Не следует терять время, — напомнил себе Сколль. Спутники ждут его возвращения. Тормон наверняка все еще стоит перед стеной водопада, гадая, жив ли он, все ли в порядке… Вдобавок факел тоже не вечен.

—  Шагай, — приказал себе Сколль. Он проговорил это вслух, пробуждая свою отвагу. — Давай-ка покончим с этим.

Его сердце учащенно забилось от страха и возбуждения. Он повыше поднял факел и ступил в черную неизвестность…

Дневной свет ударил Блейду в лицо, и он проснулся. Он поднял голову, пытаясь осознать, где находится и что с ним творится. Вспомнив же, разозлился на себя за то, что поддался усталости… Сколько времени он потерял? Блейд перевел взгляд на очаг. Огонь уже погас, и угли тускло алели под сероватым пеплом. Выходит, проспал он всего-то несколько часов. И потом, чего же можно было ожидать? Несмотря на крепкое здоровье, присущее народу магов, последние два дня Блейд пребывал в невыносимых условиях. Ему просто необходимо было отдохнуть, дабы действовать эффективно.

Блейд не стал тратить время на самоуничижение. Что сделано — то сделано. Он обратился к делам насущным. Сейчас необходимо снова разжечь огонь: температура в комнате быстро падала.

Едва он попытался пошевелиться, как тело отозвалось резкой болью. Блейд застонал и перекатился на полу, пытаясь выпутаться из ковра, в который замотался, пока спал. Высвободившись, Блейд на коленях подполз к очагу.

Угли почти потухли, и возродить огонь оказалось непросто. Однако теперь Блейд уже не был так измучен холодом и слабостью, и дело пошло повеселее. Вскоре первый огненный язычок выглянул из золы и пепла, а через минуту пламя загудело в трубе.

Блейд отодвинулся от очага и занялся осмотром своих ран. Все тело покрывали ссадины и кровоподтеки, оно нестерпимо болело, словно Блейда долго и жестоко избивали. Одежда превратилась в лохмотья. И тем не менее Блейд понимал, как сильно ему повезло. Порезы и синяки заживут, а ведь сложись все по-другому, его искореженное тело валялось бы сейчас у подножия скалы, став пищей для червей и ворон. Или хуже того: он мог лежать там с переломанными ногами и позвоночником, ожидая медленной, мучительной смерти…

Но нет! Вопреки всему, он выжил. Внезапно Блейд ощутил волчий голод и стал озираться по сторонам в поисках чего-нибудь съестного. Рядом с очагом он обнаружил суповую миску; остывший бульон покрылся тонкой пленкой жира. Блейд помешал в миске ложкой, не горя желанием рассматривать содержимое. Его солдаты провели в этом доме несколько часов, а уж людей своих он знал хорошо. Когда дело касалось жратвы, они превращались в стаю саранчи. И если уж они что-то не доели, стало быть, это вряд ли годилось в пищу… Однако выбора не было. Суп — если так можно выразиться — представлял собой жидкое сероватое месиво, в котором плавали жилы, ошметки мяса и неприглядные куски овощей. Блейд сунул палец в эту массу, продегустировал и поморщился. Не иначе, эта миска использовалась в качестве ночного горшка. Очень на то похоже. В самом деле: вкус настолько омерзительный, что и сказать невозможно. Тем не менее Блейд поставил миску на угли и, дождавшись, когда суп разогреется, уничтожил все подчистую, горько сожалея, что еды так мало.

К огромной своей радости, Блейд обнаружил в кухне ведро воды. Напившись, он принялся обрабатывать раны — насколько это было возможно в подобных условиях. Порыскав во владениях Тулак, Блейд отыскал горшочек целебной мази на все случаи жизни, которая широко использовалась в народе. Покончив с этим, Блейд занялся одеждой — счистил с нее грязь и зашил самые большие прорехи. К сожалению, он мало что мог сделать со своими изодранными сапогами — разве что набить носки кусками старой кожи и надеяться на лучшее.

Теперь, отдохнув и подкрепившись, Блейд чувствовал себя несравненно лучше. Его железный организм уже начал восстанавливать силы. Пришло время отвлечься от болячек и поразмыслить о планах на будущее. Все указывало на то, что решение, принятое прошлой ночью, оставалось единственно возможным. Солдаты взбунтовались против него, и Гиларра ни за что не допустит его возвращения в Тиаронд. Он отдал этой женщине трон Каллисиоры, и теперь присутствие Блейда Гиларре совершенно невыгодно. Она полагает его слишком опасным и вдобавок считает изменником. И то, и другое — нельзя не признать — является правдой…

Другим препятствием на пути к его возвращению были орды крылатых хищников, заполонившие город. Блейд никогда раньше не встречал эту конкретную разновидность, но, будучи чародеем, догадывался, на что они способны. Захватчики скоро распространятся по всей Каллисиоре, и нет такой силы, которая смогла бы их остановить… Хуже всего то, что пока злобные твари рыскают по Тиаронду, он не сумеет пробраться в Цитадель Мечей Божьих и забрать плененную фею. А ведь Блейд надеялся, что она станет важным и крайне полезным заложником…

Но нет — значит нет. В настоящий момент про Каллисиору можно позабыть. А коли так — единственное, что ему остается, это вернуться назад в Гендиваль. Там придется действовать крайне осторожно и осмотрительно, иначе он рискует попасть в руки Кергорна, и тогда уж ему конец. Однако Блейд надеялся, что рано или поздно он разберется в происходящих там событиях. Ввиду глобального кризиса, немало затронувшего и сам Гендиваль, наверняка произойдут события, которыми он сможет воспользоваться. Что-то должно перемениться — это Блейд знал наверняка. Так всегда бывает. Так будет и на этот раз…

Еще кое-что влекло его в Гендиваль. Он ведь так и не разобрался с Завалем. А самое главное: таинственная чародейка… Блейд говорил себе, что жаждет отомстить ей за крушение своих планов, однако в глубине души он сознавал, что все не так просто. С той минуты, как Блейд впервые увидел ее, он был поражен сходством девушки с его возлюбленной Авеолой. Как это могло получиться?.. Блейд отогнал от себя беспокойные мысли. Не время. Он все выяснит, когда отыщет ее снова.

Впрочем, найти ее — непростая задача. И поймать девушку будет ой как нелегко. Блейд отлично знал, с какой скоростью перемещается дракен. Чародейка с Завалем вскоре доберутся до Гендиваля, а сам Блейд из охотника стал беглецом. Придется преодолеть бессчетные мили на своих двоих: одному, без еды, без теплой одежды и снаряжения. Само собой, он справится, но путешествие будет нелегким и отнимет кучу времени и сил. Как же быть? Эх, если бы только его бедный конь остался жив! Блейд неотрывно смотрел в огонь, мозг лихорадочно работал, отыскивая решение.

Он так горячо мечтал о лошади, что, услышав ржание, решил, что оно ему чудится. А может, кто-то едет сюда? В тревоге Блейд вскочил, пальцы скользнули по рукояти меча… Но нет, он не слышал стука копыт. Лошадь была где-то неподалеку, она стояла на одном месте и, кажется, недовольна жизнью. Внезапно он вспомнил про боевого коня Тулак. Да, верно: та животина, что была здесь, на кухне, когда Блейд впервые явился на лесопилку вместе со своими людьми и плененным иерархом. Одним прыжком он оказался возле двери, а в следующий миг уже бежал через двор в сторону сарая.

Конь оказался привязан. Увидев Блейда, он прижал уши и дернулся, силясь порвать веревку. Когда Блейд приезжал сюда в первый раз, его слишком занимали другие дела и ему было недосуг обращать внимание на зверя. Поскольку хозяйка лесопилки была старой клячей, Блейд решил, что и лошадь ее такая же. Теперь он обнаружил, что боевой конь отнюдь не так стар; вдобавок в последнее время он содержался в отличных условиях. Подобно лучшим представителям своей породы, он был красив и силен, с мощными ногами и широкой грудью — статный, царственно гордый жеребец. Большие темные глаза лучились умом. Безупречной формы голова красиво посажена на гибкой шее. Светлая шерсть испещрена темными пятнышками, а грива и хвост — если бы только расчесать их и вычистить грязь — стали бы мерцающими каскадами белого.

В первый раз за долгое-долгое время Блейд обнаружил, что все еще может улыбаться…