Дальнейшее было делом техники. Почему именно техники, в общем-то, понятно. Гарик был помешан на «железках» и все свои идеи норовил воплотить именно в них. Так получилось и на этот раз. Его вирус должен был паразитировать на городских коммуникациях, и если честно, для публикации не предназначался. Несмотря на малый возраст, Гарик понимал, что это — игрушка опасная.

Затем подвернулась таможня. Он не хотел! Честное слово — не хотел! Он запрограммировал роботов так, чтобы они стерли свои программы по получении сигнала от его, Гарика, радиопередатчика. Но он забыл послать сигнал, вот в чем беда, а теперь уже было поздно. Армия накрыла мятежный аэропорт мощнейшим потоком радиопомех.

— И что будет дальше? — осведомился Боб. — Они вообще до каких пор будут развиваться? И как это получилось, что они такие умные?

— Да нету там никаких «они»! — буркнул Гарик. — «Они»! Это вирус, понимаете?

— Ну… нет…

— Вирус в компьютере знает, как процессор устроен? Нет! А разве это его останавливает?

— Ты хочешь сказать, что эта штука НЕ ЗНАЕТ, что творит?

— Нет. Я что, Билл Гейтс — с нуля все писать? Взял игрушку, ну, последнюю «Цивилизацию» то есть, надергал оттуда интерфейсов, ну а дальше — само. Он, вирус этот, пишет себя во все компьютеры, до которых может добраться, а те из них, которые имеют доступ к определенным ресурсам, скажем, к радиопередатчикам или к транспортному контролю… Все же стандартизовано.

— Не понял все равно.

— Игра. «Цивилизация» называется.

— Знаю, играли.

— Ну вот, я написал к ней пару приставок, чтобы она вместо того, чтобы общаться с другими игроками через модем, находила бы настоящие индустриальные компьютеры. Скажем, она, игрушка эта, знает, что если найти водопроводную службу, то город можно затопить так-то и так-то…

— Дела… То есть армия…

— Воюет с вирусом. И пусть скажет «спасибо», что я запретил им доступ в красный сектор.

— Куда-куда?

— К армейскому оборудованию, — пояснил Гарик.

— Как это — запретил? — удивился Боб. — Я сам слышал, на их стороне бронетранспортеры.

— Это полицейские, — вздохнул Гарик. — Желтый сектор. Я про них забыл. Велика важность.

— А спутники связи?

— А!..

— Понятно. Наломал ты дров, парень.

— Наломал, — согласился киберпанк. — Ну и что? Главное — чтобы не поймали…

Они почти доехали, когда Боб неожиданно притормозил и съехал на обочину.

— Что случилось?

— Полиция…

Полиция — это было слабо сказано. За ними ехала не одна полицейская машина и не две — по крайней мере дюжина. Со всеми своими сиренами, мигалками и прочими прибамбасами — теперь, когда «бесшумный» двигатель «инвейдера» наконец заглох, Гарик мог ясно это слышать.

— Влипли, — констатировал Боб, наблюдая, как кавалькада приближается к ним по дороге. — Жалко ребят…

— А как они докажут? — возразил Гарик. — Пульт управления я еще в Нью-Йорке выкинул. Записок у меня никаких нет…

— С иголками под ногтями ты им сам все расскажешь, — мрачно пообещал киберпанк, и непонятно было, шутит он или нет. — Сначала иголки, а потом на пальцах отжиматься заставят…

— Я гражданин Италии, — неуверенно произнес Гарик.

— Италия со Штатами не воюет, а ты…

— Слушай, а как они могли узнать? — Юноша повернулся на сиденье и теперь изучал погоню через заднее стекло. Затем машина дрогнула — это над дорогой низко пролетел вертолет.

— Не знаю как, — отозвался Боб, — но тебя явно принимают очень всерьез. Ты, главное, того… не делай резких движений…

— Вот ведь! — с досадой сказал Гарик. — Так хорошо день начинался…

Еще через полминуты полиция поравнялась с дрожащими от страха преступниками и проследовала дальше.

— Боюсь, что мы с тобой просто…

— Да… То есть, кажется, это не за нами…

— А если за нами? То есть к тебе домой?

— Не знаю… О! Идея! Где там мой микрофон?

На микрофоне сидел Гарик. Повозившись, Боб пристроил игрушку на место, по типу ушной клипсы с торчащим вперед отростком, и вызвал Эй-Ай.

— Люк здесь, — последовал бодрый ответ.

— В вашу сторону движется отряд полиции, — озабоченно произнес Боб, — я не уверен, ко мне они едут или просто так катаются…

— Вы предлагаете спрятаться?

— И номера второго тоже утащите из сарая. Справишься один?

— Один не справлюсь. Однако здесь находятся все Эй Ай, а также пять человек из детского лагеря «рейнджеров полной Луны».

— Пять?! — Боб завел двигатель и погнал машину вперед, явно превышая скорость.

— Боб, — раздался в напряженной тишине голос Владимира, — я за ними слежу, ты не волнуйся… Они не лезут куда не надо — даже наоборот.

— Что наоборот? — осведомился Боб, однако скорость машины стала уменьшаться до разумных пределов. Гарик вздохнул и отпустил ремень безопасности, который, оказывается, он все это время сжимал.

— Наоборот — они сажают цветы и овощи у тебя в огороде.

— Совсем свихнулись?! — в сердцах произнес Боб. — Конец весны, что сейчас можно сажать?! Без подготовки?

— Кабачки, — раздался в наушниках очень серьезный детский голос, — тюльпаны, помидоры…

— Мне потребуется веревка и мыло…

— Хуже, чем твоя халабуда выглядит сейчас, уже не будет, — вмешался в разговор Али. — Они еще плющ посадили, чтобы дом украсить. Хорошие ребята. А эта студентка из Израиля, я опять забыл, как ее зовут, обещала научить их, как сделать, чтобы оно само себя поливало…

— Только потопа мне не хватало!

— В горах трудно вызвать потоп.

— Библию почитай.

— Я так понимаю, у тебя мания величия, мой друг.

— Ага… Ты в курсе, что ко мне в сарай на днях попал метеорит? Какая тут мания? Или что три года назад мне сто миллионов экю на счет перевели? Полиция до сих пор ищет настоящего хозяина…

— Сто миллионов?! Класс!

— Что — класс? Они же и сняли потом… Так что потоп — это такая мелочь…

— Что такое «потоп»? — осведомился Люк и получил не один, а целых три ответа, от Владимира, с точки зрения философии, от Али — с религиозной, от Кристины: «Потоп — это когда вода на полу». Чуть позже пришел ответ от Боба, но остальные участники дискуссии дружно предложили Эй-Ай его проигнорировать.

— Вот они куда ехали! — воскликнул Гарик, когда машина, взобравшись на очередной подъем, оказалась над красивым горным озером. — Просто авария!

Это была не просто авария. Не так уж часто в этих краях происходят погони с перестрелками, да еще такие, в которых достается полиции. Ибо полиции досталось крепко. Машина была разбита, что называется, всмятку, а полицейские, хотя и не пострадали физически — спасибо сработавшим «воздушным мешкам», были все же далеко не в лучшей форме. Виной тому была путина. Путина является изобретением если не французов, то кого-то, кто худо-бедно говорит по-французски и к таковым себя относит, мы имеем в виду жителей государства Квебек. Слово это означает — месиво. Строго говоря, в ней нет ничего сложного. Берется жареная картошка «френч фрайс», сделанная по рецепту любой забегаловки типа Макдональдса, поливается густым мясным соусом и посыпается сырной крошкой. Далее — при помощи вилки. При чем здесь путина? Очень просто — в тот момент, когда Джон имел неосторожность открыть огонь и привлек к себе внимание блюстителей порядка, они обедали. Взяв в магазинчике у Линды по порции путины, кофе и кетчуп, они отъехали от Серебряного на живописный берег озера — не этого, а второго, расположенного за холмом, и тут-то оно и началось. Путина, не говоря уже о кофе, плохо переносит гонки на автомобилях, а уж когда сработали «мешки»… Представьте себе, что вас вжимает лицом в жесткую, наполненную сжатым воздухом подушку, а между вами и подушкой находится наполненная картошкой, расплавленным сыром и мясным соусом одноразовая ванночка… И это как раз тогда, когда вам за шиворот льется ваш собственный и совсем еще не остывший кофе. Словом, полиция понесла урон.