— Эта стерва была твоей подружкой? Я сожалею, очень! О том, что не был свидетелем чуда: как мой яд медленно убивает ее, уничтожает красоту, заставляет страдать и бить зеркала! Как все прошло? На сколько веков постарела Малена ванн Элиот? Смог ли ты смотреть на нее без содрогания в последние месяцы ее жизни? Да ты разволновался, Кеодан! Зрелище ее уродливых превращений запало тебе в душу? Ах, да, я и забыл — у истинных ариев нет души!
Лиандра переводила растерянный взгляд с бледного Киндара на Кеодана, сжимавшего посох побелевшими костяшками пальцев. С минуты на минуту должно было случиться нечто ужасное, но никто не решался этому помешать! Ни Гервант, ни Ханлейт!
По лицу ария прошла гримаса бешенства, но Кеодан сдержался и опустил оружие.
— Ищешь легкой смерти, алхимик? Не дождешься, хитрая ты тварь! Я сам приду полюбоваться на твои кишки на помосте!
— Не ищу. Хочешь мести? Вот я, получай.
Киндар спрыгнул на землю и вышел вперед.
— Не извольте гневаться, господин хороший, но мы даже имени этого паренька не знаем! — просительно и неестественно-быстро заговорил Гервант, — эльф, как эльф, увязался по дороге на наши головы! Не укрыватели мы! Законов не нарушали.
— Закрой рот, чернь! — поморщился Кеодан, — мне некогда тебя слушать. Можешь проваливать на все четыре стороны. Взять эльфа. И эту девку! — арий указал на Лиандру.
— Зачем тебе девушка?
Кроме Киндара, за Лиандру никто не вступился, только Хан незаметно положил руку на рукоять меча.
— Она поедет со мной до Аверны и усвоит раз и навсегда, где, когда и с кем можно распускать руки. Я буду очень хорошим учителем, Лиа. Я научу, как пользоваться своим телом совсем без рук.
Он улыбнулся, показав идеально ровные желтоватые зубы. Лиандра не знала, что представляет собой магия ария, отчего молчит Ханлейт и чего испугался Гервант; по иронии судьбы она была единственным существом на дороге, не испытывающим трепета перед Кеоданом.
— Забирай эльфа и убирайся. Ее ты не получишь, — сказал Хан.
— Ты с ума сошел! — почти одновременно выкрикнул Гервант, — не слушайте его, господин!
«Забирай эльфа»? Ханлейт, так гневно осуждающий ариев прошлой ночью, согласен отдать Киндара на растерзание этой заносчивой твари?! «Арии — существа из плоти и крови», — вспомнила Лиандра слова Златовласки, и ее пальцы нащупали металл метательных ножей на поясе.
— Что ты сказал, бродяга? — удивился Кеодан, — ты посмел мне возразить?! Каждый, кто немедленно не спешится, умрет!
Арий не бросал на ветер пустых угроз — вслед за его приказом дрогнула дорога. Повинуясь воле Кеодана, земля тошнотворно поплыла под ногами, раздался неясный подземный гул. Полотно тракта пошло трещинами, разрывающими толстую корку декабрьского снега на лоскуты. Лиандра почувствовала во рту противный металлический привкус, словно от крови. Посох Кеодана засветился, превращаясь из стальной палки в смертоносное магическое оружие.
Гервант немедленно спрыгнул на землю, его примеру тотчас последовал Гвидо. Дварф рванул было прочь, но не справился с конем и рухнул на дорогу. Легионеры тоже спешились, не рискуя быть сброшенными перепуганными лошадьми. Верхом остались Хан, Лиандра и арий, чья лошадь была привычна к магии и не проявляла беспокойства. Не считая опасной девушку, Кеодан направил оружие на Ханлейта.
— Сам напросился! — презрительно бросил он.
Став продолжением посоха ария, в грудь Хану вылетела стальная стрела. Против магической атаки были бессильны блестящие навыки эрендольского Хранителя — ее мог остановить своим мечом только архонт. Ханлейт это знал, пригнулся и вовремя рванул в сторону, но не это спасло ему жизнь. Мгновением раньше Лиандра бросила в ария нож и попала в шею.
Зажав рану свободной рукой, Кеодан перехватил оружие посередине и выбросил вперед, атаковав девушку боевой магией металла. Мир вокруг Лиандры взорвался ослепительными всполохами. Выворачивая мерзлые комья, стальные осколки глубоко вспарывали землю и бесследно исчезали, чтобы появиться из посоха ария вновь. Ни пара, не гари, только холодные смертоносные искры, словно десятки ножей, брошенных в одну точку. Магия ария — невероятное и смертельно-красивое зрелище…
Вороной конь Лиандры взвился на дыбы. Падая из седла, она увидела серое небо в блеске магии и услышала, как закричал Гервант, бросаясь в атаку. Удар спиной о землю был такой силы, что Лиандра потеряла способность дышать. Рядом рухнул Север, придавив ей бок своей тяжестью. Хватая ртом воздух, Лиандра чувствовала, как темнеет в глазах. Дорогу перестало трясти…
Лиандра сжала в кулак горсть мокрого снега, поднесла к лицу и выронила грязно-розовый комок. Ее правая рука была выпачкана землей и кровью, а левую сторону тела свело от боли. Север был еще теплым, но не двигался и не дышал. Застонав, Лиандра выбралась из-под коня и села на колени посреди развороченного тракта. Магия ария не рассеялась, она ощутимо присутствовала в воздухе, подрагивала в земле, расползалась вокруг, как скверна. Пахло металлом, кровью и смертью. До сегодняшнего дня Лиандра не встречала этот запах, но сразу же его узнала — так пахло на полях сражений. В сторону Ваньяра удалялись три всадника, остальные лошади убежали в поле. На земле лежало несколько тел. На обочине спиной к Лиандре присел над кем-то Гервант.
— Подойди ко мне, девушка, — чуть слышно сказал знакомый голос.
— Киндар!
Златовласка распростерся на земле поодаль, словно прилег отдохнуть посреди этого хаоса.
— Вот и закончилось наше путешествие, — слабая улыбка тронула губы Киндара и тут же пропала.
— Нет, нет! Мы тебя вылечим, ты поправишься!
Лиандра пыталась зажать раны эльфа, остановить кровь, но их было слишком много.
— Перестань, так только больнее.
Черты лица Киндара заострились, а на белой коже стали виднее голубые прожилки вен. Девушка догадывалась, что это значит, но отказывалась верить.
— Это моя вина! Я думала только о себе! Я не придала значения его интересу тобой, Киндар! Я убила бы ария прошлой ночью с галереи, когда он выводил лошадь, направляясь за подмогой! Почему он не умер? Я попала! Попала ему в горло! — бессвязно шептала Лиандра, глядя, как краснеют ее ладони.
— Кеодан… Его непросто убить, напрасно ты пыталась. Истинный арий, очень старый, старше меня… намного. Помолчи, пожалуйста. Тише, Лиандра… Все к лучшему. Умирать в своей постели, разбитым немощью — сама представь, насколько это скучно. А быть вывернутым наизнанку под радостные вопли толпы — позорно. Я счастливчик, что избежал казни на площади. Это — не ирония. Помнишь, я как-то говорил, что хочу умереть от руки Хана? Он жив? Позови его.
Лиандра обернулась: один из всадников возвращался обратно, это был Ханлейт.
— Зачем ты торопишься?
— Мне очень больно, девушка, пожалей меня. Хочешь последний совет? Не отказывай себе в желаниях, какими бы дикими или глупыми они тебе ни казались. Несбывшиеся мечты — опасная штука, они могут отравить жизнь горечью сожалений.
— Киндар, я подумаю над этим позже! Я лучше найду способ тебя спасти!
— Не перечь мне сейчас. И не смотри на меня мертвого — запомни живым, таким, как на празднике, когда мы танцевали. Обещаешь? Все, иди.
Киндар закрыл глаза.
«Я убью этого мага! Пусть через десять лет, через двадцать, но эта сволочь не будет спокойно топтать землю, пока я живу! Кеодан, у тебя есть враг, который не умеет прощать!» — поклялась Лиандра самой себе, склоняясь над умирающим и касаясь губами его щеки.
— Я обещаю. Я уже иду, Киндар.
Она только предчувствовала всю тяжесть грядущей утраты: жизни без Киндара, без его улыбки и умных слов. Но Ханлейт был уже близко. Пора. Оставив раненого Гвидо, навстречу Хану поднялся Гервант. Нехотя, медленно со стороны поля шел дварф, ведя под уздцы лошадь — он не принимал участия в сражении. Все происходящее напоминало дурной спектакль, где актеры плохо знали свои роли. Хан спрыгнул на землю и устало уткнулся лбом в гриву своей кобылы.
