— Залезай, — властно сказал он.

Алексей вздрогнул, словно очнулся от сна, покорно залез в машину, и майор тронулся с места, плавно набирая скорость, чтоб не привлекать к себе внимания.

— Это ты его?

— Нет, — удивленно мотнул головой парень. — Снайпер.

— Опять снайпер! Хотя черт с ним. Главное, что не ты, — с облегчением выдохнул Коростылев.

— Куда мы едем?

— Домой.

— Мне туда нельзя.

— На хвост сели? — усмехнулся майор.

— Да.

— Вот что, давай как на духу. Ты того старика, что ФСБ ищет, знаешь?

Алексей немного помолчал.

— Знаю.

— Ты причастен к его смерти?

— Нет.

— Кто его убил, знаешь?

— Семен Васильевич Кремень жив, здоров и прекрасно себя чувствует. Есть лишь один нюанс: он очень не хочет, чтобы его нашли.

— И ты ему в этом помогаешь.

— Он уже сам себе помог. Моя помощь ему теперь не требуется.

— Тогда нечего дурью маяться. Чижик без тебя пропадет. А от ФСБ как-нибудь отмажемся. Ты, главное, валенком прикинься и больше не светись. И кончайте уже со своей экстрасенсорикой.

— Крестный Вари порекомендовал ей через прессу сообщить, что у нее дар пропал. Вроде как после шока от покушения. Он, правда, поджог имел в виду, но снайпер в это дело лучше впишется.

— Григорий заходил?

— Да. Меня, правда, тогда дома не было. Я о его визите от Вари узнал.

— А что, прекрасную идею подал шеф. Молодец мужик. Так и сделаем.

Впереди показался дом Варвары, окруженный со всех сторон бойцами ФСБ.

— Ну, теперь держись. Опросы, допросы, расспросы. Главное, не дергайся. С тебя взятки гладки. Сторонний наблюдатель. Ни в чем не замешан. Жених Варвары, а заодно ее телохранитель. Предъявить тебе, по сути, нечего.

— Кроме липового паспорта.

— Ну, уж если совсем прижмет, тогда и дашь деру. С твоими способностями это не проблема.

— А когда все уляжется, вернусь и Варьку скраду, — расцвел Алексей.

— Ну, вот видишь, как все просто, — рассмеялся майор.

— Вот только будет ли она меня ждать? — хмыкнул Алексей. — С ее миллиардами она стала такой завидной невестой…

— Какими миллиардами? — опешил майор.

— Пока что деревянными, рублевыми, но под чутким Варькиным руководством капитализация фирмы «Инвестстрой» запросто может…

— Леш, кончай дурью маяться. Толком объясни! — рявкнул майор.

— Похоже, не покойному Крашенинникову, а вашей племяннице, Александр Сергеевич, принадлежит компания «Инвестстрой». Правда, это еще надо доказать.

— То есть во время покушения вы находились в соседней комнате около окна и оттуда заметили снайпера на чердаке дома напротив.

— Ага, — как можно беззаботнее кивнул я.

— Расстояние довольно приличное.

— У меня очень хорошее зрение.

— Ваши дальнейшие действия?

— Да какие там действия? Испугался до чертиков. Заорал: «Снайпер!» и помчался Варьку выручать.

— Вы изначально поняли, что снайпер целился именно в нее?

— А в кого еще? Она своими разоблачениями так уголовников запугала, что удивительно, как ее раньше не шлепнули. Я ее честно предупреждал, чтобы она с этим осторожнее была. И дядя ее, Коростылев, ей об этом говорил, но девчонке вожжа под хвост попала. Новые способности голову вскружили. Хорошо хоть после покушения они у нее пропали. Надеюсь, теперь бандиты от нее отстанут.

— Ну, местный криминалитет мы за эти дни капитально подчистили, — следователь поставил точку в протоколе допроса и поднял на меня глаза, — так что в ближайшее время ей вряд ли будет что-либо грозить.

— Свято место пусто не бывает. Я хочу ее отсюда увезти.

— Правильное решение. А теперь, если можно, без протокола. — Всеволод Андреевич отложил ручку в сторону. — С какого перепугу вы набросились на нашего сотрудника?

— Психанул, — честно признался я. — За Варьку свою испугался и за девчонку ту, что с вашим капитаном пришла. Ну, Варя-то по своей воле во все это ввязалась, а Галина тут при чем? Я же, когда в ментальной связке с Варварой был, через нее все про этого капитана прочувствовал. Он запросто мог оставить ее в Москве, настоять, уговорить, но он вместо этого сюда ее притащил и чуть под пулю не подставил. Экспертиза ведь что показала? Что, если бы она, как и моя невеста, не увернулась, пуля бы точно ей под сердце вошла. Вот я и взбесился.

— И после этого пошли лично снайперу морду бить?

— Ему ее уже кто-то без меня набил.

— А потом куда вы делись?

— Куда глаза глядят пошел. Успокоиться пытался.

— И успокоились уже возле офиса компании «Инвестстрой» именно в тот момент, когда его главу прикончил Чистильщик. Только не вздумайте это отрицать. Камеры видеонаблюдения вас там засекли.

— Они засекли, как я в него стрелял?

— Нет. Они засекли, как майор Коростылев вас оттуда забирал.

— Хвала аллаху, что вы меня хотя бы за Чистильщика не приняли.

— Когда Чистильщик совершил свое первое убийство, вам… — Пушкарев взял со стола лежащий на нем паспорт, взглянул на дату рождения, — было от силы одиннадцать лет. Теоретически это возможно, практически нет.

— А на нет и суда нет, — радостно сказал я.

— Вот с этим не поспоришь, — согласился следователь, кинул на стол паспорт и пододвинул ко мне протокол допроса. — Напишите: «С моих слов записано верно» и распишитесь.

Бэмс! Эта простая просьба шарахнула мне по мозгам, и я поспешил заморозить время, чтобы привести их в порядок. Я, кажется, опять вляпался. Три листка исписанной бумаги, и на каждом листочке должна была стоять моя подпись. Подпись Пыжикова Алексея Васильевича тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года рождения. Подпись, которая должна была в точности совпадать с размашистым росчерком настоящего владельца паспорта, и к этому я был совершенно не готов. Ну не пришла почему-то раньше в голову идея потренироваться. Все больше с Варькой всякими глупостями занимались, вместо того чтоб подготовиться к таким вот моментам. И вот теперь я сидел как дурак в кабинете следователя Осоченского управления ФСБ Всеволода Андреевича Пушкарева и тупо пялился на бумаги, которые должен завизировать. Вот блин Клинтон! Так, и что мне теперь делать? Я кинул взгляд на паспорт, на протокол допроса, затем на окно, за которым ярко светилось июльское солнышко, и в голове забрезжила идея. Невольно вспомнились студенческие годы, начертательная геометрия, от которой я, косорукий, чуть не волком выл (во всем, что касалось черчения и рисования, я был полная бездарь), и старый, испытанный способ обдурить преподавателя, способ, который в те времена меня всегда спасал. Лампа под стеклом, на стекле образец, стыренный у девчонок с соседнего потока, которым досталось такое же задание, а сверху чистый ватман. Так, теперь главное зафиксировать свое положение в пространстве, чтоб следак, после того как я отпущу время, ничего не заметил.

Это была очень трудная, я бы даже сказал — ювелирная работа. Вывернуть чуть не наизнанку паспорт, чтоб листок с подписью оказался прижатым к оконному стеклу, поверх него бланк протокола и потом самое главное — копирование подписи. Даже не самой подписи, а характерных вмятин на листе, так как на такой скорости паста отказывалась прилипать к бумаге. Как говорится, плавали, знаем. И я это сделал, умудрившись не порвать ни паспорт, ни бумагу! Да, опыт не пропьешь. Ручки-то помнят! Вернувшись к столу, я аккуратно положил на место паспорт, бланки протокола, ручку, сел на стул, зафиксировал прежнюю позу, разморозил время и подтянул к себе бланки. Свет из окна падал под углом, рельефно подчеркивая следы подписи, которую я был должен повторить, что я и сделал, от усердия высунув язык.

— Впервые вижу, чтобы так забавно подписывались, — хмыкнул следователь.

— А что такое?

— Вы так медленно водите по бумаге ручкой…

— Я очень старательный.

— Это заметно. Кстати, забыли написать «с моих слов записано верно».

— Тьфу! Сейчас добавлю.