Галат восторженно подался вперед:
– А от него уже есть донесения?
Назарн Носитель Капюшона фыркнул и надменно взглянул через стол:
– Если каждый начинающий маг, которого мы посылаем на задание, пошлет донесение, то звон от отчетов будет стоять у нас в ушах весь день, а может, и всю ночь!
Облаченный в длинное черное одеяние, этот старик с немигающим взглядом и острым носом напоминал стервятника, поджидающего жертву, которая вот-вот должна появиться.
Ундарл кивнул:
– Я тоже против того, чтобы чародеи тратили магию на то, чтобы беспокоить своих товарищей всякой пустой болтовней. Донесение следует посылать только в том случае, если какое-то серьезное дело пошло не так… ну, например, если выяснится, что чужой маг шпионит в пользу другого королевства или ведет на нас захватническую армию.
Покраснев, Галат смущенно отвел взгляд от невозмутимого лица королевского мага. Он обводил взглядом стол, и некоторые Верховные Чародеи открыто усмехались в его сторону. Бриост беззастенчиво зевнул и, поправив свой изысканный темно-зеленый рукав, поудобнее устроился в кресле. Набиравший последнее время силу Аларашан тоже зевнул, и Галат с несчастным видом уперся взглядом в стол перед собой.
– Ты энергичен, Галат, и это делает тебе честь, – равнодушно прибавил Ундарл Укротитель Дракона. – Если Эт попросит нас о помощи или с ним что-нибудь случится, я назначу тебя на его место в Нартиле.
От гордости Галат вытянулся, прямо раздуваясь на глазах. Не один из Верховных Чародеев за столом зашипел от едва сдерживаемого злорадства. Глядя в потолок, Бриост молча спросил себя: интересно, а знает ли Галат, как открывается книга с заклинаниями?
Каменный свод у него над головой ничего не ответил… но чего было от него ждать. Почти столетие висел он над этим высоким залом в Аталгарде и научился быть молчаливым.
Обжигающая боль раздражала и грозилась унести прочь. В темной пустоте Эл угрюмо хваталась за лучик своей воли. Надо удержаться, чего бы ей это ни стоило…
Боль нахлынула, когда зачарованный меч шевельнулся, а затем плавно – о, еще бы не плавно, смазанный-то ее собственной кровью – выскользнул из зияющей раны. Ее внутренности не должны предстать Фэй-руну в таком виде. Горячая кровь хлестала навстречу солнцу… но Элмара ничего не могла поделать. Кровь никак не удавалось остановить. Ее руки чуть шевельнулись, когда она хотела зажать рану. Но свет и звуки вокруг меркли, внутри все холодело. Все глубже и глубже погружалась она в темную пустоту, словно насмехавшуюся над тем, что жизненная сила покидает ее… холодную как лед.
С трудом дыша, Элмара пыталась собрать всю силу воли. Перед глазами слабо, как огонек в ночи, замерцало знакомое белое сияние. Эл мысленно бросилась к нему и, прильнув, обхватила его. Так она и выплыла в светлую туманную дымку.
Боль немного ослабла. Элмаре казалось, что ее кто-то осторожно двигает, заботливо перекатывая с боку на бок… На миг появился страх, что эти движения могут оторвать от спасительного сияния и оно ускользнет из-под нее… Тогда Эл цеплялась волей за темную пустоту, пока белое сияние вновь не обволакивало ее.
Неясный звук – может быть, голос? – едва коснулся ее, словно эхо трубного гласа, прилетевшее откуда-то издалека. Эл не могла различить слова… если они вообще там были. Темная пустота вокруг сгущалась, и Элмара с еще большим ожесточением прильнула к своему белому сиянию. Оно разгорелось ярче, и Эл услышала, как где-то вдалеке тот голос удивленно вскрикнул и улетел прочь, неразборчиво бормоча в страхе, а может, в благоговении.
Она осталась совсем одна, мирно покачиваясь на светлых волнах… Вдруг прямо сверху, из жемчужного тумана, навстречу ей выплыло что-то знакомое. Огонь дракона! Яростное пламя захлестнуло улицу, так хорошо ей знакомую с детства. Элмара хотела закричать и не смогла.
Принц Элтрин стоял в дымке горящего Хелдона, языки пламени отражались в его черных, начищенных до блеска сапогах. Он обернулся и, взглянув на Элмару, взмахнул Мечом Льва, отбивая огонь. Его длинные волосы разлетелись во все стороны.
– Терпение, дитя мое.
Клубы дыма встали стеной между ними. В отчаянии Эл громко звала отца по имени, но Элтрин исчез. Вместо него она увидела высокий каменный зал, где жестокие разодетые чародеи склонились над богато украшенной магической чашей, которую поддерживали три крылатые золотые девушки. В одном из чародеев Элмара узнала Ундарла Укротителя Дракона – королевского мага, уничтожившего Хелдон. Другой чародей проводил рукой над водой в чаше, сердито шевеля пальцами. «Где же он спрятался?» – рычал маг… и, казалось, на долю мгновения увидел Элмару. Его глаза прищурились, затем расширились, но комната уже закружилась и унеслась в жемчужный туман. И вдруг оказалось, что Эл смотрит в глаза улыбающейся, готовой обнять ее Мистре, которая стоит в воздухе прямо перед ней.
Спотыкаясь, девушка поспешила по невидимой земле прямо к богине.
– Госпожа Мистра! – рыдала она. – Мистра! Свет вдруг потускнел, и улыбающаяся Повелительница Таинственного стала таять… таять… таять…
– Мистра! – Эл в отчаянии протянула руки навстречу богине, слезы затуманили ее взгляд. Она снова падала… падала… в леденящую пустоту, совсем одна – свет оставил ее.
Она умирала. Наверное, Элмара Омар уже мертва, и теперь ее дух будет блуждать, пока не успокоится… но нет! В темной, расплывающейся дали Эл увидела крошечную искорку, а затем – дрожащий огонек, стремительно летевший к ней. Девушка закричала от изумления и страха, когда яркий свет набросился на нее, ослепил, завертел, подхватил и понес. Казалось, улыбка Мистры, теплая, утешающая и бесконечно мудрая, была повсюду.
Теперь туман уже был не таким плотным, и перед Элмарой предстало другое видение. В нем она, помолившись Мистре, поднялась с колен и подошла к столу, на котором в окружении каких-то мелких предметов лежала большая красивая книга. Эл поняла, что все это понадобится ей для колдовства. Она села, открыла книгу заклинаний и стала учиться… Туман снова заклубился, а когда рассеялся, Элмара увидела, как, по ее заклинанию, перед ней возникает огненный шар. Огненный шар? Такое заклинание под силу только чародею, но не жрице.
Жемчужный туман опять сгустился и рассеялся, на этот раз явив огонь, горевший в пустоте бесконечно и неподвижно. Эл пристально посмотрела на него. Огонь был волшебным… И она знала его! Как зачарованная Элмара смотрела на языки пламени… и вот оно! Это же заклинания, которые она выучила раньше. Они висели в ее памяти, ожидая, когда их освободят!
– Да, – раздался спокойный, могущественный голос, обдавая ее эхом. – Смотри.
Один из огней вдруг шевельнулся, скорчился и изогнулся, как змея. Он вспыхнул так ярко, что стало больно глазам. Голос сказал:
– Смотри и делай так же!
Огонь взвился вверх и исчез. Только белая дымка осталась вокруг мерцающего янтарного пятнышка. Боль и напряжение уменьшились, Элмаре стало лучше… И в то же время в голове немного прояснилось, когда заклинание покинуло память.
– Еще раз, – сказал мысленный голос Мистры. Другой огонь скорчился, развернувшись, взвился вверх и исчез. Элмара почувствовала себя сильнее и еще свободнее от боли. Теперь она грелась в сияющем золотом тумане.
– Сделай так сама, – велел голос, и Эл затрепетала от неожиданно нахлынувшего благоговения и волнения. Откуда-то она знала, что если ошибется, то ее сознание просто порвется… но огни раскрывались и сворачивались в кольца, когда ее воля, поднимаясь из глубин, выталкивала их наружу. Ярче, ярче… вот! Все, получилось!
По мере того как огни рассеивались, через туман наружу изливалось золотое сияние. Новые силы вливались в Элмару. Боль, от которой ее прикрывало оцепенение, вдруг исчезла, упала с нее, как разорванный в клочья плащ… Жгущая тяжесть заклинаний, висящих в ее сознании, опять стала легче.
Мистра показала ей, как превращать заученные заклинания в лечащую энергию. Элмара висела в яркой янтарной пустоте своего сознания, и у нее захватывало дух от красоты и сложности этого процесса… Ледяная темная пустота отступила далеко. Эл обнаружила, что, если долго всматриваться в огни, некоторые заклинания можно узнать. Она летала по своему сознанию в поисках наиболее бесполезной магии. Чтобы расправиться с ней, теперь требовалось не более одного мгновения, и боль отпускала ее все больше и больше. Элмара будет жить!
