— Меня зовут Киндар, — улыбнулся страннице молодой эльф, не согласный с прозвищем Герванта.
Бурая попона у края стоянки зашевелилась, и на свет показалась мятая заспанная рожа дварфа. Почесывая гриву цвета ржавчины, Мензенлир смачно сплюнул и проковылял в кусты, мельком взглянув на Лиандру:
— Баба в отряде. Не к добру это.
Вернулся Хан.
— И как оно? — спросил Гервант.
— Никого. Не сообразили.
— Славно. Трогаемся!
Разбойники начали укладываться. Странница наблюдала за Гервантом: главарь банды открылся перед ней с неожиданной стороны. Зачем он про себя рассказывал? Почему ее так назвал? Лиандра. Почему нет? Хорошее имя…
Лошадей в банде Герванта было восемь на одиннадцать душ отряда. Дварф занял место на коне спереди Чазбора, а эльф Киндар сел позади Довбуша. Тинк терся рядом с Лето, запрягающего молодого конька светло-рыжей масти. У остальных разбойников были лошади свои.
— Встречаемся с интервалом в двое суток в «Дырявом котле», — скомандовал главарь, — кто куда думает?
Лиандра не знала, что сейчас перед ней раскрывается один из главных секретов неуловимости банды. Разбиваясь после налета на группы, разбойники разбегались в разные стороны: в итоге, «вроде, как людей Герванта» видели в самых разных уголках Мореи, а выследить и поймать не могли.
— С интер — чего? — Чазбор нахмурил мохнатые брови, соображая.
— Через два дня, дурья твоя башка, а раз ты во второй тройке, то вам — через четыре, — объяснил Лето.
— Так бы и сказал, а то ин… интер… не пойми чего, — буркнул Чазбор.
— В Готу пойдем, — перебил напарника Тас, — тута близко, ежели верхами.
— В Готе наместник, — предупредил Хан.
— Да мне поссать!
Злобно обернувшись на эльфа, Тас дернул поводьями.
— Хочешь ссать? Топай в Готу, тебя там ждут! В твою честь шибеницу новую отстроят, веревку совьют: обоссышься до смерти, пока в петле ногами сучить будешь, — ядовито пообещал Гервант, — сир Годфри, как там его мать, шишка из Аверны, может, и не страшен, но в городе полторы сотни голов в амуниции. На днях пропускной режим ввели. Кто из вас настолько туп, чтобы попросить входную бумажку у имперских собак? Сами решайте, я не держу. Если сдохнуть невтерпеж — пожалуйста!
Разбойники переглянулись и выругались. Лиандра стояла в кольце нетерпеливо перетаптывающихся лошадей и не знала, как быть. Похоже, Гервант о ней забыл.
— У моего жеребца только четыре ноги, а не шесть, сестричка, — заметил главарь ее взгляд, — взял бы тебя с собой, но не могу. Зато вот тебе первое боевое задание — раздобудь себе коня и одежку попрактичнее. Лето, она едет с вами. Ну, до скорого…
Взметнулась грязь под копытами коней. Разбившись по трое, разбойники разъехались. Гервант, Хан и Гвидо уехали вместе. У речки остались Лиандра, Лето, Тинк и одна лошадь.
— Ты уверен, что можно? Гервант страстей напустил… — нерешительно спросил Тинк напарника.
— Не боись. На перекрестке встретимся. Я быстро!
Лето вскочил в седло и умчался.
— Дождь будет! Промокнем же! — закричал Тинк ему вслед, а затем обратил внимание на Лиандру, — а теперь и мы двинем. Что так удивленно смотришь? Пешком, конечно! Тебе ж не привыкать. У лошака Герванта копыт не шесть, так и у Рыжика не восемь.
Улыбнувшись до ушей и показав мелкие зубы, Тинк направился вдоль реки, продолжая болтать:
— Гервант тебя верхами не взял потому, что ты высокая. Я, к примеру, ростом мелкий, да и дварф тоже, — мы до стремян не достаем, а Киндар весит, как девка, он лошади не в тягость. Слышишь? Ты бы хоть кивнула! Как тяжело говорить с немой, с ума сойти!
Лиандра слушала невнимательно. Если бежать — то сейчас самое время! Но стоит ли? Гарт Баден советовал идти на север, но она даже не знает, в какую это сторону. Нет денег и нет способа их заработать… Видимость свободы смущала девушку: самостоятельно принять решение — уйти или остаться, — оказалось сложно. «Я подожду. Может, не все так плохо?» — решила Лиандра.
Ее провожатый свернул от реки, и теперь они взбирались с одного холма на другой. Куда не глянь — пусто, ни жилья, ни дорог, только бурые островки перелесков. Тинк шел уверенно, изредка протягивая Лиандре руку, помогая спускаться по жухлой траве. Обутая в крестьянские шлепанцы на деревянной подошве, она то и дело поскальзывалась и теряла обувь. Жилистая, с виду мальчишеская ладонь разбойника оказалась цепкой и твердой. Устав молчать, Тинк снова разразился речью, благо слушатель у него был самый благодарный: не задавал вопросов и не поднимал руку для подзатыльника.
— Насчет Герванта: у главного планы на тебя крупнее, чем на одну ночку. Но ты не гордись и на дармовой фарт не рассчитывай! Смекаешь, как наш отряд подобран? У каждого ремесло свое, и каждый в нем мастер. Гервант — вояка бывший, да ты и сама слышала; арбалетчик он от бога: стреляет на бегу и на скаку, не целясь и всегда в яблочко! А если арбалет не при делах, Гервант мечом орудует. У Гвидо силища звериная, и предан он Герванту, как собака, в рот смотрит и приказов ждет, разве что язык не высовывает. Хан — эрендольский убийца, мечник обоерукий, а это — редкость. Но о нем разговор особый будет!
Тинк неожиданно дернул Лиандру за руку и заглянул в лицо:
— Смекнула, что эльф тебя ненавидит? Вчера, как ты его металками покидалась и вырубилась, он к Герванту пристал, чуть не за грудки тряс: «Выброси, говорит, эту девку за порог немедля!» Я сам подслушивал, но не понял, за что он тебя так. Но Герванта шиш переупрямишь! Ты к эльфу близко не подходи! Стукнутый Хан на всю голову — вечно недовольный и злой. У нас мужик в отряде был. Как-то раз он Хану грубость вякни, а Гервант не вступись, так, представляешь, что эльф сделал? Выхватил меч и чиркнул по мужику крест-накрест! Молча! Я и зажмуриться не успел, как чужой кровью умылся. К Хану только сам Гервант подход имеет, никто больше. А Тас-то как нарывается, ох и нарывается же!
Разбойник немного помолчал, восстанавливая дыхание, и снова посыпал словами:
— У нас все мужики нормальные. Веселик за лошадьми смотрит, он кузнец и сам ковать умеет; Тас местный, но дерется хорошо; Чазбор завсегда вместе с дварфом, оба с гор откуда-то, и друг друга стоят. А вот зачем Герванту Златовласка — не знаю. Для красоты разве что? Лучник он очень меткий, но так медленно стреляет, что заснуть можно, а в бой Киндара и не берут. Но главному виднее, я в его дела не лезу. Ты нас с Лето держись! Лето — парень, что надо. Куда не придем — все девки его, даже не платит. Да и я ничего, я веселый. Как думаешь, а?
Тинк не упомянул про себя — зачем практичному Герванту парень, похожий на подростка? Он даже оружия не носит. Или ловко прячет? Лиандра спрашивать не стала.
Девушка и разбойник вышли к перекрестку. Морейские тракты, расквашенные в жижу, были еще менее проходимы, чем бездорожье. На земле валялся сломанный указатель: стрелка с надписью «Аверна» указывала прямиком в небо, а доска со слогом «Го…» до половины зарылась в грязь.
— Где его нелегкая носит?!
Тинк нервничал и с тоской поглядывал на потемневшее небо. Ждали долго, мерзли. Наконец, послышалось поскрипывание несмазанных колес и из-за поворота выползла видавшая виды колымага. На кривом облучке восседал Лето, правя Рыжиком. Конек с негодованием подергивал головой, косясь на хозяина, так варварски поправшего его права.
— Карета подана, — пригласил Лето.
— Ты где этого одра нашел?! — завопил Тинк.
— Купил, конечно. Только заплачу позднее.
— Издеваешься? Мы пешком быстрее пришли!
Не переставая причитать, Тинк залез в телегу для перевозки сена, обнаружил толстое полотно на дне и спрятался под ним. Лиандра последовала примеру разбойника. Первые капли дождя забарабанили по толстой ткани, но намочили ее не сразу. Забившись поглубже и подтащив остатки соломы к бортам, Лиандра и Тинк устроились с относительным комфортом, оставив Лето наедине со стихией. Посвистывая что-то немудреное, он не шибко погонял коня, опасаясь, что дряхлая повозка развалится на части, не доехав до цели.
