— Тогда поздравляю, скоро ты возьмёшь третий, и потенциал для дальнейшего роста у тебя тоже есть.

— А ты что, можешь видеть? — Коля обернулся на меня, и машину повело в сторону, но он тут же отвернулся и, выровняв внедорожник, дрожащим голосом уточнил: — научишь?

— Да, видел, когда возился с твоим духом и телом. А насчёт обучить — я задумался и протянул: — неплохая идея. Станешь сильнее, от тебя больше пользы будет.

— А призраком стать можно? — вдруг спросил гвардеец и тут же зачастил: — ну, знаешь, как в кино там, или в книгах. Сквозь стены ходить. Летать.

— Коля, — не удержался я от смешка, — ты сейчас полутруп, которому повезло с начальством, а уже о повышении думаешь?

— Так это, — он оторвал руку от руля и почесал затылок, — для дела же. Разведка там, слежка.

Я вздохнул. Вот же у него каша в голове.

— А человеком смогу сновать стать? — плечи Николая напряглись, а сам он как-то весь выпрямился, словно кол проглотил. — Чувствовать хочется всё и там тоже, — он махнул рукой в сторону ног и запричитал, — а то, что это за жизнь такая? Ты не подумай, я не жалуюсь, просто…

— Коля! — оборвал я его, — старайся, и всё у тебя будет.

Слуга замолчал, а я вернулся к своим мыслям. Только в этот раз не о мире мёртвых, а о мире насущном.

«Папаша», наверное, уже узнал, что я жив, и продолжит посылать людей, чтобы закончить начатое. Не захотел он меня по-хорошему отпускать. Не захотел. А теперь ещё и демоны.

Шесть лет Харон скрывал от них моё отсутствие. Видимо, его дела совсем плохи, раз Керра прорвалась. Хорошо, что всего одна, но теперь они станут появляться чаще и больше. Нужно готовиться к встрече. В следующий раз справиться так легко не получится. Надо срочно усиливать дух.

— А вот эти, демоны… — Колю снова атаковал приступ болтливости. — Кстати, хороший костюм. Показывает на статус.

Я улыбнулся. Николай хотел, но опасался задавать важные вопросы, вот его мысли и скакали с одного на второе. Но оно и понятно. Ожить полутрупом на службе у древнего мага, это вам не в наряд заступить.

— Мы почти приехали, — вместо продолжения вопросов заявил гвардеец, а внедорожник стал замедлять ход. — Времени ещё полчаса где-то осталось.

— Коль, а про твою сестру в роду кто-то знает? — мысль пришла неожиданно.

— Нет! — замотал головой он. — Условие для службы, чтобы не было родственников. Потому я подкупил людей в интернате и фамилию поменяли.

— А как ты вышел на Уваровых-Орловых?

— По рекомендации Юрца. — ответил Николай и передернул плечами, — Это тот, кого погрызла та тварь. Познакомился с ним в секции бокса, сдружились, и тут он предложил работу. Хорошую. Денег много. Конечно, я согласился. Не знал, что из меня палача захотят сделать, а потом убьют. Так бы…

— Понятно, — прервал я его, разглядывая за окном неказистые домики посёлка. Вон и станцию видно.

— Избавься от машины. — начал я инструктаж, — мою одежду сожги, и отправляйся в Санкт-Петербург. Обоснуйся там. Потом найдешь меня в академии. Будь осторожен, по мою душу точно кого-то пришлют. Пусть они тебя не заметят.

— Сделаю! — кивнул Николай, останавливая машину. — Все как ты сказал, только, — он снова замялся, но отмер, когда я открыл дверь, — я запишу твой номер телефона?

— У меня нет телефона, — хмыкнул я, вытаскивая из машины сумку с чемоданом. — Все, езжай! — махнул я рукой, но замер: — да, ещё один момент, про меня ни с кем не разговаривай, а то заклинание оживления прекратит работать.

Я закончил говорить и захлопнул дверь. Коля потянулся к пассажирскому окну. Открыл его, выглянул и попытался заглянуть мне в глаза. Не знаю, что он там искал.

Затем он кивнул и вернулся за руль. Мотор зарычал, колеса выбросили грунт, и внедорожник рванул в обратную сторону. В сторону Москвы.

Проводил его взглядом до поворота на трассу и обернулся к станции. Хотя, какая это станция. Одинокая платформа. Даже скамейки нет, только знак: «Пески».

Захрустела бетонная крошка. Взметнулась пыль. Я поднялся на платформу и посмотрел по сторонам. Ни души, только поезд бросился в глаза. Ещё далеко, но приедет раньше, чем думал Коля.

Стук колёс нарастал. Раздался гудок. Стальная гусеница подкатила к платформе. Глянула на меня круглыми глазами фар. Окатила запахом гари, мазута и, тартар знает чего ещё, и, проехав мимо, с лязгом остановилась.

Раздалось шипение. Открылись двери. С грохотом упали ступеньки. На платформу, сверкнув лысиной, спрыгнул мужичонка в синей форме.

— Билет, пожалуйста, — произнес он и, пригладив черную щеточку усов, протянул руку.

Билет. Так, один порвал отец, но ничего у меня есть запасной. Опустил сумку и залез в карман пиджака. Потом в другой. Крон меня пожри!

— Молодой человек, мы отправляемся через пять минут.

— Да. Сейчас, — я шарил по карманам одежды, но натыкался на пустоту, а потом я вспомнил, запасной билет лежал в кармане старого пиджака.

Того пиджака, который я оставил в машине.

Особняк Уваровых-Орловых 13:30.

— Что значит ушли, Витя? — выпалил в трубку Дмитрий Юрьевич, и его ноздри раздулись от гнева.

— У болота был бой, но тел мы не нашли, — зачастил голос в трубке, — кровищи полно, всё изрыто, но тел нет. Когда вернулись, машины не было, а нашу они испортили и часового сняли.

— Кто, Витя, кто? — зло процедил Дмитрий Юрьевич, — Юра наш был, верный.

В трубке воцарилось молчание, а потом голос ответил:

— Не знаю, господин, — голос прервался на мгновение, и добавил: — думаю, Юрка мёртв. А помогал либо Серёга, либо новенький, Николай. Да, — в голосе появилась убеждённость, — Скорее всего, это новичок. Юрка его повязать кровью хотел. Видимо, не смог.

— Где они теперь, Витя? — Дмитрий Юрьевич потерял силы злиться, и, откинувшись в кресле, прикрыл глаза ладонью.

— Не знаю, господин.

— Так узнай, — рявкнул Дмитрий Юрьевич, гнев снова придал сил, и он собрался в кресле. — Ты глава гвардии или кто?

— Будет сделано, господин, — ответил Виктор, но граф Уваров-Орлов уже не слушал, он бросил трубку.

«Почему? Как? — неслись его мысли, — Юрка не мог предать, он крепко повязан с родом. В его биографии достаточно тёмных дел, которые держат сильнее обычной верности. И выбирал он таких же. Так, почему новенький всех убил? Как? Или это не он?».

Дмитрий Юрьевич посидел немного в кресле. Посмотрел в стену невидящим взглядом и потёр виски.

«Надо было убить мальчишку самому, здесь, в кабинете, — подумал он и потянулся к мышке от компьютера. — Уж, как-нибудь скрыл бы от домашних».

Монитор ожил, засветился. Клацнула кнопка мышки. Щёлкнула клавиатура и на экране появилось личное дело младшего сына графа. Вернее, уже бывшего сына.

Маска неприязни налезла на лицо Дмитрия Юрьевича, и он, сжав зубы, клацнул по фото.

С экрана на него смотрело ненавистное до зубовного скрежета лицо. Лицо не похожее ни на Дмитрия Юрьевича, ни на супругу, ни на других его детей. Не похожее, даже, на его родственников из рода Уваровых.

Русые волосы небрежно взлохмачены. Открывают высокий, белый лоб. Прямой, греческий нос придаёт благорадства. Челюсть выдаётся вперёд. Прямые, тонкие губы слегка изогнуты.

При чём всегда изогнуты. Да так, что не поймёшь, то ли это ехидная усмешка, то ли так от природы. А в совокупности с зелёными, насмешливыми глазами, создавалось впечатление, что бывший сын всегда язвит и насмехается.

Но не только насмешки раздражали Дмитрия Юрьевича. Больше всего бесило то, что Кирилл похож на деда по линии супруги.

Сложно сохранять спокойствие, когда перед глазами постоянное напоминание о неудаче.

Бывшего графа Орлова так и не получилось устранить. Ни во время войны родов, когда Дмитрий Юрьевич с друзьями теснили его на поле боя. Ни позже, когда подсылали наёмных убийц.

Мерзкий старик пережил пятнадцать покушений и продолжал отравлять жизнь Дмитрия Юрьевича своим существованием. А теперь и бывший сын к нему присоединился. Мелкий гадёныш!