— С ним вместе трое.

— Ладно, пока достаточно. Как этого старика найдем… — Полковник задумался, покосился на майора и внезапно грохнул кулаком об стол. — А пошли бы они все полем, лесом и обратно полем! Отзываю твою группу с поисков. Народу и так хватает. Уже друг другу на пятки наступают. Занимайтесь делом о поджоге и возьмите на себя дело об убийстве Пескарева. Ты ведь об этом хотел попросить?

— Так точно! — обрадовался майор.

— Ну, так считай, что получил добро. Приказ я сейчас оформлю. Только делом о поджоге сам не вздумай заниматься. Подключай своих ребят, а они пускай докладывают лично мне. Беру дело под свой контроль. А ты давай расхлебывай кашу, которую твоя племянница заварила. И вот что, всыпь ей как следует! Сильно меня обяжешь.

— Обязательно, Андрей Борисович. Спасибо.

Майор покинул кабинет, глянул на часы и понял, что, несмотря на поздний час, всыпать своей племяшке засветло еще успеет…

— Нет, Сергей Васильевич, вчера не стали приступать к раскопкам. — Галина все еще спала в соседнем номере, но Константин невольно понижал голос, боясь ее разбудить. — Майор Козырев запретил. Он лично занимается организацией поисков. В темноте напортачить можно, но сейчас уже должны начать. Образцы стройматериалов из дома Ветлугиных с Рублевки у экспертов есть, думаем, не пропустят нужные нам обломки. Это сейчас не та проблема, над которой следует ломать голову. Очень странное совпадение обнаружено. Где-то в ста метрах от выброса практически в это же время произошло тройное убийство. Двое убитых матерые уголовники, третий вообще насильник-маньяк. Его жертвы перед смертью долго мучились. Пытал он их изощренно. Я доверительно потолковал с майором, который вел это дело, и он честно признался, что ему дали ЦУ спустить дело на тормозах, так как оно очень дурно пахло. Маньяком оказался племянник жены мэра. Также установлено, что первым после выброса у обломков оказался местный бомж, затем прораб (на месте выброса должна была начаться стройка), затем майор Коростылев, который вел дело о тройном убийстве. Никто из них не видел тело Семена Васильевича. Даже если бы в первый момент, зажатого между полом и потолком, его и не заметили, то на следующий день, когда пришла строительная техника и рабочие начали отбойными молотками разбивать плиты, его бы обязательно обнаружили… Выводы? С одной стороны, утешительные, с другой — нет. Предполагаю, что ученый в первый момент выжил, стал свидетелем бандитской разборки, а вот что произошло дальше, как говорится, покрыто мраком неизвестности. Я распорядился возобновить дело о тройном убийстве, для расследования создана совместная группа, но официальными путями они будут разбираться до второго пришествия. Двое убитых работали на местного криминального авторитета Гарика, крышующего подпольный игровой бизнес, проституцию и рестораны… да. Майор Козырев с вами еще не связывался? Ну, значит, еще свяжется. Будет особые полномочия просить. Мы вчера с ним это обсуждали… Благодарю, товарищ полковник… Есть!

Отключив телефон, Константин выскользнул из своего номера и на цыпочках прокрался в соседний, где уже потягивалась на кровати окончательно проснувшаяся Галина.

— Ну ты и со-о-оня, — склонился над ней Константин. — Ты знаешь, сколько проспала? Часов восемнадцать, если не больше.

— Шестнадцать, — улыбнулась Галя, — как минимум два часа ты мне спать не давал.

— И еще столько же не дам! — попытался сцапать ее Константин, но тут же получил по рукам.

— Куда? Второго натиска кровать не выдержит. И потом, мы сюда не развлекаться, а моего дедушку искать приехали.

— Облом, — вздохнул Константин. — Ладно, подъем, соня. Меня ждут великие дела.

— А меня?

— А тебя нудная, кропотливая, но очень важная для поисков твоего дедушки работа.

— Какая? — Девушка рывком села на кровати, выражая полную готовность к трудовым подвигам.

— Ты лучше всех знаешь Семена Васильевича. Его мысли, его привычки, а потому тебе и карты в руки.

— Какие карты?

— Не волнуйся, не игральные. Карты будут городские. Представь себе, что с твоим дедушкой случилось несчастье, и он… ну, скажем так, память потерял. Куда бы он в таком случае чисто инстинктивно пошел?

— Ну уж точно не в кабак и не в библиотеку, — фыркнула Галина.

— А куда?

— В ближайшее отделение полиции с просьбой о помощи. Он считает, что там еще не перевелись порядочные люди. А учитывая тот факт, что его фотографии расклеены на всех столбах с обещанием очень приличного вознаграждения, то ему и идти туда не надо. Его до отделения на руках донесут.

— Ну…

— Костя, признайся честно: ты не знаешь, чем меня занять, и придумываешь всякую фигню, чтоб дурные мысли мне в голову не лезли. Так?

— Так, — виновато сказал Константин, — но ты не думай, что здесь лишняя. Твоя помощь обязательно потребуется.

— Если для опознания тела, то сильно ошибаешься. Уверена, дед жив. Я это чувствую.

— Вот и замечательно.

— А теперь так же честно, — девушка в упор посмотрела на Константина, — у вас хоть одна зацепка есть?

— Есть одна ниточка, и мы за нее сегодня начнем тянуть.

— Тогда не стой столбом и беги тянуть. Я никуда не денусь. Здесь буду ждать и думать, куда бы пошел дед. Чем черт не шутит, вдруг до чего додумаюсь?

— Ты у меня просто прелесть, — умилился Константин. — И в кого ты такая умница?

— В деда.

— Тогда заодно подумай над теорией единого поля, пока мы его ищем. Сделай дедушке сюрприз.

— Иди уже, трепло! — Галина притянула парня к себе, крепко поцеловала в губы и оттолкнула.

— Это аванс?

— Нет, благословение на ратный подвиг.

— Терпеть ненавижу драться.

— Ну ты и вывернул фразочку! — засмеялась Галя.

— Что делать-с, с рождения-с косноязычен! В случае чего звоните, мадам, я всегда на связи, — тряхнул мобильником Константин и выскочил из номера, чрезвычайно довольный таким оборотом дела.

Он действительно не знал, чем занять подругу и как она на данном этапе сможет ему помочь. К счастью, Галка все прекрасно поняла и развязала ему руки. Да, он явно не ошибся в выборе спутницы жизни. Умница, красавица, надо будет поинтересоваться: может быть, она еще и комсомолка?

— Нет, Митрич, чего ни говори, а здесь все воруют. Испокон веков так повелось на Руси. Чуть выбился наверх, дорвался до власти и сразу воровать.

— Вечно ты, Сема, всех одной краской мажешь.

Два сторожа у ворот городской свалки смолили цигарки и вели свой давний спор, не обращая внимания на привычный шум крыльев и гортанные крики чаек, откормившихся на осоченской помойке просто до неприличных размеров.

— А что, скажешь, не так?

— Не так. И там, — Митрич ткнул пальцем куда-то в небо, — есть порядочные люди. Уверен, не перевелись еще патриоты в родном отечестве.

— Патриоты… Воровали, воруют и воровать будут! — отрезал Семен. — А знаешь почему?

— Почему?

— Страх божий потеряли. Вот почему. Петра Виссарионовича Берии на них нет. Попробовал бы кто при советах у государства чё-нить стырить, враз поймают и к стенке поставят.

— Так и сейчас вроде ловят.

— Ой, Митрич, да не смеши ты мои тапочки. Ловят только для того, чтоб взятку с них покрупней сорвать. А как свое получат, то либо дело закроют за недостаточностью улик, либо глазки прикроют, чтоб ворюгам сподручнее было с крадеными миллиардами в Англию свалить и вопить оттуда о зверствах путинского режима.

— Обязательно в Англию?

— Чаще всего туда. Бриты, они ведь кто?

— Кто?

— Барыги. К ним всяк с наворованным добром бежит. Оттуда, как с Дону, выдачи нет. Внесет ворюга с добычи долю в британский общак, купит там себе яхту или замок и живет себе припеваючи.

— Ну ты сказанул! В британский общак. Скажи еще — ихней королеве.

— А кому ж еще? Конечно, ей, родимой. Она ведь у них там вроде как за пахана. Это же бриты. Они завсегда грабежом да разбоем жили. Это у своих, по их понятиям, воровать нельзя, а у чужих запросто. И ежели к ним с краденым кто прибегает, они завсегда пожалуйста, со всей душой. Британия — это ежели по нашим понятиям… как бы тебе сказать… во! Воровская малина мирового масштаба! Все бриты воры! Вот!