— Я… просто насчёт… инстит… — она не договорила, почувствовав, как его губы коснулись впадинки на ключице, слегка прикусывая кожу до красноты. От этого места, словно тысячи мелких иголок, пробежались по всему телу, останавливаясь внизу живота и раззадоривая какое-то немыслимое вожделение и страсть.

— Продолжай, Лина… — слышала ли она его, наверное, уже нет. Её разум затуманился, а густой сгусток, скопившийся внизу живота, не давал нормально мыслить. Мужчина кроткими касаниями задрал ночную сорочку девушки почти до талии, оголяя интимную часть её тела, совсем ничем не прикрытую. — Лина, разве ты не знаешь, что разгуливать без нижнего белья, очень опасно.

Роман кончиками пальцем коснулся внутренней стороны бедра девушки и услышал звук открывающейся двери. В полумраке, Ангелина не сразу поняла, что кто-то вошёл. Чернышевский в один миг прикрыл девушку пледом, а сам уже стоял, зло наблюдая за нарушителем, создавшейся атмосферы.

— Как же ты не вовремя! — скорее прорычал Чернышевский, но проясняя рассудок, понял, что случай уберег его от роковой ошибки. Она слишком податлива, слишком чувственна, он ведь ужасный плохой человек, и ей он старался казаться именно таким, тогда почему от одного его касания она улетала напрочь, забывая даже имя своё. Андрей стоял в дверях и преклонившись перед другом заплетающимся языком произнес:

— Пардон… — и удалился из комнаты, словно его тут и не было.

Ангелина прикрылась спасающим пледом, всё тело горело, то ли от стыда, то ли от нахлынувшего возбуждения, которое заставляло каждую клеточку содрогаться и хотеть большего.

— Если ты думала, что я трахал какую-то девицу, спешу тебя разочаровать, этим я занимаюсь вне дома, а снять стресс может помочь и алкоголь. Так что не следовало ходить и подслушивать под дверью, — опять режущие внутренности на части, холодные резкие слова. Будто это не он был пять минут назад, и вовсе не ему принадлежал сладкий упоительно-сексуальный мужской тембр. — А, если ты хотела продолжения, так надо было сразу сказать,

— Хватит! — выпалила Ангелина, прикасаясь холодными ладошками к своим щекам. — Я пришла узнать насчёт института, это вы начали эти все ваши штучки!

— Хм, неприкрытое яркое возбуждение ты называешь штучками? — усмехнулся Роман. — Лина, да всё твоё тело горит лишь от одних моих прикосновений, признай уже, что хочешь меня.

Почему-то эти слова так сильно задевали девичью душу, что разлившийся металлом гнев по всему телу, заставил её резко встать и произнести:

— Никогда в жизни вы этого не услышите! — она быстро выбежала из его спальни, звонко шлепая босыми ногами. Чернышевский схватился за голову и осел на кровать, не в силах совладать с собой. Всё начинает слишком далеко заходить…

Ангелина закрылась в спальне и пыталась привести в порядок разбушевавшееся сердце, что происходило, она просто не понимала. Ей хотелось его ненавидеть, но что-то внутри не давало этого сделать. А тело, которое всё ещё горело от его ласк, хотело продолжения. Девушка зарылась с головой под одеяло и уснула.

Утром следующего дня Ангелина в более-менее приподнятом настроении направлялась к Дианочке, сегодня по плану были добрые советские мультфильмы. Девушка проходила мимо огромного зала, в котором слышались какие-то голоса. Она сразу узнала, что там находился Роман.

— Ты же знаешь для кого она была куплена! — голос, пробирающий до мурашек — Всё вышло из под контроля, сейчас не время. Диане становится лучше.

— Ром, — ласковый женский голос тянулся шлейфом по всему помещению, заставляя Ангелину замереть на месте. — Я поговорю с Лесновским, постараюсь оттянуть время. Пусть она ещё позанимается с девочкой, а потом, когда всё наладится, мы спокойно заживём.

Лина не верила своим ушам, то есть она здесь была на время. А когда девочке станет лучше, её просто вышвырнут к какому-то неизвестному человеку, у которого может быть на уме всё что угодно.

Противный железный привкус крови чувствовался на языке, Лина, в попытке сдержать непрошенные слезы, прикусила внутреннюю часть щеки. Как же сейчас было мерзко от всего происходящего, все эти его ласки и нежности всего лишь игра. Для него всё это развлечение, это она дурочка нашла в нём что-то человеческое. Горячая магма из боли и разочарования растекалась по телу, превращая Лину в безвольную куклу. Девушка плелась к комнате малышки, раз за разом прокручивая в голове услышанное.

Даже оказавшись рядом с Дианой, слабо получалось делать вид, что всё хорошо. Девочка, словно чувствуя какие-то переживания Лины, прильнула и доверчиво обняла, прижимаясь к ней. Через время малышка заснула.

— Диана, прости меня, — шептала Ангелина. Она понимала, что если сейчас не сбежит с этого дома, то обречёт себя на неизвестную судьбу. Её никто не защитит и не спасёт. У девочки есть отец, и вероятно найдётся очень хорошая женщина, которая сможет помочь этой малютке. Изнутри Лину пожирало чувство вины, она предавала эту кроху, пытаясь спасти свою жизнь. Её разрывало на части от незнания, как правильнее поступить. Ей ужасно было жалко Диану, но и остаться было выше её сил, совсем не хотелось оказаться в руках какого-нибудь извращенца.

С тяжёлым сердцем Ангелина вышла из комнаты и решительно направилась в кабинет Чернышевского.

Мужчина, как обычно, сидел в кресле и с невозмутимым видом читал какие-то документы.

— Я слушаю, Лина, — не поднимая взгляда, спросил Роман.

— Я бы хотела… выехать в город, купить что-нибудь Диане, — пролепетала Лина, молясь, чтобы он так и продолжал не смотреть на неё. Если он поднимет свой взгляд, сразу поймёт что к чему, слишком неопытна была во вранье девушка.

— Хорошо, Сергей отвезёт, — безразличный ответ, и еле слышный выдох Ангелины. Она развернулась и вылетела из кабинета, благодаря Бога, что он не обратил на неё внимания.

Лина попросила у Светланы какие-нибудь вещи и серьезно, стараясь не подавать виду, направилась вместе с водителем в торговый центр. Сначала она было под пристальным его вниманием, но многолюдность огромного здания сделала своё дело. Уже через полчаса, Ангелина затерялась. Девушка бежала к чёрному выходу из здания, сердце бешено стучало от страха, ладошки противно вспотели, а ощущение, будто кто-то смотрит в спину, не покидало, хотя она была уверена, что никого рядом не было. Лина знала, что черный выход в торговом центре «Спектра» всегда открыт, потому что здесь работала её однокурсница, которая растрепала всему курсу, как продавцы подторговывают, левым товаром, поэтому не составило труда выбраться с другой стороны здания.

Ангелина с колотящимся сердцем и учащенным дыханием быстро поймала такси, и уже направляясь к железнодорожному вокзалу, сжимала в руках телефон и шепотом просила прощения у Дианы. Она быстро настрочила Чернышевскому сообщение о том, что необходимо больше общения с дочкой и чтобы он изменил образ своей жизни, после этого выбросила телефон в приоткрытое окно автомобиля и немного облегченно вздохнула, естественно она не настолько глупа, чтобы не знать, что Роману не составит труда вычислить её по смартфону. Жалко, конечно, подарок родителей на двадцатилетие, но это пустяк по сравнению с ожидаемой свободой.

На вокзале Лина почувствовала себя уверенней, понимая, что всё получилось, а выделенные Романом деньги, как нельзя кстати пригодились на билет, подойдя к окошку регистрации, она немного растерялась, куда ехать-то.

— Можно билет до Казани?

— Ваш паспорт, — строгая престарелая женщина смотрела с нетерпением. Верхняя бровь изогнулась в недовольном ожидании.

— Простите, у меня паспорт как раз у родственников в Казани… я просто… — Ангелина не знала, как ей выкрутиться, паника охватила её, в горле пересохло, а мозги отказывались крутить свои шестеренки внутри, в попытке выдать хоть какую-то идею. — У меня даже фото нет, пожалуйста, не заставляйте меня бомжевать, — взмолилась девушка, жалобно скуля перед этой непреклонной женщиной.