Охранник резко втянул в себя воздух и дернулся. Бросив на пол схему, лицедел крепко схватил охранника под мышки, а Фенринг извлек из раны нож и нанес второй удар, на этот раз под грудину в самое сердце.
Зоал внимательно посмотрел на лицо охранника, потом отпустил его, и мертвое тело распласталось по полу. Теперь Дернулось лицо Зоала. Черты его стали текучими, словно были отпечатаны на мягкой глине, и стали складываться в новую маску. Теперь Зоал был как две капли воды похож на только что убитого охранника. Зоал глубоко вдохнул, дернул головой и посмотрел на Фенринга.
— Я готов.
Они затащили труп в пустой шкаф и заперли дверь. Фенринг ждал, пока лицедел переодевался в мундир мертвеца и смазывал ферментной мазью пятна крови, чтобы бесследно их стереть. Потом они подняли с пола схему, чтобы сориентироваться в коридорах верхнего уровня лайнера и отыскать мусорный люк, чтобы сбросить в сжигающую камеру труп убитого ими человека. Никто и никогда не найдет ионизированный пепел охранника.
Обезопасив себя, они направились в охраняемую зону. Граф продолжал нести ящик с инструментами, на этот раз изображая на лице крайнюю озабоченность, словно он получил очень трудное задание, которое не знает, как выполнить. Самозваный охранник шел рядом с Фенрингом, громко приветствуя других охранников верхних уровней. Без всяких помех они дошли до операционной камеры за кабиной навигатора.
Отсек пряности, как они и ожидали, оказался пуст. Фенринг быстро извлек из ящика емкости со спрессованным амалем, плотными таблетками, которые имитировали упаковки настоящей меланжи. Эта форма возгонялась в чанах, окутывая навигаторов облаком меланжевого газа, эффект которого состоял в том, что он сообщал навигатору способность видеть сквозь свернутое пространство, прокладывая верный путь между космическими объектами.
Фенринг вставил контейнер в меланжевый отсек, потом прикрепил к дверце фальшивую метку. Вероятно, рабочие немного растеряются, обнаружив отсек заполненным, но это же не пропажа пряности, а ее излишек, и Фенринг надеялся, что никому не придет в голову ее менять.
Заговорщики покинули операционный отсек и начали отступление. Через час они покинули ремонтный ангар и приступили к выполнению второй части своего плана.
— Надеюсь, что на корабль, находящийся на орбите, нам будет также легко проникнуть, хм-м? — спросил Фенринг. — Для полной уверенности нам надо испытать искусственную пряность на двух навигаторах.
Лицедел посмотрел на своего начальника. В способности Зоала имитировать черты охранника было что-то зловещее.
— Это потребует большего изящества, но на корабль мы пройдем.
Позже, измотанные, но радостные от сознания выполненной миссии, они стояли под затянутыми тучами небом и мигающими огнями космопорта Джанкшн. Лицедел и граф прятались среди сложенных в доке металлических контейнеров на краю погрузочной зоны; Фенринг желал избежать встреч с работниками Гильдии, которые могли задать ему массу неудобных вопросов.
Для выполнения того, что они сделали, можно было нанять наемников или специальных коммандос, но Фенринг, когда это его интересовало, любил сам выполнять всю грязную работу. Он постоянно практиковался, держал себя в хорошей форме и получал от этого большое удовольствие.
Воспользовавшись некоторым затишьем, граф успокаивал себя воспоминаниями о своей милой женушке Марго. Он желал теперь только одного: скорее вернуться в императорский дворец и узнать, что она там поделывает. Марго должна была прибыть в Кайтэйн несколько дней назад.
Зоал прервал его мирные размышления:
— Граф Фенринг, я должен воздать должное вашим навыкам. Вы прекрасно справились со своей частью задания.
— Похвала лицедела. Это интересно, хмм-а? — Притворившись расслабленным, Фенринг прислонился спиной к ржавой металлической стенке контейнера, который скоро погрузят на лайнер. — Спасибо.
Увидев, что в воздухе что-то мелькнуло, он инстинктивно переместился в сторону, и нож, брошенный с убийственной точностью, пролетел мимо. Еще до того, как кончик лезвия успел со звоном удариться о железный ящик, лицедел уже обнажил следующий клинок, заранее спрятанный в кармане одежды.
Но граф Фенринг был готов к таким вызовам даже не на сто, а на все двести процентов. Его органы чувств и реакции были настроены на высокий уровень интенсивности, он молниеносно выхватил свои ножи и стремительно принял боевую стойку. В его глазах появилось зверское выражение.
— Ага, а я-то думал, что ты не натренирован в убийствах!
На лице Зоала тоже появилось хищное жесткое выражение.
— Меня также научили лгать, правда, к сожалению, не слишком хорошо.
Фенринг сжал в руке нож. Он-то сам поднаторел в убийствах гораздо больше, чем может себе представить эта лицедействующая кукла. Тлейлакс меня недооценил, и это еще одна его ошибка.
В тусклом свете космопорта черты лица Зоала дрогнули и снова начали меняться. Плечи стали шире, лицо сузилось, глаза увеличились, и Фенринг вдруг увидел перед собой свое кошмарное отражение в одежде лицедела.
— Скоро я буду играть роль имперского министра по делам пряности и друга детства императора Шаддама Четвертого.
Фенрингу в мгновение ока стала ясна вся картина заговора. Эта тлейлаксианская тварь будет играть его роль, представившись самым доверенным лицом императора. Фенринг сомневался, что Зоал сможет долгое время водить Шаддама за нос, но это было и не нужно. Лицеделу надо было лишь на несколько минут остаться наедине с императором. Потом он бы убил его и занял Трон Золотого Льва, согласно приказу Аджидики.
Фенринга восхитила такая отвага. Учитывая идиотские решения, которые принимал в последнее время Шаддам, было бы, вероятно, неплохо заменить его этим муляжом.
— Тебе никогда не удастся надуть мою жену, она из Ордена Бене Гессерит. Марго замечает мельчайшие детали.
Зоал улыбнулся. Улыбка выглядела очень непривычно на узком личике Хазимира Фенринга, который вообще никогда не улыбался.
— Думаю, что я выдержу это испытание. Я хорошо к тебе пригляделся.
Лицедел нанес удар, но Фенринг парировал его одним из ножей. Клинки с лязгом столкнулись. Сражающиеся использовали как оружие и свои тела, стараясь ударить противника о металлический ящик.
Прижавшись спиной к стене, Фенринг ударил противника ногой, стараясь сломать тому голень, но лицедел уклонился и выставил вверх кончик лезвия своего кинжала. Фенринг отвел удар, направленный в глаза, и откатился от ящика.
Пот заливал глаза бойцов. У Зоала под подбородком появилась рана, из которой сочилась алая кровь. Комбинезон графа был разрезан в нескольких местах, но сам он остался пока невредим, не получив ни единой царапины.
Однако Фенринг, со своей стороны, тоже недооценил лицедела, который, на глазах усиливая свои способности, начал драться с удвоенной энергией. Он так быстро работал ножом, что изображение лезвия сливалось перед глазами в блестящую завесу. То была опасность, которой Фенринг не предвидел: лицедел мастерски имитировал смертоносные навыки самого графа, повторяя его приемы.
Фенринг задумался, не спуская глаз с соперника. Что сделать и когда. Надо сделать что-то новое, к чему не готова эта выведенная в лаборатории тварь. Надо бы попытаться взять лицедела живьем, чтобы допросить его, но это слишком рискованно. Нельзя ставить на кон исход столь важной миссии.
Сзади раздался рев взлетающего челнока, но Фенринг не обернулся. Любая оплошность может стать смертельной. Фенринг намеренно оступился и упал на спину, увлекая за собой лицедела. Граф притворно застонал, словно от боли, и выронил нож. Тот звякнул об пол и откатился под один из ящиков, оказавшись вне досягаемости.
Думая, что ему удалось ранить противника, Зоал, встав на колени, занес клинок для последнего удара.
Но Фенринг хорошо осмотрелся, прежде чем упасть. Он рухнул в то место, где лежал нож, который в самом начале схватки метнул в него лицедел. Сделав молниеносное движение, Фенринг схватил оружие, и прежде чем Зоал успел вонзить в него лезвие, ударил лицедела в горло. Отбросив Зоала в сторону до того, как кровь хлынула на его чистую одежду, граф вскочил на ноги.
