- Олег, милый, у тебя там что, скидка? Два букета по цене одного?

- Яна, - он нехотя поморщился, - пожалуйста, давай без истерики.

- Олег, - в тон ему ответила я, - пожалуйста, иди-ка ты на хер.

Лицо мужа на секунду изменилось, губы дрогнули и сжались плотнее, чтобы не показывать потерю контроля над ситуацией. Такого раньше не было. Олег с удивлением смотрел на меня, разве что не тер глаза рукой, чтобы улучшить линзу: он просто купил куклу в детском магазине, а игрушка оказалась говорящей! Невероятное чудо!

- Яна, ты не понимаешь, - Анфиса тихо вышла из своего угла, - вы друг другу совершенно не подходили, ты его подавляла, обрезала его крылья. Он Достоевский, и нуждался в Гамлете, такой как я.

- Правда? А выглядит все так, что он мудак, а ты шлюха, но я просто в этой твоей соционике не очень разбираюсь.

- Яна! – ну вот, в голосе Олега привычно прорезались ноты недовольного хозяина, указывающие, что собачка снова забыла держать поводок в зубах. Он встал с места и навис надо мной.

- Олег, где Варя? – спокойно спросила, глядя в его серые, как осеннее небо, глаза.

Этот вопрос резко пордезал мужу крылья, он плюхнулся обратно на кровать и обмяк:

- С ней все хорошо, Ян, она с мамой, - теперь на пса походил он.

- Серьезно? Ты даже не знаешь, у тебя разрядился телефон, - Олег вздрогнул и посмотрел в сторону оставленного на стуле дипломата, а я продолжила, - хотя знаешь, в одном ты прав, с Варей действительно все хорошо, и она действительно с мамой. Со мной, Олег. Ты такой дальновидный, заранее подготовил детей к своему отсутствию, чтобы они даже не поняли, что тебя больше нет.

- Перестань.

- И не подумаю. Анфис, а ты чего застыла, - подруга вздрогнула при звуках своего имени, - хочешь отнесу торт в холодильник? Уверена, на кухне тоже можно найти все самые любимые продукты Олега, верно?

Она неоднозначно кивнула, не то соглашаясь, не то опровергая мои слова. Я внимательно посмотрела на подругу: та жалась к двери и едва походила на довольную жизнью. В любой другой ситуации я бы кинулась ее утешать, но только не сейчас. Тощие плечи так трогательно вздрагивали при каждом вдохе, что хотелось размазать актрису по стене: сострадание и предательство вещи несовместимые.

- Торт оставь, у Олега после секса зверский аппетит, хотя, кому я рассказываю.

- Яна, - в ее голосе звучали неприкрытые слезы, очередная фальшь, - пожалуйста…

- Спасибо, - я изо всех сил напрягла горло, стараясь не выдавать собственных эмоций.

Четвертый факт игры «Я никогда не…».

Никогда не думала, что когда узнаю об измене мужа, самое страшное будет не то, что он сделал. А та, с кем он это сделал.

Анфиса, лучшая подруга, почти что сестра, которая всегда знала о моих проблемах и делила их пополам, чтобы стало чуть легче. И кому я теперь расскажу, про измену Олега? И нужно ли мне вообще с кем-то делиться?! В глазах защипали непрошенные слезы, но я зажмурилась, чтобы прогнать их.

- Уверена, Фиса, это того стоило, - нужно было как можно быстрее уходить из квартиры, потому что я переставала контролировать эмоции и могла сорваться в любую секунду.

- Не говори так, - подруга кинулась за мной в коридор и догнала почти у двери, она жалобно потянула меня за рукав пальто в свою сторону, но я отбросила ее руку, будто та была прокаженной. Анфиса всхлипнула и закусила губу, чтобы не расплакаться.

- Я ведь теперь никогда не смогу тебе позвонить, Фис, - мой голос уже откровенно дрожал, хоть я и старалась держаться, - я вообще никогда не смогу говорить с тобой, неужели секс с ним стоил нашей дружбы?!

-Пожалуйста, прости меня…

И я бы наверное смогла это сделать. По крайней мере я бы попыталась, если бы не висящий на крючке зонт-трость. Один в один как тот, что был у Олега. Он постоянно забывал брать с собой зонт и купил сразу несколько, оставив их у нас дома, в офисе, у своей мамы и, получается, что у любовницы. Хранить здесь нужные себе вещи – это очень практично. И очень больно.

- Фиса, милая, - мой голос звучал глухо, будто из под слоя земли, - пожалуйста, береги своего мужчину. Он дарит тебе невероятно красивые цветы, мой меня так никогда не баловал.

Анфиса всхлипнула и закрыла лицо руками, скрывшись от меня полностью. Теперь и она сама оказалась под слоем землей, похороненная заживо.

И только выйдя на улицу, я смогла наконец-то вздохнуть. Глубоко и с шумом. Стылый воздух прочистил не только легкие, но и голову. Слез не было, вместо них осталась твердая решимость отстроить свою жизнь заново. И никогда больше не плакать по таким глупым поводам. Аминь.

Вот так всегда: на самом интересном месте!

Попугай Кеша

- Мама, я покакала! - крикнула Варя.

Я отодвинула шторку душа, печально констатировав, что водные процедуры для меня теперь невиданная роскошь. Рука потянулась к полотенцу, да так и замерла в воздухе - все они висели на сушке в коридоре. Выйти в образе нагой русалки мне не позволяло воспитание – в доме находился посторонний человек

- Мама! - снова раздалось из нашей спальни.

Стоп, а почему это из спальни?! Я не успела открыть дверь, как из кухни донесся спокойный голос Ирины Юрьевны, няни моих детей:

- Варвара, ну что за умница, давай горшочек. Пойдем к раковине, - и, проходя мимо ванной, - Яночка, вы полотенце забыли, я повесила на ручку двери.

Ох. Хорошая няня при грамотном использовании может заменить экономку, друга, бабушку и мужа.

Когда я стояла перед шкафом, выбирая, что надеть на работу, меня позвал Мишка. Его театральное шипение за спиной сигнализировало, что пришла какая-то беда. Но рассказать о ней, по сложившейся традиции, он не мог, ждал пока я догадаюсь сама.

- Что-то случилось, солнышко?

- Игра, - пробурчал сын и замолк. Я внимательно посмотрела в его сторону, сделала знак рукой, чтобы тот продолжил: - у меня не получается игра, пройдешь уровень?

- Нет, милый, - я ласково провела пальцами по щеке Миши, надеясь, что это как-то компенсирует строгий тон и отказ, - сейчас я собираюсь на работу, а вечером буду очень уставшей. Но обязательно найду время на следующих выходных.

- Но мне надо сейчас, - упрямо повторил он.

- Очень жаль, придется найти ту игру, с которой ты справишься сам. Или попытаться еще раз пока не получится.

Я видела муки выбора на лице сына: с несколько секунд он сверлил меня взглядом, а потом вдруг расслабился и улыбнулся:

- Ну и ладно, но на выходных чур играем.

- Замазано!

Оставшись наконец одна, я снова посмотрела в осиротевший за последние дни шкаф. Выходные вышли насыщенными. В пятницу в больнице с Варей, где я дождалась анализов, и забрала дочь домой. В субботу собирала в строительные мешки вещи Олега. Два груженых под завязку такси отправились по адресу Анфисы, и, судя по пропущенным звонкам, мужу это не понравилось. В воскресенье гуляла с детьми, готовила, драила квартиру, остервенело натирая каждый угол до блеска. Мне явно не пойдет каре, так что пришлось менять жизнь более гуманным способом.  В порыве я чуть было не заказала новые обои, но вовремя шлепнула себя по рукам. Не известно, какую абстракцию я выберу в таком состоянии. Дел было столько, что только к ночи я нашла телефон.

От Виталика не никаких новостей. Он был не обязан, но…если честно, я ждала. Надеялась, что, прочитав мое сообщение, даст хоть какую-то реакцию. Что позвонит, скажет привычное «здравствуй», и от тембра его голоса снова станет хорошо и спокойно.

Внутри меня наоборот нарастала тревога. Так хотелось написать, позвонить, встретиться, но страх оказаться неправильно понятной был сильнее.  Наконец, когда я поняла, что уже больше часа ворочаюсь в кровати и придумываю, о чем говорить с Игнатовым при встрече, я плюнула на гордость и решила написать снова.

В окне вотсапа светилось последнее сообщение.

«Виталик, надеюсь, ты поймешь. Мне сообщили, что Варя заболела и я сразу же полетела домой, решила тебя не будить, поэтому так…Все объясню при встрече, позвони мне, как сможешь, удачи и прости, если подвела!».