— Почему бесполезная? — настороженно спросил я.

— Дальность хода — всего двести километров или восемь моточасов, — охотно пояснил Борис. — Ни для глубокой разведки, ни для работы в отрядах не годится. А если ставить более емкую батарею — сразу растет вес и существенно проседают характеристики. Но и тут есть выход — я уже поинтересовался у наших инженеров, они могут прикрутить такой трансформатор, который будет превращать любой поданный тобой ток в нормализованный. А у тебя, насколько понимаю, зарядка всегда под рукой.

— Если сделают трансформатор отдельно, чтобы я мог с любыми устройствами через него работать, будет идеально, — кивнул я.

— Сделаем, — не споря, согласился Борис. — Если что-то еще приглянулось, спрашивайте. Только прошу, быстрее. Каждая минута может стоить нашим парням жизни.

Когда человек, щедро раздающий тебе припасы, просит поторопиться, — это подстегивает. Поэтому я не стал мелочиться, взяв себе шестизарядный гранатомет, ящик вогов к нему, разных типов. Три ящика гранат, по двадцать четыре штуки. Осколочных, объемного взрыва и светошумовых. Напоследок не постеснялся и запросил самоустанавливающиеся мины. Предложили лепестки с самовзводом и готовые растяжки — так что ни от чего не стал отказываться. Нормальный человек под таким грузом бы просто издох — я же сунул все в подпространство и… и тоже чуть не сдох.

Получилось, мягко говоря, много — больше трехсот килограмм. И это я не взял штурмовой щит, на мне не было бронежилета и обещанный пулемет еще лежал в сторонке. Выругавшись, я выложил половину боеприпаса к дробовику, выкинул ящики и попросил избавиться от упаковки, складывая только необходимое.

Тут же стала понятна прямая выгода ленточного пулемета, если сравнивать с автоматом, — вес боеприпасов при той же массе оружия сильно радовал. Каждый магазин весил от ста тридцати до двухсот пятидесяти грамм. А вот гибкая лента с пластиковым коробом, ранцем и рукавом подачи — всего два кило на пятьсот патронов. Без веса последних, естественно. На одну вылазку должно хватить.

— Я прикажу перебрать патроны и гранаты. Но не будем терять время — готовь карту, я отмечу тебе положение ребят, — сказал Борис, достав планшет.

— Ох е… — пробормотал я, смотря на появляющиеся красные точки. — Сколько же их?

— Много, — коротко сказал Борис, продолжая обновлять данные. — У нас двадцать шесть пилотов, разбросанных по тринадцати точкам. В шести случаях все более-менее нормально. Парням удалось добраться до основных частей, артиллерийских батарей или оперативных групп. Еще три в относительной безопасности, сумели объединиться и укрыться в высотных зданиях. Но остальным не так повезло. Я все отметил.

Развернув браслет, я прикинул для себя приблизительный маршрут и тяжело вздохнул. До катастрофы, даже с учетом пробок, намеченный переход занял бы три, может, четыре часа. С учетом метро — два. Но сейчас рассчитывать на то, что я доберусь до нужной точки раньше чем за сутки, было слишком наивно.

Город лежал в руинах — многие здания, обрушившиеся при землетрясении, обвалились на дороги, в других местах трещины и расщелины перекрывали прямой маршрут. А кое-где почва просела настолько, что образовались проливы, идущие от океана. О прежнем ландшафте можно было смело забыть.

— Я не успею эвакуировать северную группу до темноты, — пришлось признать мне, здраво оценив свои силы. — Можете попробовать вытащить их с помощью вертолета?

— Попробуем, — немного подумав, ответил Борис. — Хоть пилоты и на пределе, выручать своих парней они отправятся. Другое дело, что им понадобится прикрытие.

— Почему тогда не забрать вертолетом всех? — на всякий случай поинтересовался я.

— Вот эти смазанные точки — отряды воздушных самоубийц. Мы о них знаем только то, что это живые летающие существа, по какой-то причине массово атакующие нашу технику. — Они прилетают из-за границ видимой зоны и нападают точечно — будто управляемые чужой волей. А может, так оно и есть. В любом случае единственное, что мы о них знаем, — это живые существа, пернатые, несущие в себе заряд взрывчатого газа.

— Они могут догнать наши истребители? — ошарашенно спросил я.

— Догнать — нет, но атакуют гигантскими стаями, взрываясь при контакте. Из-за постоянного движения и самоуничтожения раненых особей нам до сих пор неизвестен их внешний вид и внутреннее строение. Но суть понятна, — не стал рассусоливать Борис. — Скорость полета достигает трехсот километров в час. Но, по счастью, наземные объекты они не атакуют. Может, не видят, а может, просто сесть не могут.

— Ясно. Тогда как насчет доставки меня в одну сторону? — предложил я идею, в корне меняя маршрут. — Если, как ты говоришь, у нас полно техники и не хватает людей — можно взять один борт без цели вернуться. Я смогу открыть портал, вытащить группу и двинуться дальше. Это сильно сэкономит время. Для тех, кто рядом с нами, можно выслать большой отряд с Михаилом и несколькими одаренными.

— Уверен, что тебе не нужна моя помощь? — спросил боксер.

— На все сто. Я всегда могу вернуться в случае опасности, — ответил я. Пусть я и мог себе позволить погибнуть целых три раза — умирать всегда больно. К тому же, если магистр не врет, личное оружие все попытки могло сократить до нуля. Ну и главное, как бы ни противно мне это было признавать — всех спасти невозможно.

— Хорошо, я соберу группу, — кивнул Борис, быстро написав несколько сообщений, а затем взялся за рацию. — Диспетчерская Остафьево, ответьте операционному штабу.

— Вышка на связи, давайте в темпе, у нас вылеты, — ответил пробивающийся через помехи усталый и раздраженный голос.

— Через полчаса доставим к вам груз, для эвакуации пацанов со сбитых машин. — сказал, подмигнув мне, Борис. — Подготовьте один кукурузник.

— Подробней, что вы задумали? — вмешался в передачу другой голос, не менее злой, но куда более серьезный.

— У нас есть возможность вытащить всех без большого риска сопутствующих потерь, но для этого нужно доставить груз на точку «Север-13», — быстро проговорил разведчик. — Если вы планируете вылеты крокодилов — отменяйте, мы вытащим ребят.

— У одной машины не будет шансов вернуться на базу, — возразил голос на той стороне. — Нет, мы собираем оперативно-тактическое звено. Через час вылет.

— Мы успеем. Если подготовите нужную технику и пилота, согласного отправиться в один конец, все сами увидите, — ответил Борис, не став вдаваться в подробности. — Будем через полчаса. Ждите.

— У вас есть час до вылета, — сказал через несколько секунд голос, отключившись.

— Загружайся и выходим, — коротко сказал Борис, показав на готовые и лишенные упаковки боеприпасы. Через пять минут я уже стоял на выходе, прощаясь с Заей, напоследок сунувшей мне три снаряженных магазина с проступающими непонятными символами, горящими сквозь пластик.

— Зеленый — кислотное облако, жуткая дрянь, если попадет в легкие — выжить нереально. Растворяет металлы и кожу одинаково хорошо, — обнимая меня, шепотом на ухо сказала девушка. — Оранжевые — вроде огненных шаров. А синие…

— Эй, голубки, вы долго еще? — спросил Борис, занявший место водителя в багги. Едва прикрытая пластинами брони техника, предназначенная для пересеченной местности, уже рычала двигателем, в любое мгновение готовая сорваться с места.

— Возвращайся ко мне, — попросила Зая, на прощание подарив долгий поцелуй. И только сев в машину, я понял, что в этот момент девушка умудрилась положить мне в карман несколько зелий. Заботливая.

— Пристегивайся, — нетерпеливо сказал разведчик. Я послушно стянул на животе идущие крест-накрест, как в детском кресле, ремни и защелкнул их одной пряжкой. Стоило это сделать, как машина, дернувшись, бросилась вперед — и окружающее пространство потеряло резкость, превращаясь в размытые силуэты, быстро остающиеся позади.

Асфальтированная дорога кончилась прямо за порогом базы, и багги затрясло, даже с учетом ее мягкой подвески. Разговаривать, рискуя прикусить язык, мне совершенно не улыбалось, и только благодаря навыкам водителя мы не переворачивалась на постоянных обломках и торчащих из земли обугленных корнях.