– В наше время я тоже доверяю далеко не каждому. – Репф достал из внутреннего кармана плаща именную карточку и показал бакалавру.

Мельком глянув на изображение ее хозяина, Алесандро утвердительно кивнул – у чепров по определению не могло быть никаких карточек, впрочем, так же, как и карманов в плащах и другой одежде, которая на самом деле являлась единым продолжением их превращаемой сущности. То есть Репф был именно Репфом, что успокоило, но ничуть не обрадовало Алесандро.

– Тем более что даже в прессе, даже в новом герптшцоговском издании публикуют откровенную чушь! – Репф бросил на стол свежий, но уже изрядно помятый выпуск «Всегда своевременной информации». – Вот, прочтите! Думаю, после этого вы сами догадаетесь, почему я к вам обратился с предложением написать статью.

Алесандро машинально взял в руки журнал и прочитал название передовицы: «Чудесное избавление от чудовища!» После чего бегло прочитал статью, суть которой сводилась к следующему: элитный ресторан «Золотой шлем герптшцога» чудом не превратился в пепелище; ужаснейшее создание – серебристый рыбодракон, похищенный из ресторана, только случайно не поджег заведение, в котором несколько лет содержался в качестве пленника; этот самый дракон жестоко отыгрался на своем похитителе – известном портном, лекпине Чассоке и его супруге, госпоже Оманидэ, погубив и их, и себя, низвергнув из своей чудовищной пасти пламя, которое дотла спалило дом лекпинов…

О случившейся в Фалленблеке трагедии Алесандро узнал сразу после того, как она произошла, – подобные слухи в городе распространялись очень быстро. Узнал, правда, без подробностей. Ну а те подробности, которые приводил ВСИ, назвать правдивыми было никак нельзя. Хотя бы потому, что серебристые рыбодраконы могли низвергать пламя только на большом открытом водном пространстве и только во время прыжка из воды. Представить такие условия в маленьком лекпинском доме было ну никак невозможно. Алесандро прочитал фамилию автора статьи и усмехнулся:

– Госпожа Офла, по-видимому, открыла доселе неизвестные способности самых загадочных из существующих магосуществ…

– Про что и речь! – Репф стукнул кулаком по столу. – Эта выскочка, эта смазливая кукла пишет о том, чего совершенно не может быть. Но сама она до этого просто бы не додумалась. За этим явно кто-то стоит. И статья, якобы написанная госпожой Офлой, кому-то очень выгодна, кто-то очень хочет пустить жителям Фалленблека пыль в глаза. Но если вы напишете…

– А вы сами?

– Конечно! – Репф привстал, почти вплотную приблизил лицо к Алесандро, и тот увидел в его очках свое исказившееся отражение. – Конечно, я и сам мог бы написать вполне научное опровержение этой галиматье. Но ваше имя в этой области более значимо, более…

– Я не про это, – перебил Алесандро. – Разве вы сами не пишете в своих статьях откровенную чушь?!

Репф тут же отпрянул и медленно опустился на свой стул. Алесандро очень хотелось бы понаблюдать за выражением его лица, но черные очки не позволяли этого сделать.

– Разве вы сами постоянно не пускаете пыль в глаза учащимся факультета рыболовной магии? Раньше я с удовольствием читал «Вестник», но после того как господин Алимк пригласил вас на должность своего заместителя, вестник превратился в самое лживое и самое амбициозное рыболовное издание. Я перестал доверять даже официальной информации, публикуемой на страницах вестника! Так же, как и большинство профессоров и студентов факультета. Сегодня эту галиматью читают разве что гоблины. И в этом виноваты… нет, не вы, в этом виноват эльф, принявший вас на работу…

– Ну-ну. Что вы еще скажете? – мрачно изрек Репф.

– Еще? Что ж, еще можете передать своему главному редактору мнение бывшего читателя его издания. Это даже не мнение, а вопрос.

– Ну-ну…

– Поинтересуйтесь у господина Алимка, как он, авторитет в рыболовном мире, додумался взять к себе в замы откровенного зложелателя нашего общего любимого дела? Где была его голова и где была его совесть, когда он доверил печатное слово тому, кто посмел заказать себе на ужин серебристого рыбодракона – отождествление символа факультета рыболовной магии?! Того, кто для всех порядочных рыболовов стал…

– Достаточно! – Репф резко поднялся, опрокинув стул. – Я передам, обязательно передам господину Алимку, что один нищий бакалавришка отказался от заработка, который мог бы покрыть три, нет, даже все пять его месячных стипендий! И, что намного хуже этого, он настолько глуп, что не может увидеть, за кем в этом мире истинная сила, за кем будущее. Слепец!

– Возможно, и слепец, – сказал Алесандро уже по вернувшемуся спиной журналисту. – Но я не прячу лицо за черными стеклами очков.

Никак внешне не отреагировав на эти слова, Репф прямиком направился к выходу. Самым большим желанием Алесандро было запустить ему вслед пустой пивной кружкой, и, возможно, он так бы и сделал, если бы не прозвучавший сзади голос:

– И где только не встретишь старого друга! Даже в трактире троллей!

– О, докторишка, привет! – Видеть перед собой Мак-Дина было намного приятнее, чем Репфа. Этот хоть и любил иногда прихвастнуть, зато совершенно искренне любил рыбную ловлю. – Ну, как сегодняшние успехи? Поймал самую крупную рыбу?

– Да разве ее поймаешь, самую крупную-то! – Мак-Дин присел за столик Алесандро и поставил перед собой до краев наполненную пивную кружку.

– Неужели ни одной поклевочки не видел? – сочувственно поинтересовался бакалавр, медленно опуская руку в висевшую на плече сумку.

– Ни одной! Совсем перестала клевать рыба в озере Зуро, – вздохнул Мак-Дин. – Не иначе наступает время глобальных изменений…

– Ну, это, наверное, просто ты рыбу ловить разучился, – нащупав в сумке длинную швейную иглу, Алесандро зажал ее в кулаке. – Я вот давеча на спиннинг четырех отменных камнеедиков завалил…

– Твой профессионализм всем известен, – уважительно развел руками ветеринар.

Это было уже слишком. Мало того, что Мак-Дин до сих пор не притронулся к пиву, мало того что заявил о полном бесклевье, так еще и, по своему обыкновению, не стал оспаривать чужое превосходство в спиннинге.

С выкриком не совсем уместного в этом месте заклинания подсечки «Есть, на-ик!» Алесандро всадил иглу в руку мнимого ветеринара, пришпилив ее к столу. Нарушивший сравнительную тишину трактира хрип сразу же оборвался, а собеседник Алесандро словно растворился в воздухе. От сотрясения стола полная пивная кружка опрокинулась, и пенящаяся жидкость залила его поверхность. Когда же пена осела, Алесандро и окружившие его посетители «Кварцевого вдохновения» увидели посередине высыхающей лужи пронзенного иглой маленького полурасплющенного черного скорпиона…

Семь ударов в дверь, пауза, еще пять ударов. Дверь в дом профессора Малача открылась, и две руки без промедления схватили оставленный на пороге сверток и исчезли. Алесандро собрался повернуться и уйти, но тут из темного дверного проема вынырнули еще две руки, схватившие его за грудки и затащившие в дом.

– Но, профессор, меня просили уйти и про все забыть! – воскликнул Алесандро, увидев перед собой Малача.

– Да, – сказал эльф, отпуская бакалавра и стряхивая с его плеч невидимую пыль. – Но обстоятельства изменились, уважаемый Алесандро. Вы, наверное, и сами догадываетесь, что в последние дни вокруг творится много странного?

– Еще бы! Дважды за утро встретить черного пустынного перевертыша…

– Что? – подал голос из угла Шермилло. – Эти твари появились вновь?

– Я проткнул одного иглой, когда чепр был в облике Мак-Дина, – сказал Алесандро, после чего по просьбе профессора вкратце рассказал о своих утренних приключениях, не забыв упомянуть и о разговоре с Репфом.

– Опять Репф! – сказал Малач. – Не его ли ты видел тогда ночью, Тубуз Моран? Ты еще говорил, что заметил у того человека под глазом бородавку?

– Да, большую бородавку. Но Репфа в лицо я не знаю…

– Когда Репф поступил на факультет, никакой бородавки у него не было, – сказал Воль-Дер-Мар.