— Привееееет! — проржал кентавр. — Вы кто такие и откуда?

— Мы — это мы и оттуда, — я неопределенно показала рукой на горизонт. — А вам чего нужно?

— А здесь наша территория, — кентавр мерил меня взглядом с ног до головы. — Хотите

проехать — заплатите.

Я покривилась. Банальный рэкет. Блин, а мы еще в России удивляемся, что да откуда повылазило! Да вот оттуда и повылазило. Из древней Греции! А то и еще раньше?

— А больше вам ничего не нужно? — полезла я в драку.

Тесей быстро взял инициативу в свои руки.

— Тина, солнышко, помолчи. Дай серьезным людям перетереть ботву!

— Какую ботву? — не понял кентавр.

Я тихо зафыркала. Тесей и Геракл, нахватавшись от меня жаргона а-ля-рюсс, не всегда использовали его правильно. Например Геракл вместо “отбросить копыта” выдал: “закинуть подковы”. Меня это откровенно развлекало. Тесей махнул на меня рукой.

— Нахватался, блин клинтон! Не обращайте внимания, у этой дамочки жаргон такой оригинальный, что без пол-литра не поймешь!

— Пол-литра чего?

Нет, ну какие тупые мужики в этой древней Греции! Наш бы сразу спросил: “ где бутылка?”.

— Вина, — объяснил Тесей, показывая мне исподтишка кулак, чтобы я не вздумала заржать во все горло.

— А у вас вино есть?

— Нету, — признался Тесей.

Это была моя инициатива. Я строго-настрого приказала вино не брать. Вот вернутся в Керат — там пусть хоть зальются, а я рядом с собой пьянства не потерплю! Даже в самых ничтожных количествах. Знаю я, как все это начинается. Сперва рюмку по праздникам, потом две по выходным, потом одну в праздники, но у нас каждый день — праздник, а потом алкоголь в малых дозах безвреден в любых количествах. Видела я одного человека, который сгорел таким образом. И чтобы мои друзья так же… Да никогда!

— Ладно, кончайте нам мозги проветривать, — обиделся парнокопытный.

Я тихо фыркнула. Неужели там есть еще что проветривать? Не верю!

— Чего тебе надобно, старче?

— Тина, заткнись по-хорошему, — еще раз рявкнул на меня Тесей и обернулся к кентавру. — Так что вы хотите получить от нас?

Лошак надулся от гордости.

— Значит так! За проезд по нашей исконной и древней земле, мы желаем получить с вас три сотни монет золотом. Если у вас столько нет, отдайте нам имуществом или верблюдами. И еще мы желаем получить эту девку.

— Что!? — возмутился Тесей. — Ребята, вы и сами должны понимать, что ваши условия неприемлемы!

Я легонько толкнула приятеля в спину.

— Ты что, не понял? Им же просто поиздеваться хочется!

— А что я могу сделать? — так же шепотом огрызнулся Тесей. — Их не меньше тридцати, а нас трое. Нас же в блин раскатают за пять минут!

Спорить с ним было сложно.

— Ну, тогда дай мне поговорить!

— Ну, говори. Хуже уже все равно некуда!

Я тоже так думала. Геракл молчал, ожидая окончания нашего разговора, но даже он что-то уже понял. На худом мальчишеском лице, словно маску смерти нарисовали. Что ж, он далеко не дурак. Не знаю, подговорила ли этих жертв Чернобыля Орланда, или они сами такими сволочами уродились, но намерения их были просты и понятны. всласть поизмываться, а потом или убить или взять в плен. И продать в рабство. Здесь это обычное дело. Для меня это было неприемлемо, так что я выехала вперед.

— Мужики, а я-то вам, зачем понадобилась? Своих баб не хватает?

— Что!? — передний кентавр аж на дыбы встал. — Да кому ты тут нужна, человеческое отродье!?

— Так может, мы поедем, раз мы никому тут не нужны?

Поймать скотинку на слове мне не удалось.

— Только с места тронься — мы тебя стрелами утыкаем!

Ага, если попадете! Медальончик-то, который глаза стрелкам отводит и сейчас на мне! И другой медальон. Я невольно провела рукой по извивам неожиданно теплого металла. Что случилось дальше — я и сама не поняла. Появилось такое странное ощущение… Я знала, что нам не выбраться без потерь, знала, что нужно сражаться до конца, готова была рискнуть жизнью, а потом меня как-то легко отодвинули в сторону. Не физически. Тело мое осталось стоять там же, где и стояло. Но на миг мне показалось…

Чьи-то большие теплые ладони легли мне на плечи. Тихий шепот коснулся сознания. “Это не твоя битва, девочка. Ты сильна, но ты еще новичок. Одна ты проиграешь. Позволь мне помочь тебе”.

Больше эфирное существо ничего не сказало. И моего согласия тоже дожидаться не стало. Я увидела свое тело, словно со стороны. Это, несомненно, была я. В местной одежде, растрепанная, с решительным выражением на испачканной мордашке, крепко сжимающая в руке тот самый медальон. И “я” открыла рот.

— Слушайте вы, лошаки, если через две минуты вы не уберетесь отсюда, я изготовлю из вас конский бифштекс и краковскую колбасу!

— Что!? — презрения в голосе кентавре хватило бы на три группы студентов-заочников. Но “я” даже и ухом не повела.

— Время пошло, уроды!

Ой! А вот этого говорить не стоило! “Я” допустила огромную ошибку. Не знаю, почему так отреагировали кентавры, может и сами понимали, что не слишком-то вписываются в картину мира, но тот полуконь, который и вел все переговоры, поднял руку.

— Убить их! Немедленно!

— Да как скажешь! — улыбнулась “я”.

Мне стало жутко. Сейчас на моем (да все-таки это тело принадлежит мне, просто я временно летаю рядом) лице играла такая улыбочка, что, увидев меня, сбежал бы даже Джек Потрошитель. И я могла его понять. Сама бы сбежала, но некуда. А в следующую секунду мое тело подняло вверх руку. Одной, левой рукой, “я” так и сжимала странный медальон, а второй, правой, сделала какой-то странный жест. И с моих пальцев рванулся поток чистого, почему-то ярко-синего, огня.

Больше всего я напоминала себе газосварку. Поток ярко-синего, интенсивно-синего огня, бил прямо из моей руки. И “я” управляла им. Самым страшным было то, что никто из кентавров даже не попытался сбежать. Или не смог. Они просто стояли, как и стояли, полукругом, загораживая нам троим дорогу. Так же они и падали. “Я” оказалась садисткой и медленно вела рукой сперва от центра направо, а потом налево. И наслаждалась написанным на лицах полуконей ужасом. Искренне наслаждалась. Кажется, они все-таки не могли сбежать. Потому что в глазах у них был такой страх, как у детей перед чудовищем из-под кровати. Но меня это радовало. Почему? Ответ я получила тотчас же, как мое тело опустило руку.

Последний кентавр опаленной кучей упал на землю, “я” тряхнула рукой, сбрасывая последние капли синего огня, как речную воду, и криво улыбнулась. Эта улыбка определенно принадлежала не мне. Я никогда не улыбалась так, словно у меня погибли все родные, а я стою на могиле их убийц. Это была улыбка человека, пережившего самое худшее, что только может быть в жизни и не сломавшегося.

— Что ж, они сами напросились. Жаль, колбасной фабрики рядом нет. Ну, хоть так оставим, для местных падальщиков!

И тот же тихий голос скользнул в меня, как кинжал в ножны.

“Возвращаю тебе твое тело, девочка. Мы еще встретимся. Обязательно встретимся”…

В следующую минуту не было ничего. Просто ночь наступила.

— Тина! Тина, мать твою! Да очнись же ты………!!!

— Сам ты……, да еще и…!!! — огрызнулась я, не открывая глаз. Будет тут меня каждый урод оскорблять!

— Я же тебе говорил, что ее вздорный характер круче любого беспамятства будет!

— Да, а я еще не верил, наивный!

— Еще, какой наивный, — подтвердила я, — не открывая глаз. — Готова поспорить, ты еще и девственник!

— Тина, ну ты вконец обнаглела! — возмутился Геракл. — Если ты меня оскорбляешь, так хоть глаза открой!

Я приоткрыла глаза и тут же зажмурилась. Небо в пустыне — зрелище не для слабонервных. Особенно днем. А сейчас был именно жаркий день. Часа два-три пополудни, если судить по солнышку. Но даже мимолетного взгляда хватило, чтобы в моем разуме сложилась вполне отчетливая картинка. Мы находились в каком-то оазисе, во всяком случае, тут были пальмы. Я отчетливо видела их верхушки на фоне неба. Я лежала на песке, моя голова и верхняя половина туловища покоились на коленях у Тесея, а Геракл сидел напротив, заплетя ноги в позу лотоса, и с неодобрением смотрел на меня. Тут же были привязаны и наши верные скакуны.