Странные какие — то разбойники, размышлял Вася. Всего втроем заявились, да еще один спешился и идет к нам, размахивая веткой над головой. Что это значит? Похоже на переговорщика, что ж послушаем чего он скажет. Двое его дожидаются, луков наготове не держат.
— Можно выходить. Вроде парламентер пришел, выглядит не опасно.
Высокий худощавый степняк неопределенного возраста, приветливо щерил зубы и на чудовищном дойче заговорил, тщательно подбирая слова.
— Я Узлук, вождь племени Кильмени. Приветствую вас, храбрые воины барона Андриса! Вы здорово повоевали и дали укорот этим поганым утанегам и прочим шакалам, недобиткам Чигенбая. Я друг могучего барона, он меня очень ценит. У нас с Андрисом хорошие отношения и он даже подарил мне отличный меч — и довольный степняк продемонстрировал свою гордость. Но из ножен доставать не стал, понимая что не стоит нервировать воинов.
Збигнев начал переводить рассказ говоруна, используя все возможные слова и жесты. Кочевник стоял и спокойно ждал когда дойчи объяснятся между собой на непонятном языке. Затем Збигнев начал отвечать переговорщику, который по видимости принял их за кого — то другого. То, что они находятся здесь всего три дня, хитрый пан решил не говорить. Из собеседника надо вытянуть как можно больше информации, которой им катастрофически не хватало.
— Меня зовут Збигнев а это мой друг Василий. Он плохо понимает на дойче, поэтому я перевожу ему твои слова. Как ты узнал Узлук, что мы вчера победили презренных врагов, ведь тебя не было в этих местах?
— Наши люди отлично знают Великую Степь, мы ее родные дети. Все что происходит на ее просторах, нам рано или поздно становится известно. Про то что вы разбили и прогнали шайку оборванцев, возомнивших себя хозяевами этих земель, известно всем заинтересованным лицам. Сейчас наш род кочует неподалеку и я решил узнать, не нужно ли чего могучим воинам несокрушимого барона? У нас есть отличные бараны, молодые и жирные. Мы можем продать их вам по обычной цене, всего за одну серебряную корону за курдючного барашка.
— Спасибо за предложение. Но наверное мы ответим отказом, вчера мы нарезали и заложили на ледник отборной конины и теперь долго не будем нуждаться в продуктах.
— Замороженная конина это совсем не то, что должны кушать воины барона — мага. Свежайшая жирная баранина, вот истинная пища достойных людей. Барана можно привязать за веревку и пасти в степи, затем зарезать в любой момент, вкус у такой пищи совершенно иной.
— Хм, это верно. Пожалуй ты прав Узлук, твои доводы весьма разумны. Мы купим у тебя двух баранов, гони их сюда.
— Вот речь достойная великого мудреца. Как приятно иметь дело с понимающим человеком! Еще до заката солнца двое моих людей привезут самых жирных и крупных барашков воинам несокрушимого Андриса. А вы при случае напомните ему про его старого друга, вождя Узлука.
Затем они еще немного пообщались с внезапным визитером на отвлеченные темы и наконец начали прощаться. Кочевник, довольный удачной сделкой, кивнул напоследок новым знакомым и вернулся к своим сопровождающим. Как только они отъехали на большое расстояние, в комнате Марики состоялось стихийное совещание.
— Збигнев, зачем нам еще две овцы, у нас мяса целый холодильник? Пусть оно и не такое вкусное как свинина, говядина или баранина, но зато его очень много, и мы его не покупали. А местных денег у нас совсем мало. — Задала резонный вопрос Агнетта, слышавшая весь разговор. Обе девушки находились на втором этаже и были в курсе мужской беседы.
— Нам нужно налаживать доверительные отношения с местным народом, постараться расположить их к себе. Как оказалось, вчера у нас был огневой контакт с бандой из остатков армии непонятного Чигенбая. А эти Кильмени их сильно не любят. И нас принимают за воинов дружины некоего барона Андриса. Ко всему этот кочевник почему то назвал его магом. Это такой титул или он оговорился? Или здесь действительно есть волшебники? Честно говоря я готов поверить во что угодно, только не в магию.
— Два дня назад ты не верил в путешествие к инопланетным звездам. А мы сейчас как раз тут и находимся.
— Сильный аргумент, согласен. Так вот, продолжу. Нам надо посмотреть на покупательную способность местных денег, вдруг кочевник имел в виду другие монеты, а не те что нам достались в качестве трофеев. Следующее. Почему нас спутали с воинами местного властителя? Мы похожи на них внешне, или у него такое же оружие? И вот удача, местные европейцы говорят на дойче, потому что кочевник увидев нас, сразу заговорил на нем. Он нисколько не удивился, увидев машины и автомат на груди у Василия, он что, все это уже где — то встречал? Узлук явно заискивает перед местным бароном, гордится тем что знаком с ним лично. Чем таким славен это Андрис и не окажется ли он хуже чем эта шайка бандитов, что напала на нас? А если он циничный и беспринципный человек и сразу захочет убить или поработить нас? Что будем делать? Вечером, когда привезут баранов, надо будет еще раз поговорить с местными жителями. Может они прольют свет на эти вопросы.
Все признали правоту слов старого механика. За информацию надо платить и заводить знакомых среди аборигенов… Вечером двое молодых кочевников доставили обещанных животных. Поговорить с ними не удалось, по немецки пареньки не понимали. Лишь при упоминании имени барона Андриса, один из них закатил кверху глаза, ткнул пальцем в сторону Василия, стоявшего с автоматом на груди и изобразил стреляющего из винтовки человека.
— Оу! Якши батыр! Нукеры Андриса тынч — тынч!
Дальше можно не продолжать. Понятно что таинственный барон обладает огнестрельным оружием и его очень уважают окрестные кочевники. Две серебряные монеты они приняли без недовольства, сразу убрав их в замшевый гаманок на поясе. То, что одна из них сильно затертая, нисколько не удивило узкоглазых визитеров.
— Неважно что монета не идентифицируется, главное она из сделана из благородного металла. Значит имеет ценность и хождение наравне с новыми экземплярами — позже заключил Збигнев.
На одной из двух оставшихся можно было различить профиль мужчины в короне и латинские буквы. Из этого следует вывод. Значит здесь существует централизованное государство, которое чеканит монету, имеющую хождение и среди кочевников — скотоводов. Впрочем это было понятно сразу, при упоминании баронского титула. Раз есть барон, то есть и прочие графы, маркизы, герцоги и конечно же король. Все как у приличных людей.
На ночь овечек определили в почти пустую углярку, вместе с пленником. Утром Василий вывел пленного на улицу, выделил ему миску каши с мясом а затем прицепил на ногу цепь с покрышкой от грузовика. Выгнал баранов и вручил кочевнику длинный тонкий хлыст.
— Будешь у нас чабаном — на чисто русском пояснил он легкораненому. — Бесплатно тебя никто кормить не будет. Надо трудиться, отрабатывать свои грехи. Вздумаешь бежать, мы тебя распылим на атомы из боевого ангилятора. Понимаешь меня чурка?
И похлопал по своему автомату с которым не расставался даже за обедом. Кочевник согласно закивал головой, что такое огнестрел он хорошо понял. Сидеть днем и ночью в тесном и темном чуланчике, тупеть и срать в ведро, ему очень не нравилось.
— Ну все, иди трудись по своему основному профилю — царственным жестом отправил Василий пленника. С собой вручил трофейную котомку с бурдюком, избавленным от сомнительной жидкости и наполненным обычной водой.
Тот водрузил себе на плечо здоровенную покрышку, взмахнул двухметровым хлыстом и издал гортанный возглас, подавая команду своим новым подопечным. Бараны коротко мекнули и признали его право быть вожаком.
— Вася а чего ты ему на русском говоришь? Шпрехал бы сразу на дойче, глядишь вместе и выучите немецкий.
— Много чести учить его иностранным языкам. Рылом не вышел этот Ахтыб. Эх, мне бы патронов побольше, скоро бы вся округа строевым шагом ходила и хором Катюшу пела.
— Бодливой корове бог рогов не дал…
Снова собрались в комнате Хорста на совещание. Лишь одна дежурная Агнета сидела на посту и приглядывала за округой и пленным скотоводом, который и не помышлял о бегстве. Да и куда ты убежишь когда к ноге прикована громоздкая покрышка весом в 12 кг? Марика выглядела намного лучше, чем в начале, повязку сделанную наспех, уже убрали и перевязали шею и голову гораздо аккуратнее. Часть щеки от уха до подбородка и вовсе освободили от бинтов, приложили тампон и заклеили медицинским пластырем. Чтобы не тревожить рану, она старалась молчать и отвечать короткими фразами. У старого отельера дела были хуже. Края раны на ноге покраснели и даже приняли синюшный оттенок. На груди картина выглядела обнадеживающе, само ранение было неглубоким и можно было смело утверждать что все будет хорошо. Но вот левая нога внушала опасение. В маленьком коллективе не было никого, даже отдаленно знакомого с медициной. Оставалось только надеяться что все обойдется и принимаемые таблетки остановят сепсис, последующую гангрену и неизбежную смерть.
