— А мы с вами беседуем о смерти… — заключил Генрих Наваррский.

Новобрачные, бледные и настороженные, молча вернулись в парадный зал, а снаружи бушевала толпа и неслись крики:

— Да здравствует месса!

— Надо же, — заметил король Наваррский, скрывая под шутливой галантностью тревогу, — я впервые побывал на мессе и в результате получил самую умную и очаровательную женщину Франции.

И он внимательно взглянул на супругу:

— Как вы думаете, душенька, что же я получу, если еще раз схожу на мессу?

— Кто знает… — ответила Марго, взглянув на короля. А про себя подумала: «Может, получишь удар кинжала в грудь… а может, и корону Франции».

Соседние с Лувром улицы заполнили толпы горожан. Ничто уже не сдерживало гнев толпы — буржуа и простолюдины так кричали и бесновались, что стража у городских ворот предусмотрительно закрыла подъемные мосты. Бог знает что могло бы случиться в тот день, если бы не изменилась погода: тучи неожиданно затянули небо и грозовой ливень заставил парижан разойтись по домам. Однако самые упорные, тысячи две-три, не испугались дождя и продолжали орать во всю глотку:

— Да здравствует месса! Да здравствует месса!

Гугеноты, собравшиеся в Лувре, не особенно тревожились, слыша эти крики, — ведь они были гостями короля Франции и представить не могли, чтобы король нарушил законы гостеприимства и позволил кому-нибудь оскорблять своих гостей. Кроме того, они считали, что сумеют постоять за себя, а при случае и защитить короля. Многие гугеноты подозревали, что в разжигании народной ярости повинен герцог Гиз. А если дело зайдет слишком далеко и Гиз, потеряв голову, осмелится выступить против Карла IX, гугеноты помогут королю и спасут французский престол.

Но в толпе раздавались и другие крики, слыша их, удовлетворенно улыбалась королева Екатерина Медичи. Выбрав момент, она увлекла короля Карла на балкон со словами:

— Сир, выйдите, покажитесь вашему доброму народу, который приветствует вас.

Карл IX вышел на балкон, увидев короля, толпа взревела, и в реве ее Карл услышал:

— Да здравствует Гиз! Да здравствует наш главнокомандующий!.. Смерть еретикам!

— Слышите, сир? — прошептала Екатерина на ухо королю. — Давно пора действовать, иначе Гиз воспользуется ситуацией.

Карл IX задрожал от ужаса и ярости. Кровавый огонек вспыхнул в его глазах, он попятился, вернулся в зал, и тут взгляд его упал на Генриха Гиза, который как раз в этот момент любезно беседовал с Колиньи. Король окинул собеседников безумным взором и внезапно расхохотался: зловещий смех сотрясал его тело, словно смертельная судорога.

А Екатерина Медичи медленно удалилась. Она шла по залу, спокойная, улыбающаяся, и придворные склонялись перед ней в почтительном поклоне. Лицо королевы было бледней, чем обычно, — казалось, по залу проходила статуя слоновой кости. Она остановилась около одной из своих фрейлин, сказала ей несколько слов и двинулась дальше. Потом королева отдала еще какие-то короткие приказания двум-трем фрейлинам. Наконец Екатерина удалилась к себе в покои, за ней последовали четыре девушки, не отходившие от королевы ни на шаг в течение всего вечера. Среди этих четырех была и Алиса де Люс.

Екатерина прошла в свой просторный, богато убранный кабинет. Она сделала знак Алисе сопровождать ее. Королева уселась в широкое кресло, фрейлина подвинула ей под ноги бархатную скамеечку.

— Дитя мое, — обратилась Екатерина к Алисе, — с сегодняшнего дня вы больше не покинете Лувр, точнее, вы не покинете меня…

— Но, мадам…

— Знаю, знаю, вас сегодня в восемь ждет граф де Марильяк…

Алиса изумленно взглянула на королеву, а та лишь пожала плечами.

— Ведь я всегда все знаю, — добродушно продолжала королева. — Раз уж мы расстаемся, не буду от вас ничего скрывать: это Лора рассказала мне. Да-да, ваша старая добрая Лора, которой вы так доверяли, каждый день сообщала мне о каждом вашем шаге, каждом слове… В будущем, Алиса, будьте осмотрительней в выборе друзей.

Ошеломленная Алиса замерла, вновь чувствуя, что душа ее холодеет от ужаса.

— Эта Лора — отвратительное создание, прогоните ее, — сказала королева. — Впрочем, вернемся к графу де Марильяку, мне известно, что он будет ждать вас в восемь. Бедный юноша!.. Он, конечно, раскрыл вам тайну, хотя я и просила его хранить секрет… Граф проводит вас в церковь Сен-Жермен-Л'Озеруа… Полагаю, вам ясно, с какой целью?

— Нет, мадам, — пролепетала Алиса.

— Ах, вы просто дитя! Я думала, вы догадливей… Ну что же, знайте, я сделала все, чтобы связать вас и графа узами брака… союз будет заключен сегодня вечером…

Несчастную фрейлину бросило в краску. Сердце ее разрывалось, глаза наполнились слезами.

— Но письмо, письмо, мадам, — прошептала Алиса.

— Письмо? А что?

— Вы же обещали вернуть мне его сегодня вечером, — произнесла девушка, трепеща в надежде на чудо.

— Вам передаст его Панигарола… я ему возвратила ваше письмо! Он простил вас! Так вот… в одиннадцать часов вы встретитесь с маркизом, а в полночь придет Марильяк, я его уже предупредила.

Алиса почувствовала, что у нее закружилась голова. При одной мысли, что Панигарола и Марильяк могут встретиться с помощью королевы, кровь застыла в жилах у несчастной девушки. Монах уйдет или останется? Известно ли ему, что Алиса венчается с графом? Неужели маркиз будет столь великодушен, что оставит Алису в покое?

— Что же вы меня не благодарите? — с улыбкой спросила королева.

— Простите, мадам… я так потрясена… от счастья… и от страха.

— От страха?.. Ах, понимаю, вы боитесь, что соперники встретятся, что маркиз выдаст графу ваш секрет… успокойтесь, я все предусмотрела, они не увидятся.

— Ах, мадам, — с искренним облегчением воскликнула Алиса. — Я готова жизнь отдать за вас!

— Вы действительно дитя! Живите для себя!.. Но это еще не все, Алиса… Я была с вами совершенно искренна… надеюсь, и вы тоже…

— Спрашивайте, мадам, я отвечу!

— Скажите, что вы собираетесь делать? Я имею в виду не только завтрашний день… останетесь в Париже или уедете?

Алисе показалось, что она поняла мысль королевы. Ведь граф де Марильяк — сын Екатерины! Девушка давно это знала, подслушав в Сен-Жермен беседу королевы Наваррской и Марильяка. Ни одной душе Алиса не открывала этого секрета. Она была глубоко убеждена: стоит королеве узнать об этом, Екатерина прикажет убить Марильяка из страха разоблачения. Теперь Алиса решила, что королеве известно о сыне, а значит, в Париже им оставаться нельзя, рискованно. Конечно, Екатерина рассчитывает, что Алиса заставит Марильяка уехать подальше. Поэтому и только поэтому королева не препятствует этому браку, поэтому и венчание назначено на полночь…

А вслух Алиса произнесла:

— Мадам, мы с графом как раз сегодня вечером хотели обсудить наши планы, но в любом случае я последую указаниям Вашего Величества.

— Никаких указаний! Вы вправе располагать собой… Но, все-таки, что бы вы посоветовали графу?

— Мадам, королева приказала мне быть искренней и я скажу прямо — моя заветная мечта — покинуть Париж. Смею надеяться, Ваше Величество простит меня…

Алисе показалось, что Екатерина обрадовалась.

— Стало быть, вы уезжаете, — сказала королева, — и когда же?

— Хотелось бы сегодня же ночью!

Екатерина на мгновение задумалась. Кто знает, может, у нее возникли сомнения, может, ей показалось, что графа де Марильяка стоит оставить в живых?..

— Сегодня вечером, — медленно произнесла королева, — у ворот Сен-Жермен-Л'Озеруа вас будет ждать карета. Я уже дала указания — вас беспрепятственно пропустят через ворота Бюси, и вы покинете Париж. Вы без промедления отправитесь в Лион, а оттуда — в Италию. Остановитесь во Флоренции и будете ждать дальнейших распоряжений. Вы обещаете, что сделаете все именно так?

— Клянусь, мадам! — воскликнула Алиса, упав на колени.

— Хорошо… Если же граф… если ваш супруг когда-нибудь вздумает вернуться во Францию, вы его отговорите. Обещаете? Если он будет упорствовать в своем решении, предупредите меня. Договорились?