— Это так, дитя мое, и есть очень важное место, которое тебе стоит увидеть. Пойдем, я покажу тебе удивительные вещи.

Они прошли по туннелю и оказались во тьме, окутавшей Джессику непроницаемой пеленой мрака. Она, не видя, ощущала, что находится внутри огромного помещения с недосягаемыми стенами и потолком. Джессике хотелось плакать от страха. Пульс ее участился. Используя все свои навыки, она попыталась замедлить его, но было поздно — старуха заметила ее смятение.

Тишину нарушил сухой голос Мохиам:

— Ты испугана?

— «Страх убивает разум», Преподобная Мать. «Я позволю своему страху пройти надо мной и сквозь меня». Что означает эта чернота и чему она должна меня научить?

— Она представляет то, чего ты еще не знаешь. Это вселенная, которую ты не видела и не в состоянии себе представить или вообразить. В начале всех времен правила тьма. В конце времен будет то же самое. Наши жизни — это лишь светящиеся точки во мгле вселенной, похожие на мелкие звезды на темном ночном небосводе. — Мохиам склонилась к уху Джессики. — Квисац-Хадерах. Скажи мне, что значит для тебя это имя.

Преподобная Мать отпустила руку Джессики, и та почувствовала, что взлетела над полом, ослепленная насыщенной чернотой. Она задрожала, с трудом сдерживая себя, чтобы не поддаться панике.

— Это одна из селекционных программ Общины Сестер. Вот все, что мне известно.

— Черная яма скрытого знания вокруг тебя символизирует все тайны вселенной. Страхи, надежды и мечты человечества. Все, чем мы когда-либо были, и все, чего мы когда-нибудь сумеем достичь. Это и есть сила Квисац-Хадераха. Он — кульминация наших наиболее дерзновенных селекционных программ, могущественный муж Бене Гессерит, который будет в состоянии перекинуть мост между пространством и временем. Он человек из всех людей и бог в образе человеческом.

Джессика непроизвольно положила руку на свой живот, где удобным калачиком свернулся ее не рожденный еще ребенок — сын герцога, — наслаждаясь безопасностью ее чрева, где должно быть так же темно, как и в этом виртуальном помещении.

Голос наставницы был сух и ломок, как солома.

— Слушай меня внимательно, Джессика. После нескольких тысяч лет тщательного планирования Бене Гессерит именно твоей дочери суждено дать жизнь Квисац-Хадераху. Вот почему мы. предпринимаем такие экстраординарные меры по обеспечению твоей безопасности. Леди Анирул Садоу-Тонкин Коррино — Мать Квисаца — поклялась быть твоей защитницей. Именно по ее распоряжению ты теперь знаешь свое место в событиях, развертывающихся вокруг тебя.

Джессика была слишком сильно ошеломлена, чтобы заговорить в ответ. Ее колени подогнулись в черной тьме. Из-за любви к Лето она воспротивилась планам Бене Гессерит. Она вынашивает сына, а не дочь! И ее Сестры не знают об этом.

— Ты понимаешь, что я открыла тебе, дитя мое? Я научила тебя многому. Ты понимаешь теперь свою значимость?

Голос Джессики был тих и сдавлен, когда она наконец сумела заговорить:

— Я все поняла, Преподобная Мать.

Она не посмела признаться в своем отступничестве, ей некому было доверить свою страшную тайну, особенно же суровой наставнице. Почему они не сказали мне об этом раньше?

Укрепляя свой дух, Джессика подумала о Лето, о его муках, которые он испытал после предательства Кайлеи, повлекшего за собой смерть Виктора. Я поступила так ради него!

Несмотря на запрет поддаваться эмоциям, Джессика пришла к выводу, что ее руководительницы не имеют права вмешиваться в любовь между мужчиной и женщиной. Почему они так боятся ее? За все время обучения в школах Бене Гессерит она так и не получила ответа на этот вопрос.

Неужели Джессика одним махом, одним, так сказать, мановением руки уничтожила все здание тысячелетних трудов по созданию Квисац-Хадераха? Она испытала смешанное чувство растерянности, страха и гнева. Я всегда смогу родить других дочерей. Если это так важно, то почему они не предупредили меня об этом заранее? Черт бы побрал их вместе с их интригами и тайнами.

Она почувствовала присутствие наставницы и вспомнила день на Валлахе IX, когда проходило испытание на человечность. Преподобная Мать Мохиам тогда держала у ее нежной шеи смертельную иглу гом-джабара. Одно движение — и смертоносная игла проткнула бы ее кожу и причинила мгновенную смерть.

Что же будет, когда они узнают, что я вынашиваю не дочь?

Черная комната вращалась, словно привязанная к карусели в императорском парке. Она потеряла всякое представление о направлении, когда вдруг поняла, что идет вслед за Мохиам к свету туннеля. Две женщины вышли в большую, ярко освещенную комнату. Пол представлял собой большой проекционный экран, испещренный буквами.

Мохиам заговорила:

— Это имена и числа, обозначающие стадии выполнения генетической программы Общины Сестер. Смотри, все эти люди связаны с одной основной линией происхождения. Эта линия с неизбежностью ведет к появлению Квисац-Хадераха, своей кульминации.

Пол начал светиться.

Преподобная Мать жестом указала Джессике ее место в списке. Молодая женщина увидела свое имя и имя своей биологической матери — Танидия Нерус. Может быть, оно настоящее, а может быть, это всего лишь кодовое обозначение. У Общины Сестер так много тайн. Связи между родителями и детьми не существуют для членов Ордена Бене Гессерит.

Одно имя среди прочих очень удивило Джессику. Хазимир Фенринг. Она видела этого человека при дворе. Он все время что-то нашептывал на ухо императору. На схеме его линия приближалась к кульминации, но потом отклонялась и заканчивалась слепо, как тупиковая ветвь.

От внимания Мохиам не скрылось удивление Джессики.

— Да, граф Хазимир Фенринг был очень близок к нашему успеху. Его мать была одной из нас. Ее тщательно выбрали, но в конце концов из этого все равно ничего не вышло. Он стал неплохим, но бесполезным экспериментальным образцом. На сегодняшний день он не знает своего места в нашей схеме.

Джессика вздохнула. Как ей хотелось, чтобы ее жизнь не была такой сложной. Она желала, чтобы на ее вопросы ей давали прямые ответы, а не туманили голову обманами и тайнами. Она хотела родить Лето сына, а оказалось, что древний карточный домик был построен на одном-единственном ребенке, которого должна была родить именно она — Джессика. Это было нечестно со стороны Бене Гессерит.

Она больше не могла выносить созерцания сенсорной проекции. Гнет, давивший на ее плечи, был велик и настолько секретен, что она не могла ни с кем поделиться этой ношей. Ей нужно было время, чтобы обдумать свое положение. Джессику охватило отчаяние, ей надо во что бы то ни стало избавиться от назойливого присутствия Мохиам.

Кристалл памяти перестал светиться, и Джессика постепенно поняла, что по-прежнему сидит на скамье карусели, медленно вращающейся в императорском парке. Высоко над головами обеих женщин засияли звезды, усеявшие темный небосклон Кайтэйна. Она и Преподобная Мать Мохиам сидели, залитые светом лампы, прикрепленной к стойке карусели.

В своем животе Джессика ощутила удар ножкой. Плод активно зашевелился. Активнее, чем когда-либо раньше.

Мохиам протянула руку, положив ее открытой ладонью на округлый живот Джессики, и улыбнулась, тоже ощутив эти сильные взбрыкивания не родившегося еще ребенка. В обычно тусклых глазах Преподобной Матери вспыхнул неожиданный огонь:

— Да, это сильное дитя, и его ждет великое будущее.

Одетый в официальный наряд посла — камзол с широкими рукавами (чтобы не выделяться из толпы придворных), — Питер де Фриз, стараясь не привлекать к себе внимания, присоединился к толпе, следившей за тем, как сановники проводят слушания в императорском аудиенц-зале. Ментат мог почерпнуть здесь массу полезной информации.

Он незаметно пробирался ближе к залу, когда вдруг увидел прямо перед собой беременную наложницу герцога Лето Джессику в компании Марго Фенринг, юной принцессы Ирулан и еще двух Сестер Бене Гессерит. Он ощутил запах атрейдесовой шлюхи, увидел ее отливающие золотом бронзовые волосы. Хороша. Даже с волчонком Атрейдеса в брюхе она была желанна. Пользуясь правами посла, де Фриз старался все время быть поблизости от Джессики, прислушиваясь к обрывкам разговоров и собирая сведения, которые впоследствии могли бы оправдать вынашиваемый им дерзкий замысел.