– Значит, мы, проявляя свое творчество, проявляем и Его творчество; выполняя свою волю, выполняем и Его волю. И все это – осуществление Его Великого Замысла.
– Ну а в таком варианте, Оксана, вам больше нравится быть рабой Божьей?
– Ну, в таком, пожалуй, да, – улыбнулась она.
Славяне
Когда Василий Сергеевич ушел, Оксана тут же открыла свой ноутбук и включила словарь-переводчик. Она никогда не принимала на веру то, что можно проверить. Вот и сейчас ей не терпелось узнать, действительно ли в других языках в слове «невольник» нет слога «ра». И вот что она обнаружила. Слово невольник:
английский – slave, captive, serf;
французский – esclave, captif, serf;
испанский – esclavo, cautivo, siervo;
итальянский – schiavo, servo;
немецкий – Sklave.
Да, действительно, слога «ра» не было нигде, хотя слова оказались созвучны во всех языках. Еще Оксана обнаружила, что captive переводится еще и как «пленник», а serf – «крепостной».
Но ни в одном языке слово «невольник» не имеет сходства со словом «работа» или «труд»:
английский – work, labour;
французский – travail, labeur;
испанский – trabajo, labor;
итальянский – lavoro;
немецкий – Arbeit.
Зато в этих языках в некоторых словах, обозначающих работу, есть слог «ра» или «ар».
Теперь Оксане стало абсолютно ясно, что налицо явная подмена понятия. Но кто, а главное, зачем сделал это? И зачем нас с детства заставляли твердить: «Мы не рабы, рабы не мы», написанное во всех букварях? Не для того ли, чтобы запрограммировать на священное слово позорный смысл, ослабить в сердцах наших любовь к работе и творчеству, а потом объявить на весь мир лентяями и пьяницами?…
Кстати! Оксана вздрогнула от слова «ослабить». Созвучие «сла» встречается в некоторых словах, обозначающих понятие «невольник» в других языках. Неужели это просто совпадение, что «славяне» и «невольники» оказались созвучны? Кто нас так назвал?
Оксана упала на подушку, с трудом сдерживая слезы. Необъяснимая обида захлестнула ее душу. Обида и бессилие, сходное с тем, которое она испытывала во время приступов астмы.
Страх
Дождавшись времени обеда, Оксана поспешила в столовую, чтобы поделиться своим открытием с Василием Сергеевичем.
Он внимательно выслушал ее эмоциональный рассказ, грустно улыбаясь и покачивая головой.
Когда она закончила, он спросил:
– А можно узнать, как на других языках пишется слово «страх»?
От этого вопроса Оксана опешила. Она ожидала, что он разделит ее негодование, возмутится, начнет искать виноватых и наконец-то расскажет ей, кто же такие эти «те», о которых он один раз заикнулся. А он отнесся к ее рассказу очень спокойно и даже слегка равнодушно.
– Можно, конечно, а вам зачем? – с нескрываемой обидой в голосе сказала Оксана.
– Возможно, в этом слове зашифрован ответ на ваш вопрос.
– Какой вопрос?
– Кому было надо ослабить Русь.
– А при чем здесь страх?
– Ну, вы послушайте это слово: в нем тоже есть звукосочетание «ра».
– Точно! Это слово тоже обозначает негативное понятие и содержит звукосочетание «ра». Странно, что оно не пришло мне на ум, когда я вспоминала слова со слогом «ра». Вы хотите сказать, что и оно имеет искаженный смысл?
– Возможно. Но я пока не уверен.
После обеда они снова пошли в комнату Оксаны и выписали все слова, обозначающие «страх» в пяти языках:
английский – fear, fright, terror, dread;
французский – peur, terreur, crainte,
frayeur; испанский – miedo, temor, pavor, julepe;
итальянский – paura, timore, terrore;
немецкий – Angst, Furcht, Grauen.
Изучив получившуюся табличку, Василий Сергеевич произнес:
– Так я и думал.
– Что? – нетерпеливо заерзала Оксана.
– Во всех этих языках слово «страх» имеет различные звукосочетания, несмотря на то что некоторые слова образованы от одного корня, например pavor и paura, temor и timore, terrore и terreur.
– И что это означает?
– Это означает, что все боятся по-разному. Каждый народ испытывает то чувство опасности, которое генетически передали ему предки. У англичан страх созвучен со словом fire – «огонь», и со словом dream – «сон, видение».
– А у французов – со словами «кранты» и «фраер», – засмеялась Оксана.
– Возможно, эти сленговые слова к нам пришли от них, – улыбнулся Василий Сергеевич. – Но интересно, что и в том и в другом есть слог «ра». А вот у испанцев страх, miedo, созвучен со словом «грязь» – mierda.
– Ой! А у немцев, смотрите, страх, Furcht, очень похож на «складку» – Furche, «борозда», «морщина»… в одну букву различие. Какая связь между страхом и бороздой?
– Не знаю, но гораздо интереснее в данном случае созвучие немецкого Grauen с прилагательным Grau – «серый». О чем говорят все эти странные совпадения?
– О чем?
– О том, что, расшифровав русское слово «страх», мы поймем, чего боялись наши предки.
– Ну, так давайте же его расшифруем!
– Давайте. Начнем со звукосочетания «ст». Вспомните все слова, где есть эти звуки.
– Станция, стойло, стоянка, стена, стол, стул, станок…
– То есть все, что так или иначе относится к отсутствию движения, остановке, стоянию, – прервал ее Василий Сергеевич. – Этих слов очень много, не нужно их все перечислять. Попробуйте вспомнить те, которые, имея звуки «ст», не относятся к «стоянию».
Оксана задумалась ненадолго и продолжила:
– Стремя, стремление, струя, стрела, струна, стриж, строка, стружка, стряпня…
– Хорошо. А теперь найдите во всех этих словах нечто общее, и тогда вы увидите смысл и душу звукосочетания «стр».
Оксана задумалась надолго. Через некоторое время она робко, как ученица на экзамене, не до конца уверенная в своем ответе, произнесла:
– Во всех этих словах есть скорость, движение… кроме, пожалуй, стряпни и стружки.
– Ну почему же? «Стружка» произошла от слова «строгать». А это занятие, требующее движения. А «стряпня» – это древнее сленговое слово, означающее «приготовить что-нибудь наскоро».
– И что дальше?
– А дальше смотрите: от «ст» – стояния, до «стр» – стремления, только один звук «р», или «ра», о чем это свидетельствует?
– Ну не мучайте, говорите!
– Что в мире материальном движение возможно только при взаимодействии энергии Ра с чем-то статичным, стабильным. Только отталкиваясь от чего-то, можно развивать скорость.
– Интересно, значит, в звукосочетании «стра» зашифрованы скорость, движение, развитие, основанные на стабильности и традиции…
– Можно сказать еще «стабильность движения». И после этого звукосочетания в слове «страх» идет звук «х».
– Так. Слова со звуком «х»: хорошо, хоровод, хотеть, хоронить, хранить, худо, храм, хребет… Никакой связи между ними нет.
– На самом деле есть общее в этих словах, если присмотреться, но давайте попробуем произнести этот звук отдельно и посмотреть, какие образы возникнут в душе.
Оксана закрыла глаза и выдохнула: «Х-х-х-х-х…»
Ей представилось поле. Осеннее поле, с которого убран урожай. Ветер носил по нему солому. Чувство законченности и засыпания. Выдоххххх…
Открыв глаза, Оксана поведала о своем видении Василию Сергеевичу. Он удовлетворенно покачал головой:
– Согласен с вами. Итак, к чему мы пришли? Оксана вопросительно взглянула на него и неуверенно произнесла:
– Окончание движения? Окончание развития и скорости? Окончание постоянной радости?
– Получается, так… Значит, наши предки боялись одного: засыпания, окончания своего движения и развития.
– То есть они боялись смерти?
– О нет! – Василий Сергеевич улыбнулся. – При их вере в то, что они воплотятся в своих потомков, бояться смерти было бессмысленно. Но возможно, они боялись, что их род прекратится или, что еще хуже, потомки остановятся в своем развитии и забудут веру и традиции предков.
