Они стояли друг против друга, окружённые кольцом воинов. Арья левой рукой выхватила из ножен меч. Он был немного уже, чем Заррок, но такой же длинный и острый. Эрагон тоже вытащил меч, но держал его остриём вниз. Какое-то время они стояли неподвижно, человек и эльфийская красавица, наблюдая друг за другом, и Эрагон вдруг подумал, что именно так начинались многие его схватки с Бромом.
Он осторожно двинулся вперёд, и в то же мгновение Арья стремительно бросилась на него. Эрагон машинально отбил её выпад, и от их скрестившихся мечей во все стороны посыпались искры. Одним ударом Арья отбросила меч Эрагона в сторону, точно надоедливую муху, но своим преимуществом не воспользовалась и не нанесла второго удара, когда Эрагон открылся, а быстро отпрыгнула вправо и атаковала его с другой стороны. Длинные волосы её летали за ней, как крылья. Эрагон едва успел парировать новый удар и быстро отступил, поражённый яростью и быстротой её натиска.
Ему запоздало припомнилось предупреждение Брома: даже самый слабый из эльфов может легко справиться с любым человеком. У него было не больше шансов победить Арью, чем выиграть бой у Дурзы. Однако она, тряхнув головой, снова бросилась в атаку. Он ушёл нырком, пропустив её острый меч над собой и думая: зачем ей это надо? Она что, играет с ним? Но думать было некогда — приходилось отражать её бесконечные выпады. И в итоге он решил, что эльфийка просто хочет выяснить, насколько хорошо он владеет мечом.
Лишь осознав это, он принялся биться в полную силу, стараясь по возможности усложнить тактику и все время меняя позицию, безрассудно сочетая прямо на ходу самые различные приёмы и способы ведения боя. Но, как он ни наседал на Арью, она парировала любые его атаки легко, даже грациозно, и без всяких видимых усилий.
Они продолжали исполнять этот безумный яростный танец, словно не в силах расстаться и все же разделённые сверкающими молниями клинков. Иногда они почти касались друг друга, но уже в следующую секунду инерция разносила их тела в разные стороны, точно струи дыма на ветру.
Эрагон даже потом не смог определить, сколько же времени продолжался этот поединок. Для него точно наступило некое безвременье, заполненное лишь выпадами и контратаками. Заррок в его руке стал тяжёлым, словно был отлит из свинца, а сама рука при каждом ударе вспыхивала яростной, как ожог, болью. Наконец, после очередного выпада Эрагона Арья ловко ушла в сторону, и в тот же миг он оказался на земле, а она приставила кончик своего клинка ему к горлу.
Эрагон замер, когда ледяная сталь коснулась его кожи. Мышцы дрожали от усталости и напряжения. Как сквозь сон он услышал, что Сапфира затрубила, словно в боевой рог, а стоявшие вокруг воины разразились восхищёнными криками. Арья отняла меч от шеи Эрагона и вложила его в ножны.
— Ты прошёл испытание, — спокойно сказала она ему, не обращая внимания на царивший вокруг шум.
Он медленно поднялся с земли и выпрямился. Стоявший рядом Фредрик радостно похлопал его по спине:
— Молодец! Ты — настоящий мастер! Даже я кое-какие твои приёмы решил взять на вооружение! А уж эта эльфийка — просто чудо!
«Но ведь я проиграл!» — тупо думал Эрагон, заметив поодаль широко улыбающегося Орика, тоже, по всей видимости, восхищённого его мастерством. Нет, ему все-таки было совершенно не понятно, в чем тут дело… Эрагон вопросительно посмотрел на Арью, молча стоявшую рядом, и она едва заметным жестом велела ему следовать за ней и, не оборачиваясь, пошла к небольшому холму, возвышавшемуся примерно в миле от ристалища. Все торопливо расступались перед ней, и там, где она проходила, замолкали и люди, и гномы.
— Мне надо идти, — быстро сказал Эрагон Орику. — Встретимся в драконьем убежище.
И он, сунув Заррок в ножны, вскочил на спину Сапфиры, она взлетела, и ристалище под ними тут же превратилось в сплошное море лиц — все разом вскинули головы, следя за полётом дракона.
Арью они нагнали быстро, девушка лёгким, стремительным шагом направлялась к холму.
«Хороша, верно?» — лукаво спросила Сапфира.
«Очень!» — восхищённо признался Эрагон и покраснел.
«И лицо у неё более выразительное, чем у большинства людей. — Сапфира фыркнула и прибавила: — Только слишком уж длинное, точно морда у лошади! Да и сама она, на мой вкус, какая-то слишком уж мощная…»
Эрагон был потрясён:
«Да ты никак ревнуешь, Сапфира?»
«Ну, вот ещё! И не думала!» — обиженно заявила дракониха.
«Нет, ревнуешь! Признавайся!» Он засмеялся, и в ответ Сапфира громко щёлкнула зубами. Эрагон снова улыбнулся, но приставать к ней перестал.
Опускаясь на холм, Сапфира нарочно так тряхнула его, что он чуть не свалился на землю, но Эрагон решил и этого не замечать и молча спрыгнул с седла.
Арья была уже рядом. Эрагону никогда ещё не доводилось видеть столь стремительного бега. Легко взобравшись на вершину холма, она подошла к ним, и он с изумлением обнаружил, что она ничуть не запыхалась. Внезапно смутившись, он потупился, а девушка прошла мимо него и обратилась к Сапфире:
— Шулблака, эка селёбра оно ун мулабра оно ун онр шуртугал не хайна. Атра нозу вайзе фрикай.
«Дракон, я приветствую тебя и желаю добра тебе и твоему Всаднику. Будем друзьями», — приблизительно перевёл Эрагон, хотя и далеко не все слова, сказанные ею, были ему знакомы.
Зато Сапфира явно поняла все и, слегка шевельнув крыльями, с любопытством уставилась на Арью. Потом одобрительно кивнула и что-то тихонько прогудела. Арья улыбнулась, но больше не сказала ни слова.
— Я рад, что ты выздоровела. — Эрагон наконец обрёл способность говорить. — Мы ведь совсем не были уверены, что ты поправишься.
— Именно поэтому я на ристалище и явилась. — В глубоком голосе Арьи чувствовался какой-то странный акцент. Слова она произносила чётко и ясно, но в горле у неё словно что-то вибрировало, как у певчей птицы. — Я в долгу перед тобой, Эрагон, и хочу, чтоб ты это знал. Ты спас мне жизнь. Такое не забывается.
— Но я ничего особенного не сделал, — снова смутился Эрагон. Он с трудом подбирал слова древнего языка и поспешил переменить тему: — А как ты оказалась в Гиллиде?
По лицу Арьи скользнула тень, она отвернулась, помолчала и предложила:
— Давай немного пройдёмся.
Они спустились с холма и побрели в сторону Фарт-хен Дура. Арья по-прежнему молчала, и Эрагон не решался её тревожить. Сапфира тихонько шлёпала за ними следом. Наконец Арья, словно стряхнув тяжкие воспоминания, подняла голову и сказала нежно и спокойно:
— Аджихад сказал мне, что это ты нашёл яйцо Сапфиры…
— Да, — ответил он и впервые задумался, сколько же сил понадобилось этой девушке, чтобы перенести яйцо из далёкого леса Дю Вельденварден в горы Спайна! А сколько раз ей на этом пути могла грозить смертельная опасность!.. И тут он услышал, как она совсем иным тоном продолжает:
— Знай, что незадолго до того, как яйцо попало к тебе, меня захватил в плен проклятый Дурза. Он возглавлял отряд ургалов, которые устроили на нас засаду и убили моих спутников, Фаолина и Гленвинга. Дурза откуда-то узнал, где нас ждать, так что напал внезапно… А потом меня опоили каким-то зельем и переправили в Гиллид, и Гальбаторикс велел Дурзе любым способом выяснить, где я спрятала яйцо и где находится Эллесмера… — Взгляд Арьи стал ледяным, стиснув зубы, она смотрела прямо перед собой, но Эрагона не видела. — Дурза потратил на это несколько месяцев, но успеха не добился. Хотя и применял самые жестокие методы дознания… А когда пытки ничего не дали, он приказал своим солдатам пользоваться мною, как им заблагорассудится. К счастью, у меня ещё оставались силы — я сделала так, чтобы они стали ни на что не способны… В конце концов, Гальбаторикс приказал перевезти меня в Урубаен, и вот тут мне стало по-настоящему страшно: ведь я была совершенно истощена и физически, и умственно, и у меня не осталось сил, чтобы ему сопротивляться. Если бы не ты, через неделю мне пришлось бы предстать перед Гальбаториксом, и тогда…
Эрагон внутренне содрогнулся. Удивительно, что она все-таки сумела выжить! Он хорошо помнил, во что превратили палачи это прекрасное женское тело.
