— Кто их видел?
— Сколько их?
— А зачем мы, вообще, поднялись? Они же не перескочат через стены?
Чер, чья острота зрения лишь в малой степени уступала остроте соколиного взгляда, прищурился…
— Смотрите!
Казалась, ближайшая трава ожила и начала придвигаться к нашему холму многоголовой, визжащей и лающей массой. Это были собаки — но совсем иные, чем те, которые мы видели до сих пор. Они вовсе не походили на привычных — огромных и опасных соперников на тропах прерий. Вдвое ниже Угара — возможно, как обычные овчарки, до перерождения, с короткими, словно обрубленными хвостами и квадратными, почти бульдожьими мордами. Их насчитывалось не менее сотни, если не более. Столкновение на открытом месте с такой стаей могло привести любой отряд охотников только к тому, что на месте сражения останется один победитель — эти свирепые создания… При своем, более малом, по сравнению с другими псами, росте, они обладали немалой силой и яростью — мы видели, как далеко в прерии уносятся прочь перепуганные стада животных, а кое-где заметили даже спины серых хищников — волков, обычно никогда и никому не уступающих своей тропы. Я повернулся к Ульдэ:
— Как ты узнала о стае?
— Я была на реке. Уши Ульдэ раскрыты ветру прерий… Услышала вой, посмотрела с вершины — они спускались с дальних холмов на открытое место. Ульдэ не могла больше ждать — ворота форта открыты! Едва успела добежать…
Я поцеловал девушку в губы прямо при всех:
— Если не ты — здесь сейчас пролилось море крови… Почему были открыты ворота? Кто следил за степью со скалы?
Бен потупился и отвел глаза вниз, а Салли виновато вздохнула…
— Хорошо. Потом разберемся… — я насупил брови, не желая сейчас выяснять причины такого серьезного упущения, в деле охраны форта.
— А Угар? Где Угар?
Вскрик встревоженной Наты, хлестанул всех, по и без того напряженным нервам!
— О, черт! — Стопарь с изумлением указал на мчащегося громадными скачками, к форту, пса. Тот вылетел из кустарника, росшего на берегах реки, и без всякого страха понесся прямо на стаю этих, неведомых нам до сих пор, хищников. Почти мгновенно там произошла некоторая перестройка рядов — и теперь наш пес словно оказался в центре вытянутого ему навстречу, вогнутого лука. Едва он сделал еще несколько скачков, как обе дуги сомкнулись, и Угар оказался полностью окружен.
— Он погибнет… На этот раз — погибнет! — прошептала Шейла.
— Нет. — Чер хладнокровно наблюдал за происходящим. — Раз на него не бросились сразу — будет поединок. Между их вожаком и Угаром.
Я кивнул — научившись за эти месяцы доверять мнению отважного охотника, да и сам не раз становясь свидетелем подобных стычек, я был полностью уверен в том, что Угар неспроста выскочил из-за холмов…
Громадный вожак этой куцехвостой стаи оскалил клыки — вряд ли меньшие, чем у нашего пса. Он превосходил всех своих сородичей в росте и массе, хотя и уступал в этом черному великану. Вожак запрокинул морду вверх и издал яростный вой — его подхватила вся стая и теперь невозможно было ничего услышать даже в двух шагах — так громко это все происходило!
Угар ответил громовым рычанием! Он загреб землю передними лапами, прорыв в ней глубокие борозды выпушенными когтями — и сразу, эти два соперника кинулись друг на друга, мгновенно слившись в единый клубок. Стая оставалась на месте — но мы все понимали, что из этого клубка должен выйти только один участник сражения. Другого, стая — даже не убитого! — разорвет в клочья! Вмешаться мы не могли — хоть расстояние и позволяло наиболее умелым лучникам выстрелить из луков и нанести некоторый урон этим псам, но вряд ли это могло, что-либо изменить в происходящем действии.
— Зачем он это сделал?
Я положил руку на плечо вздрагивающей Элины:
— Он вырос, девочка моя… Он уже в состоянии сам водить свою стаю. И это его право — такого же воина и охотника, как и мы сами. Он хочет этого.
— Но у него уже есть семья! Есть мы!
— Нет… Мы — не его стая.
Клубок распался — оба пса стояли друг против друга, тяжело дыша и покрытые клочьями пены и крови на мордах. Серьезно не был ранен никто — более низкий и коренастый вожак оказался очень стремительным и всякий раз успевал увернуться от смертоносных клыков Угара. А того, в свою очередь, защищала мощная холка, в которой вязли зубы его противника, как в куле свалявшейся шерсти. К тому же Угар был достаточно умен, чтобы позволить врагу цапнуть себя за ноги. Мы с удивлением увидели, что лапы у этих псов остались такими же обычными, как и у тех, которые имели все звери, до появления перерожденных. Иначе говоря — не расширялись внизу так сильно, как это было присуще крысам, или волкам с Низин — а также вообще всем зверям и животным долины. Еще одна загадка, на которую никто не знал ответа…
Угар мотнул башкой — и два могучих тела сшиблись в очередном броске. Мы слышали только щелканье челюстей и шумное дыхание обоих бойцов — верх пока не одерживал никто. Ни тот, ни другой не собирались уступать — да и не могли… Клубок еще раз распался — вожак стаи поджимал переднюю лапу, а Угар нервно оглядывался на свой зад — досталось обоим! Они оказались достойными друг друга соперниками. Я удивленно приставил ладонь ко лбу, разглядывая более вожака, чем нашего пса — даже в поединках с волками, Угар так долго не возился с огромными хищниками! Но мы уже видели — в следующем раунде победителем выйдет наш пес. Его сила, его величина и умение сбивать врага всей своей массой на землю, должно сыграть свою роль.
Но тут из стаи выскочила большая, рыжая самка. Она стремительно подскочила к вожаку, обнюхала его морду и лизнула за укушенную Угаром, лапу.
— Все! — Элина побледнела. — Теперь они кинутся на него все вместе!
Но, вместо этого, самка, так же спокойно — хотя и осторожно, приблизилась к молчаливо стоявшему на месте Угару, и также неторопливо обнюхала его бок… и тоже лизнула в морду. От удивления, у нас всех вырвался единый вздох! Самка обошла нашего пса полукругом, довольно звучно что-то гавкнула — словно обращаясь к остальной стае! — и вся эта масса рыже-бурых, куцых и несущих смерть, созданий, ринулась в травы, прочь от стен форта. Мы даже не заметили, как туда ускакал на трех лапах и раненый вожак — а наш Угар остался на месте. Он только дернулся следом, но, видимо опомнившись, остался стоять там, где и был.
— Так не бывает… — Ульдэ покачала головой. — У них вожак — сучка!
Стопарь, изумленный не меньше отважной охотницы, вздохнул, обращаясь сразу ко всем:
— И еще, какая… Не допустила гибели ни одного, ни другого. И стаю увела — да еще как! Без единого визга умчались, заразы! Нет, не видать пока Угару своей своры…
Ната, дождавшись, пока перевяжут и смажут укусы на теле Угара чудодейственной мазью, шепнула мне, погодя:
— Вновь женщина оказалась мудрее мужчин… Может быть — появись такая, в поселке, вовремя — и не было бы, всей этой истории, с бандой?
— Во всей долине я не знаю женщины, способной остановить Сыча и его стаю. Та, которая это допускает — жена другого вождя. И он, в отличие от этого куцехвостого, вряд ли остановился в поединке — даже по ее просьбе!
— Даже, если бы от этого зависело, быть всей пролитой крови, или нет?
— Слишком серьезные вопросы слышу я от маленькой скво. Нет. Он слишком собственник для этого… И ни отдаст, не своей женщины, не своей стаи!
— Тогда он, конечно, достоин этой женщины… Но, достоин ли он, быть вождем — кто знает?
На другой день, оставленные мною в наказание за вчерашний проступок, дежурить по новой, Салли и Бен вовремя подняли тревогу. Они увидели, как из Черного леса, по направлению к форту, идет большое количество людей. Они шли целой толпой — не меньше, чем человек десять-двенадцать. Бугай присвистнул:
— Опять что-то случилось, не иначе!
— Не каркай! — оборвал его Стопарь, недовольно хмурясь. — Накличешь беду, как Ворона…
Бугай обиженно засопел, но промолчал. Элина присмотрелась и произнесла:
