Ната обернулась к позевывающему псу:

— Помнишь, как я говорила? Придет время, и он еще покажет, кто здесь самый крутой! Не так уж и долго пришлось ждать.

— Я и не спорил.

Нагнувшись, вырезал клыки у самки. Ната слегка поморщилась:

— Противно?

— Нет. — Она попыталась улыбнуться. — Не так, что очень… С овцебыком было проще. И вонь такая не стояла! А эта пахнет… Просто, кошка. Кошка-переростка. Кстати, ты правильно сделал.

— ?

Ната вздохнула:

— Не пытайся, все одно не получится. Ты так старательно отводил от меня глаза, так пинал Угара — кто угодно догадается, что там что-то лежит. А что может быть зарыто в логове зверя?

— Я не…

— Я же сказала — все правильно! Нам не вырастить из такого монстра домашнюю кошечку. В конце концов, хватит одного Угара.

Пес, услышав свое имя, неторопливо подошел и обнюхал труп. Чуть рыкнув для приличия, он вопросительно посмотрел на меня.

— Ну, уж нет, лопать это, ты не будешь. Не при нас, надеюсь. Да и хватит время терять!

Я склонился снова — шкура, хоть и окровавленная, производила впечатление, как своим окрасом, так и мягкостью, следовательно — могла пригодиться. Однако трескучий мороз за ночь сковал труп, и мои попытки оказались тщетны. Ната мягко отстранила меня от самки:

— Пойдем. Нужна она тебе?

— Ладно. — Я бросил попытки и выпрямился. — Пошли, в самом деле. Нам топать до Провала еще часа четыре, без малого.

— Добавь — по снегу.

— По снегу. Угар выведет. Да я и сам уже не заблужусь.

Бросив последний взгляд на покинутое место битвы, мы поднялись на пригорок. Снег падал всю ночь и укрыл сбежавшего самца так основательно, что искать его следы среди сугробов не стоило и пытаться. Но я уже один раз отпустил самку, после той, памятной схватки…

— Думаешь, вернется?

— Если выживет — да. Обязательно. Кошки злопамятны…

— Люди не лучше.

Я посмотрел на Нату. Она угрюмо отвернулась.

— Ладно… пойдем. Искать его сейчас — себе дороже. Растает — вернемся.

— Думаю, он сам уйдет из города. Без пары, что ему тут делать?

— Мстить. За самку и за детенышей. Но, повторюсь — если выживет. Ты попала ему в легкое, а я разрубил все плечо. Как он смог с такой раной выскочить — уму непостижимо.

— Тем более. Вполне возможно, что мы зря сейчас это обсуждаем — издох уже и валяется под снегом, как его подруга.

Скрипя мокасинами по насту, проваливаясь и ругаясь, мы упорно держались нужного направления. Так некстати выпавший снег сильно осложнил наше путешествие. Вместо увеселительной прогулки предстоял серьезный переход. Учитывая риски провалиться в занесенные расщелины, или водные зеркала, и вовсе — почти авантюра. Но я уже ходил так, в самые первые дни, когда еще не имел надежного тыла, и надежного помощника в лице пса. Ничего, как-то обошлось… Что до Наты, так та всецело нам доверяла, полагаясь на мой прошлый опыт и нюх Угара. И мы, хоть и задержались в пути, да еще и ввязались в битву с кошками, тем не менее, не потеряли желания увидеть край большого болота. А все нарастающий шум только подтверждал правильность выбранного пути — скоро мы увидим зрелище, подобного которому вряд ли найдется на всех этих безлюдных просторах. Да, так, скорее всего и есть. Безлюдных… Людей в городе нет, как нет и следов их возможного присутствия. Мы осмотрели все…

Радость, от впервые выпавшего, настоящего снега, вскоре сменилась досадой… Скрип, сопровождающий каждый наш шаг, немного действовал на нервы. Мы настолько привыкли к тишине и почти бесшумности собственного передвижения, что теперь оглядывались на каждый шорох, выискивая глазами — не мелькнет ли где зловещая тень убежавшего самца? Но шум исходил только от нас самих…

Угар, впервые ступавший по быстро образовавшемуся насту, высоко задирал лапы — он не мог понять перемен, а также, отчего земля вдруг стала подозрительно мягкой, да еще и продавливаться под его мощными лапами? Нам тоже приходилось удвоить внимание — снег скрывал под собой все ранее видимые трещины, некоторые из которых вполне могли достигать значительных глубин. Но вскоре все это должно было исчезнуть — с юго-востока подул теплый ветер, и утренняя корка быстро таяла, возвращая земле ее первоначальное состояние. Да, еще вчера мы боялись замерзнуть, а сегодня — белизна буквально на глазах менялась более привычным бурым оттенком. Снег, вчера радовавший нас своей свежестью, покрывался темными пятнами, словно его кто-то посыпал крошками шоколада. Увы… Впрочем, я не особо горевал — возможно, его выпадение — последнее напоминание зимы о себе, а за этим последует настоящее тепло. Нам, порядочно уставшим от капризов неустойчивой погоды, так хотелось в это верить…

Я остановился. Сдох ли самец от полученных ран, или живучесть последнего превосходит все разумные пределы, лучше «дуть на воду» … Ната недоумевая смотрела, как я вытаскиваю лук и проверяю тетиву.

— Для кого?

— Угадай с трех раз…

Она пожала плечами:

— После того, как он получил мечом по загривку, вряд ли полезет еще раз. Если вообще полезет. Только не говори, что он выжил после таких ранений. Даже сейчас, когда они получили такие способности и возможности… нет. Невозможно. Все раны были смертельны!

— Охотно верю. Но, береженого, бог бережет. Кроме того, вдруг, здесь водится еще кто либо, подобный нашим вчерашним кошечкам?

— Нет. Хищники не стали бы терпеть конкурентов. Тем более, возле собственного логова.

В этом девушка не ошибалась. Кошки ли уничтожили в округе всех иных животных, или те сами предпочли не забредать в эти места — но, проведя в дороге довольно продолжительное время, мы не встретили ни одного следа. А скрыть их, если только передвигаешься не с помощью крыльев, было бы затруднительно. Снег хоть и быстро таял, наводя на нас тоску, тем не менее, все отпечатки сохранял хорошо. И то — парочке таких крупных хищников вряд ли хватит одного крола на неделю! Может, Ната и не зря пожалела о случившемся. Количество крыс это кошачье семейство точно бы подсократило…

Вскоре стал доноситься мощный гул. Я обернулся к Нате:

— Подходим к болоту.

— Звук оттуда?

— Ну… Можно и так сказать. Сама увидишь.

Я и сам не знал, что служило причиной такого шума — но, догадывался… Мне, видевшему обрыв на месте русла реки, и воду, падающую с огромной высоты, сразу привиделось нечто подобное. И, если я прав — знаменитый Ниагарский водопад может показаться слабым подобием. Хотя, остался ли он вообще, тот водопад? И все прочие чудеса, сотворенные как природой, так и человеком? Ответ напрашивался единственно возможный…

— Иди след в след. Начинается опасная зона… Скоро край Провала.

Ната молча кивнула. Она и сама догадалась — не заметить изменения ландшафта сложно. Поверхность земли, до того тянувшаяся то небольшими холмами, то впадинами, стала как бы склоном, по которому следовало идти очень осторожно, чтобы не упасть.

— А как же болото? Такой уклон?

— Уклон не везде. Но я не хочу подходить к берегу вплотную — есть возвышенность, где вид более грандиозный… Только шуметь не надо. Мало ли…

— Оползень?

— Не исключаю.

Я сделал ей знак остановиться, а сам продвинулся на несколько шагов. Впереди показался знакомый по прежним скитаниям холм, из рухнувшей более полугода назад, высотки. Я знал, что достаточно взобраться на его вершину — и все, что мы хотели увидеть, предстанет во всем своем великолепии. Наверное, это было кощунство — стоять на могильнике, и любоваться дикой красотой нового мира. Но я успокаивал себя мыслью, что делаю это не первым — люди, вообще, часто устраивали памятники на местах страшнейших кровопролитий… И те потом превращались в музеи. А я, может, несколько изменившись внешне, внутри остался типичным представителем рода человеческого… Или, просто привык.

— Такого еще никто не видел…

Ната потрясенно кивнула. Она, как и я, была поражена открывшейся картиной. Ветер, принесший вчера снег, словно приподнял вверх сплошную пелену облаков, и, хоть и не смог до конца смести весь этот нависший над руинами смог, порядком потеснил его. Благодаря ему мы получили возможность разглядеть Провал на всем его чудовищном протяжении. Вернее, на всем видимом… Но и этого оказалось более чем достаточно, чтобы догадаться — опускание, или поднимание части континента продолжается на сотни, если не тысячи километров по обе стороны! Осознание масштабов, мощи сил природы, доводило до дрожи…