Впрочем, говорят, что тот, кто смог победить принца Орбена, прожил потом не слишком долго. У принца остались братья и сестры, которые завершили его деяние.

+ 146 к силе;

+ 88 к ловкости;

+ 39 к выносливости;

+ 16 к мудрости

+ 11 % к шансу нанести кровавую рану;

+ 9 к вероятности занести в рану противника быстродействующую инфекцию (каждые 2,5 секунды на протяжении минуты противник будет терять 45 единиц жизни);

+5 % к скорости восстановления маны в бою;

+5 % к скорости передвижения вне боя;

Прочность 11000 из 11000

Минимальный уровень для использования — 85

Для использования классом — воин.

Украсть, потерять, сломать — невозможно.

Было бы это не копье, а меч, прямо вот взял бы не задумываясь. Но — копье не мое. Не нравится мне двуручное оружие, привык к мечу и щиту.

Кстати — часто стали копья падать. Тогда вот выпало турнирное, которое я никак Гунтеру не подарю. Не забыть бы.

С этой мысли я перескочил на другу. Однако — надо ночью идти. Обещал. Да и с бароном надо повидаться, не дело таких друзей забывать.

Значит, надо из игры выходит и маленько передохнуть, причем — с пользой. А именно — звякнуть Валяеву, а лучше — Зимину, узнать, что там в здании и нельзя ли ему показать мой план мероприятия. Ну, ладно — наш план.

А чего тянуть?

Осталось только дождаться, когда Назир отомрет.

Если честно, я был уверен, что Зимин трубку не возьмет, поскольку он как обычно занят, и ему не до меня. Ну, и тогда мне все-таки придется перезванивать Валяеву.

Я даже кусок от бутерброда откусил, пока коммуникатор набирал его номер.

А Зимин возьми и ответь почти сразу, после второго гудка.

— Да, — раздался в трубке его голос — Слушаю.

— Аааа — я спешно пережевывал огромный ломоть ветчины и хлеба — Умг, эг…

— Киф, это точно ты?

— Уа — мне было неловко, впору хоть недожеванное в ладонь плюй.

— Ты пьяненький что ли? — Зимин нынче был очень доброжелателен, в другой раз он за такие «умг-уа» уже разорался бы.

— Нет — хрипло ответил я, таки мощным движением протолкнув еду в пищевод — Уфффф!

— Стесняюсь спросить — ты там чего делаешь такое? — заинтересовался Зимин — Просто у меня ассоциации тут возникли некоторые… Хотелось бы убедиться в том, что я не прав.

— Бутерброд кушаю — признался я.

— Ну это хорошее дело — одобрил мой собеседник — А мне тогда зачем звонишь, если питаешься? Поел бы и уже тогда… Или случайно набрал?

— Умышленно — сказал я и понял, что сморозил глупость.

— Совсем не понял — опечалился Зимин — Ты позвонил мне, чтобы сказать, что бутерброд кушаешь? Или ты позвонил мне, чтобы таким образом развеселить меня?

— Да нет — я даже топнул ногой по полу — Я позвонил с конкретной целью. Даже двумя. Первое — узнать, все ли нормально в нашем королевстве? Ну, в свете ночных событий.

— Все хорошо — успокоил меня Зимин — Все живы, никого не уволили, по крайней мере, пока. Тебе-то точно беспокоиться не о чем. Что еще?

— План — гордо сказал я.

— Какой-то ты сегодня не такой — озабоченно сказал «радеоновец» — Где привычная четкость формулировок? Вот сейчас ты о чем конкретно говоришь — о легких наркотиках, о том, что ты надумал устроить переворот в Сомали или о чем-то другом?

— Может, зайду и все объясню? — предложил я — Так проще будет.

— Зайди — разрешил Зимин — С тобой визуально общаться проще, там хоть по жестам и мимике понять можно, что ты имеешь в виду.

Не могу сказать, что мне вот прямо очень хотелось тащиться на двадцать восьмой этаж, но без этого никак. Во-первых, надо было утвердить план майских мероприятий. Во-вторых — выбить премию и должность Ксюше. Хотя по последнему пункту у меня были сомнения. Нет, пробить-то я ее пробью, но нужно ли это? И речь не о том, что будут усилены позиции Вики, не той величины у нас коллектив и не той степени соподчинения.

Просто Ксюша пришла к нам последней. И это очень, очень все усложняет.

Люди могут не понять такое решение. Не понять и не принять. Да что «могут». Так и будет.

Например — Стройников. Он пришел одним из первых, у него, в отличие от того же Самошникова, есть карьерные устремления, и, если начистоту, работает он хорошо. Он сумел подняться из «низовки», куда я его в свое время загнал и его голос в общем хоре выделяется. То есть если кому отдавать и эту должность, так ему.

Есть Мариэтта, которая после назначения Ксюши, может и в петлю полезть, с ее-то наполеоновскими планами и непомерными амбициями. И, ради правды, тут еще и зуб на Вику образуется, причем ого-го какой. И на собственно, Ксюшу. Раньше-то наша дохлятинка была сподвижницей.

Плюс добавим сюда шуточки одной длинноногой гражданки о близости еще кое-кого к руководящему телу и распевание песен с текстом вроде: «Танго втроем, разве это возможно?» и получим крайне неприятную вещь под названием «расслоение коллектива». Причем, заметим и длинноногая гражданка достойна повышения, хотя бы и номинального. Она хоть и с шилом в заднице, а дело знает.

В общем, ничто так не дробит хорошо спаянный коллектив, как неразумные кадровые перестановки и неравномерные увеличения зарплаты.

Нет, по идее я вообще никому ничего не должен объяснять. И голову забивать себе мыслями вроде: «а что скажут люди?» тоже. Я решил, согласовал, пробил, и кому какое дело, что у меня на уме? Руководитель всегда должен исходить только из двух интересов — из интересов компании и своих собственных.

Но я плохой руководитель. Не хочу, чтобы люди на работу к нам ходили только потому, что у нас платят хорошо. Мне нужно, чтобы им в редакцию с утра идти хотелось и работалось комфортно. Ну, или чтобы работа хотя бы не вызывала рвотного рефлекса.

Потому — пробить-то я должность пробью, но вот афишировать это не стану. Пусть она отлежится, до поры до времени.

Премию же Ксюша получит в обязательном порядке, тут без вариантов, потому как поработала она на славу. И возражений ни у кого здесь быть не может. А если возникнут, то этот человек получит по голове, причем ксюшкиным переплетенным талмудом.

Здание было на редкость пустынно. Вроде бы и времени не так много, а в холле кроме девочек на ресепшен и охраны при входе никого не было. Тишина и покой. Чудно, тут обычно всегда кто-нибудь крутится — сотрудники, работники доставок, курьеры, люди в комбинезонах и с пустыми многолитровыми бутылями из-под кулерной воды. А сегодня — никого.

Чудно.

Размышляя об этом, я зашел в лифт, нажал кнопку с номером «22» и лифт начал свое движение вверх, правда, ненадолго. На пятом этаже он остановился, двери с приятным бряканьем открылись и в кабину вошла никто иная, как рыжеволосая Дарья, о которой я вроде, как и забыл думать.

— Да ладно! — вырвалось у меня — Так не бывает.

Я имел в виду то, что день по сути задался. Кривого Гарри я нашел, квест на Западе закрыл, даже вон, к обычно недоступному днем Зимину еду, и он меня ждет. И — на тебе.

— Вот и встретились — Дарья улыбнулась мне и нажала кнопку с цифрой «16» — Ты рад?

— Всегда приятно встретить хорошего человека — сообщил ей я, прислушиваясь к себе.

Черт, ну что не так с этой девушкой? Почему она так притягивает меня, прямо как магнит? Ведь я про нее на самом деле почти забыл, но стоило только ей войти в лифт, стоило только мне ощутить ее терпко-степной запах духов — и все. Опять в висках шумит и дышать нечем, вон, носом засопел, как паровоз. И еще кое-какие вторичные признаки проявились, личного характера.

— Я тоже рада — Дарья, которая, несомненно, все поняла, сделала два маленьких шажка и оказалась совсем рядом со мной, ее грудь касалась моей, и это было самое восхитительное, что со мной случилось в этой жизни — Нечеловечески рада.