— Какие же настырные насекомые, — медленно поднявшись на ноги и качаясь из стороны в сторону, пробормотал босс. — Чуть не убили, суки. Хорошо, хоть я знаком с этим дебильным умением. То-то этот Ильдар показался мне слишком тихим. Это же надо было копить ярость в себе, дабы суметь применить уникальную способность. Однако выдержки тебе не занимать. — При этом он с усталостью бросил полный ненависти взгляд на останки Ильдара. — Ну ничего. У меня еще остались избранные.

Понимая, что теперь уж точно нам конец, я с облегчением мысленно выдохнул. А еще я надеялся на то, что Вета не станет унижаться перед этим уродом. Сильно надеялся. Если бы я мог, то умер бы прямо сейчас. Ведь я понимал, с помощью кого этот гад будет давить на психику моей девушки. Вот только все резко изменилось.

— Аааа!!!! Твою мать! — дико заорал босс, отскакивая в сторону.

В то же время фёнек Веты тоже отпрыгнул назад и выплюнул откушенную руку мерзавца. Я конечно помнил о том, что фёнек еще в самом начале бегал по округе, но в какой-то момент просто забыл о нем. А вот Вета, похоже, не забыла. Ну или сам фёнек решил, что настал подходящий момент, не знаю. Но в итоге лисенок превратился в свою боевую форму и напал на явно обессиленного босса. Судьба опять подарила надежду, но увы, ненадолго.

Фёнек хотел было снова напасть на Айна, но вместо этого отпрыгнул в сторону. Босс вместо лечения потратил ману на атаку. В бедного лисенка полетели ледяные стрелы одна за другой. Но и это еще не все. Прямо из-под земли в тело босса устремился бешеный поток маны. Кажется, он словно высасывал силу прямо из пентаграммы. Его атаки становились все серьезнее, а лисенок уже с трудом умудрялся уклоняться. Сам же босс буквально за несколько секунд оказался опять цел и невредим. Мой же разум застлала пелена ярости.

Очнулся я в тот момент, когда моя правая рука с наслаждением проткнула башку ненавистного босса, а левая пронзила его сердце. Оставив мечи в его теле, я шатающейся походкой подошел к телу Эльнары. Почему-то это для меня стало важнее всего остального. Опустился на колени перед ней и отключил свою способность. Мне не хотелось думать о том, как я смог осознать, что пентаграмма больше не сдерживала мои умения. Как и вспоминать боль, с которой мое тело ломало лед и устремилось в сторону ненавистного врага. Сейчас было важно только одно. Я и Эльнара.

Я отмахнулся от этих раздражающих надписей, звучавших словно насмешка. Мое сознание погружалось в темноту, но я все же смог себя пересилить и закрыть ладонью глаза Эльнары. Моя рука дрожала. Из последних сил я развеял тело своего фамильяра, мысленно произнеся молитву. Пускай этой девочке повезет в другом, лучшем мире. Как же все-таки больно, особенно когда болит не тело, а душа. И это была моя последняя мысль. Наконец ко мне пришла спасительная темнота.

В богато убранном кабинете, обставленном по последним веяниям эльфийской моды, за столом из чёрного дерева, инкрустированным разнообразными узорами, в кресле с мягкой обшивкой и лёгкой позолотой спала Таира Нольмарская. Вернее, это любой вошедший в кабинет мог бы подумать, что она спала, на самом же деле сознание эльфийки находилось в её внутреннем мире. Там Таира прохаживалась по полю из одуванчиков, в каждом из которых хранились воспоминания, при этом далеко не её одной. Временами она любила релаксировать вот так, прогуливаясь тропами собственной памяти и освежая почти забытые моменты прошлого.

Сейчас Таира вновь переживала времена последней войны с людьми, когда она сражалась на стороне своих соплеменников. Столько крови и неоправданных смертей. Хотя она застала конечную стадию войны, но успела сполна насладиться всеми её «прелестями». По завершению этого ужаса Таира, в отличие от многих, не пропиталась дикой ненавистью к людям, вместо этого она убедилась в том, что война в любом виде ей омерзительна. Однако даже после полного истребление человечества кровопролитные конфликты не прекратились, при этом они происходили не только между расами, но и между эльфийскими домами. Когда Таира, как одна из наследниц эльфийского дома «Золотой лук», проходила обучение у талантливого мага в небольшой деревне, «Хранители леса» напали и сожгли дотла место, что уже успело стать для неё домом. Всё это с одной только целью — пленить саму Таиру и с её помощью заставить нынешнего главу дома — отца эльфийки — поддержать какое-то важное решение, которое как раз таки тогда в совете и обсуждалось. Уже в то время Таира поняла, что сколько бы они не осуждали жестокость человеческой расы, факт остаётся фактом — у них этой самой жестокости ничуть не меньше.

Из той мясорубки эльфийку вытащил Готама, который, как он сам объяснил, уже давно наблюдал за эльфийкой и видел в ней явный потенциал. Какое-то время она обучалась у него, даже не удосужившись сообщить своему дому о том, что жива; как-никак тёплых отношений с семьёй у неё никогда не было. После этого обучением Таиры занялся Вальдемар, которого уже тогда считали отступником. И если вначале она старалась лишь получить силу и знания, благодаря которым сможет прорваться к статусу главы своего дома в обход старших братьев и сестёр, со временем Таира переняла идею Готамы и Вальдемара о сохранении человечества, согласившись с тем, что это может послужить установлению мира между всеми расами.

При помощи Вальдемара эльфийке удалось не только занять место главы «Золотого лука» — одного из крупнейших эльфийских домов, но и объединить под его знаменем множество меньших, за счёт чего её статус в совете значительно укрепился. Только урод Альмарил всегда старался вставить ей палки в колёса. Однако теперь его нет. Можно сказать, что наконец Таира своего добилась. Де-юре вся власть принадлежит совету, а де-факто — лишь ей одной… Стоило только Таире закончить путешествие по собственной памяти, и она ощутила ментальный призыв своего самого близкого подчинённого Орофина с той стороны, после чего без особых усилий вернулась в настоящее тело, открыла глаза и взглянула прямиком в лицо Орофину. Один глаз эльфа был голубым, а второй зелёным. Думая об этом сейчас, Таира признавала, что отметила и приблизила к себе талантливого эльфа большей частью благодаря этой интересной особенности.

— Есть новости? — спросила у него Таира, вставая с кресла и подходя к окну.

— Да, глава, притом радостные, — довольно улыбнулся Орофин. — «Хранители леса» наконец готовы начать с вами переговоры. Ваш план сработал просто блестяще, как и всегда.

— Я просто отплатила им по заслугам, — пожала плечами явно довольная собой эльфийка. — Да и к тому же, много веков тому назад их глава сам подкинул мне идею о том, как можно эффективно влиять на главу другого дома. Вот только, в отличие от того старика, я умею проверять информацию. Мой отец на моё похищение слишком бурно, в любом случае, не отреагировал бы, здесь же всё наоборот. Надёжные источники доложили мне о том, что старик со своего младшего сына чуть ли пылинки не сдувает; остальное стало лишь вопросом времени и тщательной подготовки.

— Однако организовать всё так, чтобы никто не смог отследить вашу роль в этом похищении, а «Хранителям леса» не удалось доказать всем нашу вину… Признаться честно, я не ожидал, что такое вообще возможно. Века идут, однако я всё не перестаю удивляться вашему интеллекту, глава, — произнёс Орофин с искренним обожанием во взгляде.

— Мелочи, — отмахнулась от похвалы Таира. На самом же деле, слова Орофина были ей очень приятны, однако она не хотела признавать, что далеко не последнюю роль в разработке плана сыграл Вальдемар. — Как там, кстати, ребёнок? С ним всё хорошо?