- Слушай, Настя, вот здесь список, мне нужно сходить по всем этим адресам, но я понятия не имею где это и с чего лучше начать.

И он сунул в руки девочки бумажку. Она вцепилась в листок, вслух проговаривая названия улиц и фамилии и морща лоб.

- Думаю, начать можно с Вокзальной, - наконец, сказала она, - тыкая пальцем в листок, - Это ближе всего. Тридцать седьмой дом отсюда недалеко. Потом как раз удобно будет свернуть на Партизанскую. Вот эти два адреса за речкой. Это через мост, - и она показала направление рукой, - Вот этот рядом с кладбищем. Это совсем в другую сторону, надо специально идти. А вот это, честно говорят, я даже не знаю где.

Она повернулась к недоброй продавщице.

- Теть Марин, вы не знаете, старая воинская часть — это где?

- Старая воинская? - нахмурилась она лоб, - Это не в Совхозе случайно?

- Я не знаю, - пожала узкими плечиками девушка.

- Да, в совхозе. Там стоят эти бараки заброшенные. Раньше там как раз вояки и жили. Вам-то она зачем? - обратилась она к Дэну.

- Там, говорят, старушек на лето селили, их дом завалился, - пояснил Дэн.

- Так зима на дворе, - удивилась продавщица.

- Зима, - согласился он, - только старухи там так и живут. Куда им деваться?

- Господи помилуй! - сказала потрясенная продавщица, - Так туда пешком далековато будет, машина нужна.

- Ну, значит, я за машиной, - сказал он, - А где почтальонка живет знаешь?

Он посмотрел на девочку.

- Теть Нина почтальонка? - уточнила она.

- Да одна у нас почтальонка, одна, - подсказала ей продавщица.

- Теть Нина знаю где живет. Как раз возле почты. А почта как раз возле больницы, - и она понимающе посмотрела на Дэна.

- Покажешь? - на всякий случай спросил он.

- Конечно! - и она стремглав бросилась к выходу.

- Настя! - закричала ей вслед продавщица, - Хлеб!

- Ой! – она вернулась, схватила оставшуюся на прилавке булку и выскочила на мороз.

- Спасибо! - сказал Дэн, укоризненно покачавшей головой работнице торговли, и тоже вышел.

Девчонка была не особо разговорчивой. Толи стеснялась, толи от природы была молчуньей, но Дэн был ей за это благодарен. Вцепившись в руль непривычной для него тяжело управляемой старой машины, он со всех сил старался ехать ровнее, но по убитым поселковым дорогам, даже присыпанных снегом, это у него получалось плохо. Девчонка молчала, стойко вцепившись с сиденье. На все объяснения почтальонки, которая сама поехать не могла, Настя кивала головой. Дэн же просто не понимал, что все эти их названия значат: Старые качели, Лесничество, Ефимов дом. Когда он в пятый раз переспросил, девчонка сказала, что может показать дорогу, и он согласился.

- Здесь туда, - показала она рукой, - Вот этот столб с железным колесом наверху и есть старые качели.

Дэн, разинув рот, уставился на заснеженную поляну. Кто бы мог подумать!

- Летом к этому колесу привязывали веревки с петлей на конце. Разбегаешься, отталкиваешься и летишь вокруг столба, сидя в петле, - пояснила она как смогла.

- Так это значит, скорее карусель, а не качели, - ответил Дэн.

- Ну, здесь и обычные качели раньше были, только погнило со временем все, вот только этот столб и остался.

- Ясно, - кивнул он головой, - А Лесничество?

- Это просто. Вон видите, плакаты висят "Не шути с огнем" и про спички?

Перечеркнутый красным крестом коробок спичек Дэн и, правда, видел. Это нарисованное предупреждение с облупившейся от старости краской висело на доме без окон и дверей, огороженном завалившимся забором.

- Это Лесничество. Бывшее, - пояснила девочка, увидев его выпученные глаза, и хихикнула. Первый раз за все время.

- А Ефимов дом, предвосхитила она его вопрос, - это самый крайний дом в деревне. Там раньше семья многодетная жила. И чем больше детей у них рождалось, тем все больше и больше они расстраивали дом. Да вы сейчас сами увидите. А Ефимовы - это их фамилия была.

И через какое-то время по левую руку от Дэна действительно появилось безобразное строение, произвольно раскинувшееся на небольшом холме, отвоевав своими сараями, сараишками и совсем крошечными сараюшками приличный кусок у начинавшегося сразу за ними леса.

Дальше сворачивать было некуда, и дорога шла аккуратно вдоль железнодорожного полотна, потом повернула в поля. И когда Дэн, собираясь побыстрее проехать все эти бывшие совхозные угодья, поддал газу, девчонка как раз и крикнула:

- Стойте! Стойте! Вот эти бараки!

И чуть не разбила себе голову о панель, так как Дэн затормозил резковато.

- Ударилась? - он бросился рассматривать ее лоб, - Что ж ты так орешь-то?

- Не сильно, - сморщилась она, потирая ушибленное место,  - Ой, только хлеб испачкался.

И она достала выпавшую из пакета на грязный пол булку.

- Не переживай! Я тебе свежий куплю, - утешил ее Дэн, - Ну, ты посиди, я сам пойду посмотрю.

Возвращаясь обратно к машине, не разбирая дороги он брел по нетронутому снегу и вытирая рукой слезы, думал только об одном: "Хорошо, что девчонка со мной не пошла!" А еще о том, что этому председателю не мешало бы набить морду, чем он, честно говоря, и собрался заняться, как только до него доберется.

- Не замерзла? - спросил он как ни в чем не бывало, заводя машину.

- Нет, - сказала она, хоть и не сильно уверенно, - Никого не нашли?

- Нашел, почему не нашел? - проскрипел он сквозь зубы, с трудом в три приема выворачивая руль, чтобы развернуть машину на узкой дороге.

- Сейчас тебя домой отвезу, кое-какие формальности улажу, и за бабками вернусь. Скажи, а ты знаешь, где председатель ваш живет?

- Конечно! Это все знают, - улыбнулась Настя.

- А сама-то ты где живешь?

- Ой, я в пятиэтажке живу.

- Вот пятиэтажку я знаю, - улыбнулся Дэн.

Трудно было не заметить единственный на всю деревню пятиэтажный дом, видный с любого конца деревни.

- Вы меня до поворота довезите, а дальше я добегу, - сказала она, когда они въехали в деревню, - Вот там, кстати, Партизанская, а вон там Вокзальная.

Она поясняла, тыкая пальцами в стекло.

- А как за Речку проехать я отсюда не объясню.

- Не, я без тебя за речку не поеду. Хороший из тебя вышел проводник. - сказал Дэн. - Давай я тебе позвоню и завтра, если будешь свободна, съездим. Сегодня мне уже не до Заречки. С этими бы разобраться.

- Так вот и председатель, кстати, - сказала Настя, когда Дэн припарковался у магазина, - Вот тот толстый мужик, что с директором магазина разговаривает.

- Отлично! На ловца и зверь бежит. Посиди-ка здесь! - приказал он.

И не сводившая с него глаз Настя, увидела, как мягкой пружинистой походкой он подошел к разговаривающим мужчинам и, кажется, поздоровался. Они поговорили, а потом одним точным и быстрым ударом Дэн отправил грузного председателя в нокаут. Она ахнула, когда увидела, как председатель упал и пытался подняться, вытирая потекшую из носа кровь. И Дэн помог ему подняться, и даже дал носовой платок. А потом он как ни в чем ни бывало зашел в магазин и как ни в чем ни бывало вышел оттуда с булкой хлеба.

- Держи! - протянул он ее Насте, садясь за руль.

- За что вы его? - спросила она робко.

- Он знает. Но ничего личного, только работа, - и он подмигнул растерянный девушке, - Телефон-то мой запиши.

И спохватившись, она стала тыкать по клавишам, повторяя вслух называемые им цифры.

Машина, спустившись с горки, повернула к пятиэтажному дому. Несколько такого же возраста как Настя девчонок сбились в кучку возле подъезда, пропуская машину, с удивлением поглядывая то на водителя, то на пассажирку старой Скорой помощи. Возле них Дэн и затормозил.

- Ну, беги! Подружки тебя уж заждались! - улыбнулся он.

- Извините, Денис Германович, а позвонить то, когда?

- Вот выйдешь, сразу и позвони! - еще шире улыбнулся он, - И, Настя! Зови меня просто Дэн!

Она кивнула и вышла, хлопнув дверью. И в зеркало заднего вида он видел, как она робко прижала к уху трубку, а подружки толкались рядом, чтобы ни слова не пропустить.