«Смочь можно все, было бы желание! Как раз и потренируемся в реальности».

«Мне нужны ответы! И не нужно увиливать как вчера!» — стоило мне отдохнуть и проанализировать свой вчерашний разговор с Шизой, как я сразу же понял — меня надули! Этот чертов паразит путал мое сознание и просто не отвечал на вопросы или вообще говорил что-то не связанное с темой вопроса, а я этого и не замечал.

«Будут тебе ответы, но сначала стоит задуматься о хлебе насущном, в таком состоянии телу нужно много пищи, а тут кормить нас точно не будут».

В подтверждении слов Шизы засосало в желудке, да так сильно, что пришлось согласиться.

«И что мы будем делать?»

«Ничего такого, чего бы не смог такой калека как ты!»

«Дай-ка угадаю, опять попрошайничать?»

«Ты смотри, с первой попытки! Видок у тебя подходящий, так что деньги потекут рекой».

«Я и сам об этом думал, но ведь все попрошайки работают с разрешения от местных криминальных боссов, не так ли? Без человека на стреме дело совсем плохо, поймают — будут проблемы!»

«А ты не попадайся! И чего тебе бояться? Ты же труп!»

«Труп?»

«Труп. Еще вчера этого что ли не понял? Сердцебиение, дыхание и все остальные естественные потребности не более чем простая маскировка. Это я заставляю почки фильтровать, а кишечник всасывать питательные вещества. Мозг мертв и тут ничего не поделать — если и удастся вернуть тело к самостоятельной жизни, то это будет жизнь парализованного овоща. Поэтому не думай об этом — мозг тебе вообще сейчас не нужен, все равно ты думаешь другим местом. А вот взять под контроль тело нужно как можно скорее».

«И ты об этом молчал?»

«Не хотел тебя пугать, сам знаешь — узнал бы ты раньше, наделал бы глупостей».

«Это каких еще глупостей?»

«К примеру, убил бы команду корабля и попытался бы повторить попытку переселения. Скажи еще, что такие мысли тебя не посещали? И впредь не советую таким заниматься — Море Душ без меня тебе не пройти».

«Море Душ это тот серый туман?»

«Он самый, он самый! Туда попадают все души после смерти».

«И одному мне там не выжить?»

«Да нет, выжить ты выживешь, и вполне возможно найдешь новое тело, да вот только никакой памяти о прошлых жизнях и все с чистого листа».

«Так вот что ты сделала? Но как?»

«У всех свои секреты, ты мне еще долг за прошлое не отдал, все потом — рассчитаешься, и мы обговорим новые условия».

«А как же наши дружеские отношения и все такое?»

«По-дружески могу только подзатыльник отвесить, не больше! Все остальное — услуга за услугу! Точнее за услуги, возможное бессмертие дорого стоит!»

«Подожди! Мне кажется, или ты мне все это уже рассказывал? Про Море Душ и про переселения, там еще что-то про электроны было. И про электрический ток?»

«Нет. Тебе определенно показалось. Ну, так мы дело делаем, или болтаем?»

«Идем».

— Эй, как там тебя? — далеко мы не ушли, незнакомый мужской голос окликнул нас у самой двери на улицу. — Сербо кажется, ведь так? Ты куда собрался?

Молодой мужчина среднего роста, среднего веса и среднего всего, что казалось хоть каких-то особых примет его внешности, стоял в дверном проеме одной из квартир, расположенных на первом этаже.

— Иду на прогулку.

— Хорошо, иди, — дверь квартиры захлопнулась, а я вышел на улицу, оказавшуюся неожиданно пустой.

«Ну а что ты хотел, полдень, все на работе, некогда по улицам шататься! Как тебе Антонио?»

«Так это был он? В первый раз он был в три раза больше и голос совсем другой».

«Не обращай внимания на эти выверты сознания — это в тебе сначала гормоны играют, а потом сверху добивает переселение в труп, вот и кажется всякое. Еще и провалы в памяти наличествуют... Ты хоть помнишь что это такое, гормоны?»

«Регулятор гормонального фона — основной и первый имплант, что устанавливается любому государственному военнослужащему!»

«Молодец, прямо как по уставу! Это ты не забыл! А что вчера было не так уж и важно... Вот тебе все эти тридцать или сколько там лет этот самый имплант гормоны и регулировал, делая тебя спокойным и расчетливым как змея. Понятное дело — сознание подстроилось и привыкло к монотонным будням, в которых нет ни радости, ни страха! А сейчас импланта нет, да еще и тело молодое, можно сказать, что только сейчас половое созревание в самом разгаре, вот и бьет тебе либидо по башке, поэтому и мерещится всякое. Ну и магический дар играется, пытается напомнить о себе и сказать что он у тебя есть, правда уже на последнем издыхании, но все же... Еще и я играюсь, пытаясь настроить все так, чтобы тело нормально работало... Поторопиться бы нужно! Как у тебя с английским? Не забыл еще?»

«Что за глупые вопросы, я же недавно тут лекцию про Египет читал!»

«Хорошо это ты еще не забыл, но все равно как у тебя с английским? В особенности с местным английским?»

«Прекрасно, понимаю практически все, о чем говорят прохожие. А отсутствие какой-либо мимики не дает им понять, что я понял, о чем они говорят», — именно это замечание Шизы было главным, местный и мой английский уж очень сильно разнились. Слишком много новых слов и понятий, слишком много акцентов и сленга в речи людей. Иногда и со второй попытки не разобрать, чего от тебя хочет старый ирландец или молодой немец.

«Ты руками и ногами сначала научись управлять, мимические мышцы лица это уже высший пилотаж! А вот английский сейчас тебе пригодится, как и все остальные языки, ты же у нас теперь полиглот... Впрочем, ты и сам все знаешь, если говоришь, что помнишь лекцию!»

Английский на самом деле пригодился, как и французский, и итальянский и даже русский. Обошли практически все ближайшие районы, где я уже просил милостыню. И это даже сработало — главное было убраться до того момента, пока местные попрошайки не заприметят чужака-конкурента. Особо прибыльными местами были церкви — там прихожане чаще кидали в дорожную пыль передо мной монетки, а не еду, как в других местах. Но к полудню я уже был сыт, один раз бит и с практически долларом в кармане. Восемьдесят шесть центов, если быть точным!

Тут цент, там цент и уже половина дня работы грузчиком в порту!

Все же церкви золотое дно для попрошайки, основа благосостояния — молиться погромче и во всеуслышание восхвалять щедрость благотворителей. Молитв Богдан знал много, да еще и на всех выученных им языках. Ну и внешний вид не последнее дело — рассматривая себя в отражении витрины магазина легко было понять, почему подают именно мне и при этом не обращают внимание на соседей по паперти. Скелет, обтянутый серой кожей — вот лучшее описание мое внешнего вида. Лишь глаза не к месту — слишком они живые и слишком голубые, никакого потухшего взора... А еще и большие оспины, испахавшие всю кожу лица, но далее это была не оспа, а ожоги от фосфора, снаряд с которым взорвался слишком близко от Богдана и обдал его горстью горящих белым капелек. И как только глаза остались целы? Но теперь понятно от чего девицы падали в обморок при виде моего лица, самая настоящая мумия, смотрящая на тебя невероятно голубыми и живыми глазами, что может быть страшнее?

«И как я только раньше не додумался посмотреть в качественное зеркало?»

Увиденное в витрине испугало меня. Я, конечно, знал, что выгляжу как мертвец, но вот чтобы настолько! Все дело в памяти Богдана, именно из нее я знал, как выглядит его лицо, поэтому и особо не стремился узреть воочию нового себя. И, наверное, напрасно было полагаться на воспоминания из тех времен, когда Богдан еще был цел... С тех пор он повидал слишком много всякого дерьма... А вода в луже не лучшая отражающая поверхность, далеко не лучшая.

«Отдохнул? Насмотрелся? Топай дальше!» — оторвал меня от витрины голос Шизы

Отдыхал я от очередного забега. Рванули нищие, и я рванул с ними, так как появились сборщики налогов. И в этот раз я уже ученый — правильно говорят, что за одного битого двух небитых дают. В первый раз слишком сильно замешкался и лишился всей выручки, сейчас же успел слинять до того, как начнутся проблемы.