Приходит Катя. Она в белом халате, через плечо у неё санитарная сумка. Она обнимает женщину за плечи, помогает ей подняться.

— Идёмте, идёмте со мной, — ласково говорит она. — Вам надо отдохнуть. Ваш муж непременно найдётся!

— С ним что-то случилось! — рыдает женщина. — Я чувствую, с ним что-то случилось!

Катя уводит её. Увидев меня, коротко кивает.

— Семёнов! — кричит капитан в открытую дверь. — Отвези их!

— Сколько вас? — спрашиваю я Павла.

— Шестеро, — отвечает он. — Ты седьмой.

— Мало, — морщусь я. — Большую площадь не прочешем. Фёдор Игнатьевич! Надо ещё охотников взять!

— Сейчас, — говорит председатель.

Он выходит на улицу. Я слышу, как заводится его «Газик».

В ожидании машин и людей мы пьём чай. В ход идут хлеб и сгущёнка из моего рюкзака и сырники, которые напекла мама.

Минут через десять Фёдор Игнатьевич привозит Валеру Михайлова и ещё двоих охотников. Я видел их мельком на собрании. Объясняю им, что случилось и предлагаю план действий. Мужики коротко кивают.

Вслед за ними возвращается милицейский «ПАЗ-653». Капитан секунду колеблется.

— Садись в кабину, — говорит он мне. — Покажешь, где остановить.

А сам лезет в кузов вместе с коллегами.

Мы переезжаем мост и поворачиваем на мою улицу. Возле дома прошу водителя на минутку тормознуть. Вытряхиваю содержимое рюкзака прямо на кровать. Кладу внутрь топор, котелок и банку сгущёнки. Беру ружьё и патронташ.

Выезжаем за деревню. Проезжаем по дороге вдоль речки до большой лужи. «Газик» Фёдора Игнатьевича тарахтит за нами.

— Дальше никак, — говорит водитель. — Застрянем.

Он глушит мотор, и мы вылезаем из машины. До леса около полукилометра.

— Давайте я вас по очереди перевезу, — предлагает Фёдор Игнатьевич.

У его «Газика» проходимость получше.

— Да ладно, дойдём! — машет рукой капитан. — За мной!

На опушке я объясняю план действий.

— Пойдём цепью, метрах в десяти друг от друга. Идём не спеша — так чтобы видеть товарищей слева и справа. Внимательно оглядываем местность. Мужчина мог потерять сознание. Одет он был в синюю куртку — её в траве видно не очень. Но всё-таки видно. Я пойду вдоль реки. За мной — Павел. Замыкать цепь будут местные охотники — они эти леса знают хорошо, не заблудятся.

— Я крайним пойду, — говорит Валера Михайлов.

Мы выстраиваемся стометровой цепью и по моему сигналу заходим в лес.

Я, не торопясь, иду уже знакомым берегом Песенки. Внимательно оглядываю каждый куст, каждую валежину на своём пути. Справа тихонько журчит река. Слева идёт Павел. Он тоже внимательно осматривает всё вокруг и часто поглядывает на меня.

Дальше за Павлом вижу сержанта, который приехал из РОВД. Сержант нечасто бывает в лесу — он то и дело зачем-то поднимает голову и оглядывает кроны деревьев. А ведь человек — не белка. На дерево вряд ли полезет.

Я в уме прикидываю — насколько далеко мог забраться грибник. Обычно грибники глубоко в лес не заходят — двигаются они медленно. Но испуганный заблудившийся человек, который наверняка пытался найти свою жену — совсем другое дело.

Решаю пройти вдоль реки примерно пять километров. Если мы не найдём грибника — придётся выстраивать цепь заново и прочёсывать лес дальше от реки. А это куда сложнее.

За час мы проходим около двух километров. Это хорошая скорость, учитывая, что нам приходится осматривать каждый закуток, заглядывать под каждую ёлку.

Я перелезаю через толстый ствол поваленной ели. Ветер вывернул её из земли вместе с широко растопыренными корнями. Бросаю взгляд на примятую к земле густую крону и замечаю что-то неправильное.

Кисть!

Я вижу торчащую из-под еловых веток человеческую кисть и край синего рукава!

— Сюда! — закричал я. — Нашёл!

А сам бросился к грибнику.

Он забился под еловые ветки и, скрючившись, лежал прямо на земле. Лицо синюшное, глаза закрыты. Тонкий рот воспалён.

Я просунул руку сквозь колючую хвою и потряс его за плечо. Грибник коротко вдохнул, словно всхлипнул, открыл глаза и испуганно дёрнулся.

Жив!

Подбежал Павел, за ним остальные.

— Сейчас-сейчас, — приговаривал Фёдор Игнатьевич. — Потерпи, милок! Сейчас!

— Нога, — простонал грибник.

— У него с ногой что-то, — предупредил я капитана.

Капитан кивнул.

— Барсучихин, Вольнов! Берите его за плечи и вытаскивайте! Только осторожно!

Павел с сержантом осторожно вытащили грибника из-под ёлки. Ноги его волочились по лесной подстилке, оставляя борозды. Один резиновый бот слетел, зацепившись пяткой за ветку. Я наклонился и подобрал его, но надевать обратно не стал.

— Воды ему дайте! — оглянулся капитан.

Валера Михайлов отстегнул от пояса алюминиевую фляжку, протянул капитану.

— Чай сладкий.

Капитан передал фляжку мне. Я открутил пробку и поднёс горлышко фляги к губам грибника.

— Попей!

Пил он жадно, с трудом глотая. Взялся рукой за фляжку, и я увидел, что его колотит крупная дрожь.

Понятное дело — почти сутки пролежать на голой земле.

— Сам он идти не сможет, — сказал я капитану. — Надо нести.

Вытащил из рюкзака топор и срубил две молодые сосенки. Очистил их от веток.

Снял с себя штормовку и оглядел мужиков. Чёрт, все в тонких рубашках или свитерах, которые тянутся!

— Товарищ капитан, нужен китель. И лучше большого размера.

Капитан тут же повернулся к водителю «ПАЗа».

— Семёнов, снимай китель!

Сосновые жерди я продел в рукава штормовки и кителя, застегнув его на все пуговицы. Получились носилки, которые удобно было нести человека вчетвером.

— Которая нога болит? — спросил я грибника.

— Левая, — простонал он.

Стараясь не задевать повреждённую ногу, мы переложили грибника на носилки. Меняясь по очереди, вытащили носилки из леса и погрузили в автобус.

— Осторожнее! Китель не порвите! — причитал водитель. На его форменной рубахе проступили тёмные пятна пота.

Капитан покачал головой.

— Что у вас за деревня такая? Второй день подряд происшествия! То кража, то люди пропадают!

— Нормальная деревня, — проворчал Фёдор Игнатьевич.

Было видно, что слова капитана задели его за живое.

— Давай к медпункту! — скомандовал капитан водителю и полез в фургон. — Егерь покажет!

Я запрыгнул в кабину.

— Форменным кителем пол протирать, — ворчал водитель, разворачивая фургон. — Я его только полгода, как получил.

— Выдадут новый, — примирительно сказал я.

— Они выдадут!

Водитель зло взглянул на меня.

Ну да, это же я придумал сделать носилки из его одежды.

Возле медпункта мы выгрузили грибника. Его жена увидела нас в окно и бросилась к мужу.

— Рудольф! Ты жив?!

— Да, дорогая, — простонал грибник.

— Почему ты на носилках? Где твой ботинок?

Женщина схватила мужа за ногу. Грибник вскрикнул и закатил глаза.

— Да осторожнее вы! — прикрикнул на женщину капитан. — Заносите его!

— Я буду жаловаться! — с угрозой выкрикнула женщина. — В вашем лесу полно диких зверей! Мы могли погибнуть!

Толкаясь плечами, мы втащили носилки в узкий дверной проём.

— Кладите его на кушетку! — распорядилась Катя.

Капитан, разглаживая пальцем усы, подошёл к ней.

— Девушка!

— Я фельдшер, — отрезала Катя.

— Девушка фельдшер, — не смутился капитан. — Вы можете побыстрее осмотреть пострадавшего? У нас очень много работы в районе. Преступники не дремлют, знаете ли!

— Сделаю всё возможное, товарищ капитан, — подчёркнуто официально ответила Катя. — А теперь освободите, пожалуйста, смотровую.

Мы вышли на улицу.

— Поесть тут у вас где-нибудь можно, отец? — спросил капитан у Фёдора Игнатьевича.

— В совхозной столовой, сынок! — хмуро ответил председатель.

— Вольнов! — вспомнил капитан, садясь в машину.