- Спасибо, что пришёл! – привычно поприветствовал Феликса Командор.

В свои двадцать восемь лет Феликс был не самым молодым членом Ордена Лимонного Дерева, но самым ранним по возрасту, в котором его посвятили в Рыцари. Он этим не гордился, возможно, просто недооценил, но Орден стал его семьей в тот же день, что он стал алисангом. Орден и был его семьей – его отец был его Магистром, а мачеха – одним из рыцарей. Кроме Клары еще две женщины имели это почетное звание, хотя Феликс никогда не считал это звание почетным – Орден был тайным и возложенные на них обязанности нельзя было игнорировать, отложить или перенести. Даже смерть не признавалась уважительной причиной для пропуска Совета. К слову сказать, пятеро из одиннадцати его членов официально считались мертвыми, в том числе и Командор.

В том, что заседание было срочным и причина, побудившая Командора созвать Совет серьезной не возникало сомнений – Командор никогда не дергал по пустякам своих людей и на часах было пять утра.

- Спасибо, что пришли! – снова поприветствовал Командор всех собравшихся и сразу перешёл к делу. -  Дерево Великой Судьбы расцвело. А это значит, что наш Магистр был как всегда прав и девушка, которую он выбрал – Особенная. А тот, кого выбрала девушка – должен стать одним из нас. Лучшим из нас. Нашим двенадцатым Рыцарем и нашим новым Командором.

Феликс недоверчиво смотрел на серьёзные лица собравшихся – он один не в курсе, о чём сейчас идёт речь? Да, он знал, что Дерево расцвело, ему сообщили. По этому поводу не собирали собрание, и он даже обрадовался, потому что это и так был тяжёлый день в Лондоне. Он решил, что это не так уж и важно, тем более большинству из членов их Ордена, в том числе и ему, доступ к Дереву был закрыт. Оно находилось в Замке Кер, а пройти туда без специальной Поющей Метки, которую каждому алисангу ставили при рождении было невозможно. После смерти, или официального признания смерти, Метку снимали, а значит, снова доступ в Замок Кер был закрыт. Он был незаконнорождённым, некоторые из его братьев, в том числе Командор – умершими. Обо всем что происходило в Замке Кер они знали от тех Рыцарей, которым попадать туда разрешалось.

- Теперь мы точно знаем кто эта девушка и кого она выбрала, - и в подтверждение своих слов он взял пульт и включил монитор на стене.

Огромный экран засветился и через мгновенье на нем появилась фотография темноволосой девушки. И это была Ева. Его Ева. Снимок был сделан летом на улице. Ева улыбалась и шла кому-то навстречу. Её распущенные волосы развевались на летнем ветру, в вырезе её блузки висел кулон из синего камня так подходящий к цвету её сапфировых глаз. И Феликс точно знал куда она шла и кому она улыбалась – она шла ему навстречу и в этот пасмурный день как никогда была ему рада.

Феликс проглотил подступивший к горлу комок. Краем уха он слышал, что Командор рассказывает кто она, откуда, подробности её биографии и ещё какие-то сведения. Феликс не мог оторвать глаз от экрана. Он помнил этот день, и эту блузку, на которую она прольёт кетчуп и выкинет прямо в магазине, в котором Феликс ей купит новую, ссылаясь на то, что она никогда ей не нравилась. Это был такой счастливый день! Почему? Почему этой Избранной должна была оказаться именно Ева?

- В настоящий момент в результате несчастного случая ранена в плечо. Находиться в местной больнице села Сосновка, - продолжал делиться информацией командир.

И в этот момент Феликс перестал вообще что-нибудь понимать. Только несколько часов назад отец сказал ему, что это была ошибка, чудовищная ошибка, нелепая ошибка. Что стреляли не в неё, и что всё это было случайно – незапланированный выстрел, несчастливое стечение обстоятельств, неожиданное ранение. И эта встреча её с работающим в больнице парнем тоже просто случайность, но Командор снова нажал на пульт и рядом с фотографией Евы появилась фотография того, которого она оказывается уже выбрала. Поэтому зацвело это хреново Дерево, поэтому Феликс должен сейчас слушать где и когда родился этот хренов мем, как и что им теперь следует делать чтобы соблюсти их хреново предназначение.

Феликс со скрипом выдвинул из-за стола тяжеленный деревянный стул и все взгляды невольно повернулись к нему. Плевать! Притащили же они сюда каким-то образом эту здоровенную плазму, на которой его Ева сейчас стояла рядом с каким-то мемом, могли бы притащить и лёгкие современные стулья, чтобы не пришлось надрывать спину каждый раз как захочется присесть. И он зло сел, всё ещё не желая смотреть на экран.

- Дэн Майер, полное имя Даниэль, имя пробуждения Даниэль, рождён в любви, чистокровный мемо, - сухо сообщал Командор.

Феликс заставил себя поднять глаза. А он был хорош, этот Даниэль Майер! Парень, ставший тем, кем Феликс мог бы стать – врачом, и занявший место где Феликс мог бы сейчас стоять – рядом с Евой. Высокий, широкоплечий, с прямыми русыми волосами и выразительными серыми глазами. С глазами цвета летнего пасмурного неба, которое было сейчас над головой у Евы в этот памятный ему момент. У него не было такой фотографии, а у Ордена была, и он понятия не имел кто её тогда мог снять. Он вообще понятия не имел, что за ней следили. Конечно, он понимал, что раз его знакомство с ней изначально было подстроено, то она была интересна чем-то его отцу. Но он понятия не имел что её рассматривали как Избранную. Он встал, и несмотря на то, что Командор всё ещё продолжал говорить, пошёл к выходу.

Командор окликнул его в дверях, но не жёстко, а словно даже с сочувствием:

- Феликс, информация, предназначенная лично для тебя на столе в папке с твоим именем.

- Спасибо, Алекс! – обернулся Феликс, забрал папочку и вышел.

Он шёл по полутёмному коридору к кабинету Магистра, ему срочно нужно было поговорить с отцом.

 Штаб Ордена Лимонного Дерева, в котором они сейчас находились, всегда напоминал Феликсу каменный мешок – в этом большом очень старом каменном лабиринте не было ни одной двери и ни одного окна. Прийти сюда можно было только через другое измерение и первый раз не иначе как за руку с одним из членов Ордена. Как доставляли сюда всё это современное оборудование, которыми были просто напичканы некоторые залы для Феликса было загадкой. Считалось, что это место находиться или глубоко под землёй или высоко в горах внутри какой-нибудь скалы и было построено их предшественниками – самыми первыми членами Ордена как тайное укрытие много сотен лет назад. Несмотря на его древность и местами даже откровенную замшелость, особенно в местах, где сквозь стены просачивалась вода, Феликс был в восторге, когда попал сюда первый раз. Казалось всё здесь дышало древними тайнами, проклятиями, секретами и магией. Но сказки про фей и волшебников уже давно уступили место прагматичным объяснениям и научным доказательствам, а очарование этим местом осталось. Несмотря на мрачность и низкие потолки в помещениях было даже уютно, а старинные доспехи, оружие, гобелены, книги и непонятного предназначения приборы невольно навевали мысли о средневековых замках. И все члены Ордена между собой так и называли свой штаб – Наш Замок.

Дверь в комнату Магистра была закрыта, но Феликс не собирался стучать. Он открыл невыносимо скрипучую дверь и вошёл, слегка пригнувшись – ему всегда казалось, что она низковата для его роста.

Отец сидел за своим черным столом и что-то писал. При появлении Феликса он даже не поднял головы, и Феликс сильно сомневался, что он был так сосредоточен на своей писанине, что не услышал скрип двери. Но Феликс в эту игру – кто кого - научился играть ещё в раннем детстве, и он был удивительно усидчивым ребёнком. И сейчас он сел на стул с блестящими, отполированными многими тысячами прикосновений рук, подлокотниками и приготовился ждать. Стол, за которым сидел Магистр был сделан из того же чёрного материала, что и стулья, на одном из которых сидел Феликс, и трудно было с первого взгляда понять – дерево это или камень. Материал был тёплый на ощупь как дерево, но в нем были мелкие вкрапления и блеск как в мраморе. И каждый раз садясь в этот стул Феликс вспоминал, что хотел поискать в интернете что это может быть за материал, и каждый раз вставая тут же забывал об этом. Вот и сейчас он гладил жёсткий подлокотник с намерением выяснить дерево это или камень, и не обращал внимание на не обращавшего внимание на него отца. Но отец не заставил себя ждать долго.