Шана повернулась на бок и жестом погасила магический светильник. Он постепенно сжался до светящейся точки, потом исчез совсем, оставив Шану в непроглядной темноте — такая бывает только под землей.
После недолгого размышления Шана решила, что лучше ей помалкивать и держать все это при себе. «Раз в прежние времена среди полукровок бывали предатели, они могут появиться снова». Конечно, наверняка тут ничего не скажешь. Но лорд Диран способен на очень сложные, многоходовые интриги. Впрочем, он мог решить, что пропажа нескольких детей, которых ему все равно пришлось бы уничтожить, особого значения не имеет, и оставить полукровок в покое до тех пор, пока они будут сидеть тихо и не высовываться и пока они не будут ничего у него красть. А они этого и не делали. Раз уж Денелор опасался взять что-нибудь у лорда Дирана, значит, остальные и вовсе не могли на такое решиться. То есть они обворовывали врагов Дирана, и это наверняка должно было нравиться лорду.
От мысли о том, что Диран может все знать о них, Шану пробрал озноб, и она решила, что уйдет из Цитадели, как только научится бесшумно управляться с магией. Если хотя бы одному из эльфийских лордов известно о Цитадели, то это уже не убежище, а ловушка. Она непременно станет разменной монетой в их бесконечных интригах — это лишь вопрос времени. И с этой монетой эльфийские лорды расстанутся без малейших сожалений.
Шана решила, что вернется в ту комнату и отнесет книги обратно. Девочка не хотела, чтобы они попались еще кому-ни-будь на глаза, пусть даже никто здесь и не мог их прочитать. И надо посмотреть, не оставил ли там Калама еще чего-нибудь. Раз у эльфов и людей бывают дети, может, драконы, сменившие облик, тоже могут иметь детей от эльфов или людей? Может, она сама — как раз такой ребенок? А может, полукровки могут, подобно драконам, пользоваться драгоценными камнями, чтобы увеличивать свою силу? Возможно, магия полукровок достаточно схожа с драконьей, чтобы драгоценные камни помогали им. Надо будет попробовать. Надо испробовать все, что может помочь ей уйти отсюда как можно быстрее.
Абсолютно все.
Следующие несколько дней Шана провела, изучая едва заметные знаки, вырезанные на стенах коридоров в этой части подземелий. Сдвоенный значок «Каламадеа» соединялся с значком «Громовой Танцор». Следовательно, Каламадеа был не просто драконом, меняющим облик, но еще и шаманом. Возможно, он оставил здесь эти знаки еще во время постройки пещер — процарапал когтем, когда никто его не видел, или высек при помощи заклинания, воздействующего на камень. В дневнике он подписывался обоими этими знаками, а когда Шана как следует осмотрела снаружи дверь его логова, то на высоте своего роста снова обнаружила их же. Следуя за этими знаками, Шана обнаружила несколько складских помещений, ныне пустых, и пару комнат, в которых Каламадеа, похоже, занимался магическими экспериментами. Возможно, он пытался освоить некоторые магические приемы, употребляемые волшебниками.
Примерно после недели безуспешных поисков настойчивость Шаны в конце концов была вознаграждена. Девочка обнаружила очередной знак внутри одной из кладовок, уже обысканных ею прежде. Стена казалась совершенно монолитной, без малейшей щели. Шана прижала ладонь к вырезанному знаку, надавила на него и одновременно повернула камень. Раздался громкий щелчок. Часть стены размером чуть больше ладони девочки немного отошла в сторону. Шана поддела ее и отворила на манер маленькой дверцы.
И в открывшемся тайнике засверкали драгоценные камни: красные, зеленые, синие.
Камней оказалось не так уж много. Вполне возможно, что главные сокровища Каламадеа хранились где-нибудь в другом месте. Возможно, это был запасной тайник, наподобие тех, которые устраивала Алара в разных местах своего логова и в его окрестностях и складывала туда камни похуже, которые все-та-ки могли пригодиться, если у нее почему-либо не окажется возможности добраться до главного запаса. В нише обнаружилось пять-шесть десятков камней, по большей части полудрагоценных. Впрочем, это еще ничего не значило. Полудрагоценные кварц и бирюза работали у Алары ничуть не хуже рубинов и изумрудов. Если камень годился для магического использования, его ценность и редкость никакого значения не имели.
Правда, и с таким количеством камней возникли некоторые трудности. В карманы они не помещались. А если нести их в подоле туники, кто-нибудь обязательно заметит и потребует поделиться, а то и захочет отобрать все. На некоторое время Шана задумалась, потом нашла выход. У нее был при себе шарфик как раз подходящего размера. Девочка переложила камни из ниши в шарф и увязала их в узелок. До своей комнаты Шана добралась без происшествий. Узелок она спрятала за пазуху. У нее уже дважды отбирали ее сокровища, и девочка совершенно не желала, чтобы это произошло в третий раз.
В тот день Шане ничего больше не удалось сделать, но на следующий, выполнив всю работу и отсидев занятия до конца, Шана направилась прямиком к себе в комнату, уселась на кровать, подобрав под себя ноги, и вытащила узелок.
Девочка разложила камни на коленях, пытаясь подражать действиям драконов, и постаралась достичь спокойного, сосредоточенного состояния духа, подобного трансу.
Едва войдя в это состояние, Шана подумала о Кемане. Первое, что ей нужно, — это поговорить с Кеманом.
Шана закрыла глаза и сосредоточилась, стараясь вызвать в сознании образ своего названого брата — вплоть до мельчайшей чешуйки. Когда этот образ стал таким реальным, что хоть дотрагивайся, Шана изо всех сил потянулась к нему.
Девочка и раньше предпринимала подобные попытки, но у нее никогда не хватало сил выглянуть за пределы леса. На этот раз Шане показалось, будто она услышала какой-то отклик, но очень слабый и отдаленный — слишком слабый, чтобы толком разобрать его, и недостаточно отчетливый, чтобы поверить, что она и точно дотянулась до Кемана.
Но ведь почти получилось! Шана не смогла совладать с искушением и попыталась потянуться еще дальше, хоть чуть-чуть. Но острая боль, пронзившая лоб, вырвала ее из транса и заставила отказаться от дальнейших попыток.
Шана вздохнула, открыла глаза и принялась рассматривать переливающиеся драгоценности. В конце концов она подумала: а вдруг неудача вызвана тем, что она пыталась использовать все камни одновременно? Может, если испытывать их по одному, будет лучше?
Но на коленях у нее лежало пять-шесть десятков камней — совершенно разных. Перепробовать их все поодиночке — та еще задачка...
«Ну и ладно», — философски подумала Шана. В конце концов, чего-чего, а уж времени у нее довольно.
Шана извлекла из груды первый попавшийся камень, берилл, обработанный в виде кабошона, а остальные увязала обратно в шарф. Потом она положила берилл на ладонь, всмотрелась в его глубину и сосредоточилась...
Алара шла по следу: драконий запах еще чувствовался в разреженном холодном воздухе. Вкладывая в каждый взмах крыльев все силы, драконица поднималась все выше в горы, расположенные на западной границе территории их Рода. В разреженной атмосфере не то что лететь — дышать было трудно. Хотя Алара изменила свои легкие, чтобы приспособиться к здешним условиям, ей все равно очень трудно было поддерживать такую скорость.
Кеман исчез в самом начале осени. Уже наступила середина зимы, а Алара до сих пор не разыскала сына. В Логове творилось нечто невообразимое. Половина драконов кричала, чтобы Алара вернула Кемана обратно, если понадобится — даже вместе с полукровкой, а вторая половина требовала, чтобы Алара отказалась от него или вообще затравила их с Шаной, как животных.
Сама же Алара испытывала изрядное беспокойство. Конечно, Кеман не такой уж маленький. В его возрасте она уже предприняла свою первую вылазку в эльфийские земли. Но она-то была там не одна! И она не путешествовала вместе с полукровкой — существом, разоблачение которого принесет смерть им обоим.
Что же касается Шаны...
Огонь и Дождь! Боль, вина и чувство потери, переполнявшие сердце Алары, были такими острыми, как будто все это произошло лишь вчера. Она любила это дитя, дитя ее души. Да, в Шане не было крови Рода, но по духу она принадлежала к Роду и понимала честь Народа куда лучше, чем большинство драконов этого Логова. Они не имели права так поступать с Шаной!
