– Я прикажу их расстрелять, – с гневом сказал Сандокан.

– Это не их вина, что они заснули, поверьте мне, господин Сандокан. Они мне рассказали, что накануне вечером, на закате, манти принялся так пристально смотреть на них, что это вызвало у них какое-то непонятное недомогание. Казалось, что глаза старика испускают искры. И вдруг спокойным, властным голосом он сказал им: «Спите, я вам приказываю, спите!.. « – и они уснули так глубоко, что когда я утром спустился в каюту, то решил, что они мертвые.

– Он их загипнотизировал, – сказал де Люссак. – У индийцев есть такие гипнотизеры, и манти, наверное, один из них.

– А как он смог потом убежать? – спросил Янес.

– Разбойник вышел под покровом ночи и незаметно сошел на берег. С «Марианны» был перекинут трап.

– Бегство этого человека может опрокинуть наши планы, – сказал Сандокан. – Он наверняка предупредит Суйод-хана.

– Если раньше его не сожрут тигры или не укусят змеи, – сказал Тремаль-Найк. – К тому же бухта отделена от Раймангала широкими протоками и островами, чрезвычайно опасными. Взял он какое-нибудь оружие, прежде чем сбежать?

– Паранг, который он вытащил у одного из сторожей, – ответил Каммамури.

– Не беспокойся из-за побега этого старика, друг Сандокан, – сказал Тремаль-Найк. – Девяносто девять против ста, что его сожрут дикие звери раньше, чем он доберется до Раймангала. Если только он не демон в самом деле, он оставит свою шкуру среди болот и колючего бамбука. Пошли на твою «Марианну», чтобы собрать экспедицию и продумать, как следует, наши планы.

Сутки спустя пинасса покинула небольшое укрытие, где была спрятана «Марианна», чтобы захватить тугов врасплох в их логове и вырвать у них маленькую Дарму.

Побег манти вынудил Сандокана поторопиться с экспедицией. Весь экипаж был посажен на маленький парусник с большим запасом оружия, боеприпасов и двумя пушками для подкрепления.

Только шесть человек, привезенных шлюпкой с башни Баррекпорре вместе с погонщиком остались на «Марианне», которой, впрочем, не могла угрожать никакая опасность со стороны, так как никому не было известно ее укрытие.

Маленькое судно, нагруженное до отказа, вместо того чтобы сразу спуститься к морю, направилось на север, огибая внутреннюю лагуну. Здесь, среди островов, было меньше опасности, что парусник заметят, и поэтому трое начальников экспедиции отдали предпочтение лагуне перед морем.

Они стремились действовать на первых порах с величайшей осторожностью, чтобы в любом случае спасти маленькую Дарму, а напоследок приберегли страшный удар, который, если он удастся, полностью уничтожит кровавую секту и заставит навсегда покончить с Тигром Индии, жестоким Суйод-ханом.

Четыре часа спустя после отплытия, незадолго до полудня, маленький парусник достиг северного конца Райматла и вошел на всех парусах в большую внутреннюю лагуну, которая протянулась от берега гангских джунглей до островов, которые образуют Сундарбан.

– Если ветер не прекратится, – сказал Тремаль-Найк Сандокану, который с любопытством разглядывал эти низкие берега, – то еще до полуночи мы будем на плавучем кладбище Мангала.

– Ты уверен, что мы найдем там хорошее место, чтобы спрятать пинассу?

– Мангал я знаю вдоль и поперек. На его берегу я жил, когда был охотником в Черных джунглях. Кто знает, может, сохранилась и та хижина, что служила тогда мне приютом. Вблизи этой хижины я впервые увидел ту, что стала потом моей женой.

– Аду?

– Да, – ответил Тремаль-Найк со вздохом, и глубокое волнение исказило его лицо. – Это был прекрасный летний вечер, солнце медленно садилось за высокий бамбук среди огненного океана, когда она появилась, прекрасная, как богиня. Ах! Воспоминания разрывают мне сердце!..

– Как же туги разрешали Деве пагоды выходить одной?

– А чего им бояться? Ведь она не могла убежать. А о моем присутствии им тогда еще ничего не было известно.

– И она приходила к тебе каждый вечер?

– Да, в час заката. Мы подолгу смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Я принимал ее за божество и не осмеливался заговорить. Но однажды вечером она больше не появилась, и я пошел искать ее в пагоде.

– А как ты попал туда?

– Спустившись по канату, на котором висела большая лампа.

– И эта лампа на канате по-прежнему там висит?

– Да, Сирдар подтвердил мне это.

– Хорошо бы и нам спуститься по ней, – сказал Сандокан. -Если в пагоде появится Дарма, мы похитим ее таким путем.

– Подождем сначала, чтобы Сирдар предупредил нас.

– Ты доверяешь ему?

– Абсолютно, – ответил Тремаль-Найк. – Он теперь ненавидит тугов так же, как мы, если не больше. Он знает, к тому же, что будет щедро вознагражден. Если он поможет нам спасти мою маленькую Дарму, я сделаю его настолько богатым, что он сможет начать совершенно новую жизнь. С его помощью мы вернем и мою дочь, и баядеру.

– Так Сураму уже доставили в подземелья?

– Я так полагаю.

– Это хорошо. Значит, мы выручим и ее. Только бы Суйод-хан при этом не ускользнул. Тогда каждый из нас получит свое: тебе – Дарма, Янесу – Сурама, а мне – шкура Тигра Индии, – сказал Сандокан с жестокой улыбкой.

– Рима, – сказал в этот момент Сирдар, приближаясь к ним и показывая на остров, который вырисовывался за кормой пинассы, – это первый из четырех островов, которые прикрывают Раймангал с запада. Повернем на север, господин. Нам лучше пройти по внутреннему каналу. Там нас наверняка никто не увидит.

– Встань к рулю.

– Да, господин: я поведу пинассу.

Вскоре маленький парусник обогнул северную оконечность острова Рима, войдя в новый канал, тоже довольно широкий. В темноватой стоячей воде его плавали многочисленные человеческие останки, распространявшие столь удушающий запах, что заставляли поводить носом даже Дарму и Пунти, которые бок о бок лежали на палубе.

Это было то плавучее кладбище, о котором говорил Тремаль-Найк. Тысячи разлагающихся трупов, приплывших сюда по Гангу, рукавом которого является Мангал, плавали по поверхности затхлой воды со стоящими на них марабу. Головы, спины, ноги и руки сталкивались и качались на волнах, которые расходились от корпуса движущейся пинассы.

В шесть вечера этот канал был тоже пройден, и пинасса углубилась в россыпь отмелей и островков, которые образовывали эстуарий Мангала.

Берега понемногу сжимались; здесь Раймангал соединялся с джунглями континента, отделенный от них лишь мелководными протоками и болотами.

Сандокан велел спустить паруса, оставив только небольшой кливер, и каждую минуту промерять дно, чтобы пинасса не села на мель. Тремаль-Найк стал рядом с рулевым, указывая ему путь.

Через двадцать минут парусник поднялся по реке, потом, по указаниям Тремаль-Найка, приблизился к левому берегу и вошел в маленькую заводь, полностью скрытую под огромными деревьями, которые почти не пропускали свет.

– Остановимся здесь, – сказал бенгалец Сандокану. – Здесь легко спрятать пинассу среди мангров, если снять мачты. К тому же рядом непроходимые джунгли. Никто не обнаружит нас.

– А пагода тугов далеко?

– Меньше мили отсюда.

– Она стоит посреди джунглей?

– На берегу пруда.

– Сирдар!

Юноша поспешил на зов.

– Пришел момент действовать, – сказал Сандокан.

– Я готов, господин.

– Мы слышали твою клятву.

– Сирдар может умереть, но не нарушит данное слово.

– Итак, каков твой план?

– Я отправлюсь к Суйод-хану и расскажу ему, что пинасса захвачена шайкой людей, что весь экипаж уничтожен, а мне самому удалось спастись с большим трудом.

– Он поверит тебе?

– А почему нет? Он мне всегда доверял.

– А затем?

– Я разузнаю, находится ли Дарма в подземельях и когда она будет участвовать в церемонии. Будьте готовы напасть на пагоду и берегитесь, чтобы вас не заметили.

– Как ты предупредишь нас?