями сидел на стуле и медитировал. Раскрывал свою ауру, свой дух навстречу воздуху богов и перегонял энергию в камни.

Потом я до глубокой ночи разносил эти камни по парку Академии. Разбрасывал их вдоль дорожек, под деревья и кусты. Закладывал около зданий. Размещал в таких местах где никто не заметит небольших изменений ландшафта.

За пять дней я создал артефактную сеть в парке и собирался…

— Граф, а что Вы делаете? — раздался голос Марии.

Девушка шла от деревьев и виляла юбкой. Она нагибалась на ходу, срывала пушистые травинки и фиолетовые цветы безвременника. Добавляла к ним гомфрену и гелениум. Складывала все цветы в букет и помахивала им.

— Работаю, — буркнул я, чувствуя, как она прошлась по камням, которые только что заряжал.

— Работаете? — остановилась рядом со мной девушка, во все глаза осматривая тот же сарай, что и пять дней назад.

— Только что работал, а теперь отдыхаю, — протянул я, закрывая глаза и раскрываясь эфиру.

— А можно я отдохну с Вами? — пролепетала девушка, — только найду, куда сесть. В сарае есть ещё стулья?

— Есть, — я приоткрыл один глаз и посмотрел на неё, — но их загадили крысы, я этот отмывал несколько часов.

Маша отдёрнула руку от двери, и отшагнула от неё ко мне.

— Вы же избавитесь от них? — спросила она, а её глаза напомнили мне щенка, который выпрашивает косточку.

— Непременно, — улыбнулся я, снова закрывая глаза.

— Граф, а Вы присмотрели себе партию? — по шелесту платья и звуку голоса я понял, что она обошла меня и встала с другой стороны. — Положили на кого-нибудь глаз? Можете мне сказать, я не разболтаю. Честно.

Я не успел ответить, как она продолжила:

— А если нет, то скажите, какой должна быть Ваша избранница, — Маша часто-часто задышала, наверное, задыхалась от собственной наглости и смелости. — Какими качествами обладать? Для Вас важна красота?

— Мария, можете не переживать, — улыбнулся я, не открывая глаз, — я только что активировал заклинание против крыс, и минут через пять их не будет в сарае. Они все побегут наружу.

Ответом мне стал только девичий писк и шуршание платья в траве.

Отлично. Можно сосредоточиться…

От мыслей меня отвлекло чужое внимание. Кто-то затаился в кустах и во все глаза наблюдал за мной.

Повернул свой дух в ту сторону. Заклинание живых ветвей сорвалось с пальцев. Пролетело десяток метров и деревья ожили. Их ветви хлестнули зрителей по задницам и спинам.