- Не делай вид, что не понимаешь, Януся. Я даже за тебя рада. Вот только борзеть со мной не стоит, сплетен о вашем романе нет, но это пока. Как думаешь, как отнесется Екатерина Сергеевна к тому, что я могу ей рассказать?
Я с удивлением уставилась на идиотину. Вот уж правду говорят, простота хуже воровства. Она самодовольно рассматривала свои ноготки, считая, что одержала победу над свойской и такой непритязательной декретницей. Почему-то страшно не было. И смешно не было. После вчерашнего цирка меня вообще мало что могло вывести на эмоции, а потому я равнодушно ответила:
- А как она отнесется к тому, что я видела тебя вместе с Игнатовым в архиве?
- Как?! – самодовольство жирным блином сползло с Сашенькиного лица. - Этого не было! Ты не могла такого видеть!
- Почему не могла? У меня хорошее зрение с небольшим минусом. Так что я точно разглядела тебя, выходящую из архива с задранной юбкой, и то, как Виталий Геннадьевич вышел сразу за тобой.
- Это не правда! – пропищала заклятая подруженька.
- Ах так? Ну тогда мое слово против твоего – увидимся в суде.
- Тебе никто не поверит. Екатерина Сергеевна тебе не поверит! - По щекам Саши поползли бордовые пятна, предвестники скорого нервного срыва. Надо бы поберечь впечатлительную коллегу, а то вдруг и прям ей подурнеет прямо за рабочим столом.
Я молча вернулась к чтению утренних писем, но вскоре отвлеклась из-за нового замечания.
- Ты просто берешь меня на слабо, Яна. Гобра ни за что не поверит тебе, - неуверенно прошептала Саша, стараясь больше убедить себя, чем меня.
- Проверь, если хочешь, - пожала я плечами.
В этот момент дверь распахнулась и в проеме показалась голова Екатерины Сергеевны. Она легко вспушила красиво уложенные волосы и посмотрела на нас с Сашей.
- Яна, бери блокнот и живо к Игнатову, дело есть. - Саша поднялась со своего места вслед за мной, но Гобра ее остановила: - Сиди тут, Саш. От тебя там пользы никакой, нужен мозговой штурм. Будь на телефоне, если что.
Я медленно вышла из-за стола и продефилировала к выходу, чувствуя, как в моей спине дымятся просверленные злобным взглядом дырочки. На прощанье я повернулась к Саше, приложила к глазам два пальца и направила их в ее сторону:
- Я слежу за тобой, Александра.
Она поджала губы и испуганно отвернулась к окну. Мне не было жалко инфантильную сплетницу за то, что та получила по голове своими же граблями, и я не считала себя хоть немного виноватой. А если надо, то ещё и Игнатову пожалуюсь. Ибо нефиг.
***
- Яна, не забудь продать палки для ходьбы, и надо бы найти где-то боксерскую грушу: Давид Робертович хочет попробовать сменить спорт.
Я укусила себя за щеку, чтобы не напомнить Гобре о почтенном возрасте основателя Мельницы. Дедушке надо бы не с грушей вальсировать, а ползти в сторону кладбища в поисках самого живописного места. Но все это было не моим делом; в конце концов, спорт гораздо лучше его прошлого хобби – ежегодных свадеб, где каждая новая невеста была моложе предыдущей. Благо, что детей он иметь не мог. На этом счастливые жены и прокалывались в первые месяцы, принося в подоле якобы наследника заводов, газет, пароходов. Груша так груша, главное, чтоб не коньки, после которых пришлось бы собирать тело генерального, как паззл на тысячу деталей.
Виталий Геннадьевич ждал нас, стоя лицом к окну. Видимо, что-то за стеклом настолько привлекло внимание начальника, что он не обернулся, пока мы усаживались по привычным местам: Катя рядом за его стол, я в кресло в углу. В кабинете было холодно, и я огляделась в поисках чего-то уютно-пледикового, что можно было бы накинуть на плечи. На спинке свободного стула висел Игнатовский пиджак, но мысль о том, чтобы надеть его одежду, даже в голову не приходила. Это было совершенно недопустимо и странно.
От пиджака фантазия увела меня в сторону деловых костюмов, а потом и костюмов эротических. Интересно, Катенька надевает на себя развратные платья японских школьниц и спецовку сотрудника ГИБДД? Что-то подсказывало, что нет.
Максимум дорогое нижнее белье. Постельные комплекты из струящегося шелка. Вероятно, однотонного. Никакой еды в кровати. Полная скука, короче.
От мысли, что я совсем не такая, почувствовала, что начинаю краснеть.
- Яна, включайтесь в проблему, - одернул меня низкий картавый голос. Игнатов смотрел не мигая и не думал уводить взгляд в сторону. Ну и пожалуйста. После вчерашнего позора я осмелела и могла играть в гляделки с шефом на мировом уровне.
- Я не расслышала, что у вас за проблема?
И добавила про себя: «И есть ли она в принципе». То они журавликов из бумаги складывают, то свитера из винтажного плена вызволяют. По сравнению с моей реальной жизнью все это казалось таким надуманным и комичным. Именно поэтому мне было легко прикинуть выходы из разных ситуаций на работе: они были как бродилки из Мишкиной игры, и я просто не брала в расчет сумму с огромным количеством нулей, которую Мельница могла потерять в случае чего. Все, что больше миллиона, для меня не деньги, а фантики из Монополии. Вроде где-то слышала, но в руках ни разу не держала.
- Доренко отказывается рекламировать строительный холдинг Пегас, сказала, что это больше не ее уровень. Без пяти минут москвичка, а гонор… - презрительно бросила Катя, глядя в какие-то бумаги на столе.
Я вспомнила огромный гипермаркет типа Леруа, где можно было найти все для дома, от крохотной гайки до гигантского дивана на дружную семью. И чем ей Пегас не угодил? Мы с Олегом там ковер купили на распродаже, отличная вещь, между прочим.
- Неустойку она, разумеется, выплатит, у нас с ней контракт, но и Пегас подводить нехорошо. Съемки оплачены, помещение арендовано, свет опять же, договоренности о запуске рекламы на ТВ – все ждут, - ответил шеф, глядя прямо на меня.
- Хорошо, а я тут зачем?
Екатерина Сергеевна и картавый молча переглянулись, словно тоже только сейчас задались этим вопросом.
- Я тебя позвал, Яна, - сказал наконец Виталий Геннадьевич.
- Зачем?
- А вдруг ты наш талисман? - ехидно улыбнулся шеф, а я мимолетом отметила, как разомлела и согрелась, несмотря на все так же раскрытое окно и холодный воздух. Магия какая-то. Но следующая фраза Игнатова мигом стерла с моего лица ответную улыбку: - Типа кроличьей лапки, знаешь?
- Угу, лягушка с монеткой во рту, - произнесла Катя, не отрывая взгляда от смет, и добавила: - Ну а что, дела в фирме при ней реально пошли лучше.
Я обиженно скрестила руки.Лягушка с монеткой, свинья-копилка, что дальше? Кажется, никому невдомек, что я просто хорошо работаю и не отвлекаюсь на шуры-муры в архиве, как некоторые. Я посмотрела на картавого и смущенно отвела взгляд в сторону: стервец просто издевался надо мной. Он подмигнул, когда заметил мое внимание в свою сторону, и снова вернулся к обсуждению дел с Катей.
- Можно просто танцы в мебельном зале, шесть танцовщиц будет стоить дешевле, чем одна Доренко, - предложил он.
- А что, может зайти, секс всегда хорошо продается.
Меня передернуло при мысли овертящихся округлостях лесных нимф на фоне кафельной плитки, душевых кабинок и рамочек для фото. Какая-то пошлятина родом из 90-х.
Эти двое всерьез стали обсуждать, как быстро можно договориться с нужной танцевальной студией, перенести бюджет на покупку прав на музыку – старая теперь не подходила по тематике и смыслу – и реально ли заказать за пару недель эксклюзивный джингл.
Я заскучала. В кабинете меня ждало с полсотни неотвеченных писем и одна злобная Сашенька, которая, должно быть, уже пришла в себя и подготовилась ко второму раунду. А тут... созерцание работы других – процесс приятный, конечно, но абсолютно бесполезный. Сидя на бессмысленной планерке я просто теряла время.
- А какая идея для рекламы была изначально? - скорее из любопытства спросила у Игнатова.
- Красотка в пижаме собирается на работу. Все предметы мебели сами выезжают ей навстречу, чтобы она успела к началу дня. Фоном ненавязчивая музыка, где-то в кадре мелькнет полуголый силуэт, , чтобы привлечь платежеспособную группу, то есть мужчин от 27 до 55.. Но Доренко теперь лицо йогуртов и дезодорантов, а Пегас вроде как не ее уровень.
