— Наконец-то… — я выдохнул, оторвав девушку от своей груди. — Где только вас носило?
— Долго рассказывать! — Джен вклинилась меж нами и указала на северо-восток. — За нами — погоня! Святоша!
— Что? — от изумления я даже слегка растерялся. Ожидать начала военных действий от монаха? Это нечто… Или же, он, действительно, решился, и прерии вновь грозят заполниться грозными криками сражающихся? Чертов проповедник….
— Там — озеро! — Чер вытер сажу с лица и выглядел сейчас, как Сова, в боевой раскраске. — Они на другом берегу. Тебе нужно посмотреть — самому!
— ?
— Долго объяснять… — Чер махнул рукой, поторапливая. — Аптекарь… В общем, сам все увидишь!
Крайне заинтересованный, я устремился в указанном направлении. За нами пошли и девушки, поддерживая все еще пошатывающегося Волоса. Череп помощи не принял и брел сам…
Чер вывел нас к странной впадине, которая оказалась почти идеально круглым озером, но вместо воды заполненной густой черной массой
— Битум. Или — асфальт.
Я не нашелся, что сказать. В наших краях увидеть озеро асфальта — природа, похоже, не устала преподносить сюрпризы…
— Ты знал?
— Ну, да… — настала очередь Чера удивиться. — Только это лишь на вид — озеро. А так, глубины вроде и нет никакой. Но местами впадины встречаются — вот туда попасть нежелательно. Так о том все знают, кто в Низины ходит. В озерное, я слышал, тоже отсюда смолу таскают. Да и Стопарь мне иной раз велит принести — для чего, не знаю? Вроде, бочку пытается сделать…
— Только я не в курсе. С ветром — твоя идея?
— Ульдэ подсказала… — он отрицательно махнул головой. — Ветер переменился, и она сразу решила поджечь встречный пал. Иначе — и лес и все, что далее, сгорело до самой Синей реки! По такой сухости — без вариантов! Ну и, повезло…
— Точно, повезло! — вездесущая Птаха высунула свой нос из-за его спины. — А так — намаялись убегать! Хорошо, возле Исполинов не так жарко!
Тем временем, на озере из битума разворачивались события, свидетелем которых стал следопыт, решивший, что знать об этом должен не только он один. Мы увидели группу послушников — самого Святоши я не обнаружил! Они метались по берегу и кого-то звали. А этот кто-то, уже углубился почти до середины озера, прыгая с кочки на кочку, и прижимая к себе странный предмет…
— Аптекарь?
— Он! — кивнул Чер. — Я их услышал, ну и подумал, что тут не все чисто… с какой стати ему от своих убегать?
Аптекарь — а это был именно он! — добрался почти до середины озера. Он торжествующе показал палец оставшимся на том берегу «братьям», и, в этот же миг, вдруг заверещал, как раненый крол. Его нога провалилась сквозь кочку, на которую он наступил — наружу взметнулся целый фонтан маслянистой жижи. Я перевел взгляд поближе, на берег, который окатывался абсолютно черной массой, кое-где вздувающейся и лопающийся крупными пузырьками.
— Ох… — Элина коснулась ее носком мокасина и сразу отпрянула назад. — Да она горячая!
— Да… — Чер тоже потрогал поверхность озера, но сделал это осторожнее — палочкой. Та сразу покрылась слоем, который не сполз даже после того, как Чер вытащил ее наружу.
— Он сварится там! — Птаха широко раскрыла глаза.
— Может, и проскочит… — Чер пожал плечами. — Если повезет.
— Нет.
Мы повернулись. Ульдэ — а это была она! — сухо смотрела на озеро. Она еще раз повторила:
— Нет. Ему не пройти. Хатху-Этиа получит свою долю. Аптекарь умрет сегодня…
Через несколько минут мы согласились с мнением девушки — поверхность озера начала стремительно покрываться лопающимися пузырями, и каждый выбрасывал наружу целый всплеск раскаленной смолы. Островков, на которых можно было переждать, почти не осталось…
… Это мое! Мое! Ненавижу! Всех ненавижу! Будьте прокляты! — Аптекарь, казалось, сошел с ума… Он метался на клочке суши, которая на глазах становилась все меньше и меньше. Мужчина прижимал к себе грязный саквояж, где находились все его драгоценности — тот самый, бесценный запас ампул и иных лекарств, которых уже было не достать нигде и ни за какие деньги. Кому-то они могли спасти жизнь — но сейчас были обречены пропасть вместе с их владельцем. Это понимал не только я — «брат» Светлый, презирая опасность, рискуя собой, пытался прорваться к кричавшему Аптекарю — и лишь сам угодил в кипящую топь, из которой его стали вытаскивать остальные рясоносцы. Видя, что помощь не придет, он взвыл от страха и снова заорал, кляня всех самыми страшными словами:
— Нет! Не хочу! Не хочу!!! Дар! Спаси меня! Ты можешь! Спасите! Я все скажу! Все, про Святошу и про орден! Нет!!! Жить! Жить!!!
Островок стремительно уменьшался — и вскоре ноги Аптекаря оказались в черной тягучей массе. Он снова закричал — на этот раз от боли! Элина не выдержала и отвернулась. Лица всех девушек, несмотря на жар, побелели — такую смерть никто не желал, даже врагу…
— Аааа! — дикий крик варившегося заживо Аптекаря раздирал уши. Каким-то чудом, вскочив на валун, оказавшийся на тонувшем островке, он, в последний раз, обратился к нам:
— Спасите! Дар! Это Святоша! Это он! Он велел поджечь степь! Наши выследили твоих девчонок, и он решил покончить с ними, огнем! Спаси меня! Дар! Дар!!! Нет!!!
Ульдэ, видя, как асфальт лижет колени мужчины, приложила к рукояти лука стрелу…
— Спаси… — крик захлебнулся. Аптекарь с недоумением посмотрел на оперение древка, потом вдруг осел вниз — и черная масса закрыла его с головой.
— Хорошо… — Череп кивнул северянке. — Правильно. У нас говорили — последняя милость.
Элина, повернувшаяся при словах охотника, долгим, изучающим взглядом посмотрела на подругу. Я подумал, что поступить так же, как таежница, она, наверное, вряд ли смогла… В любом случае — она сделала правильно, и я лишь жалел, что отдал такого приказа раньше.
— Он что-то такое кричал насчет поджога… Я не ослышалась? — Джен неотрывно глядела на ту сторону озера. Новоявленные «братья» вели себя явно не по-братски — собрались кучкой и что-то горячо обсуждали. Если точнее — просто громко орали друг на друга, что как-то совсем не вязалось с их всепрощенчеством и любовью к ближнему… Светлый яростно наступал на Лысого, и остальные поддерживали его — а «брат» Заблудший, отбивался от всех сразу и тоже что-то кричал — мы слышали упоминания о пастыре и его пастве.
— Несколько стрел — их спор закончится. Как считаешь? — Череп, морщась и потирая бок, косился на рясоносцев, хоть те и были заняты своими собственными разборками.
— Крови жаждешь?
— Ты признание Аптекаря слышал? Про поджог? Это не я — Святоша начал. Помнишь, как долго раскачивались, пока с Сычом воевать стали? Сейчас что, снова ждать будем? Сова тебе как говорил — убей гада, пока он слаб. Святоша был слаб…
Я промолчал. Может, он и прав. Да и индеец, здорово рассердившийся за отказ покончить со всеми врагами сразу, когда мы вернулись из ущелья, где разгромили банду, тоже, неоднократно напоминал о том случае.
— Про поджог — верно! — Ульдэ сурово сжимала в руках так и не убранный за спину, лук.
— Откуда знаешь?
— Мы были возле Змейки… — Вместо нее ответила Элина. — Увлеклись преследованием целого стада козорогов. Те не подпускали нас близко, пришлось несколько дней идти по следам. Даже не заметили, как вышли к берегам речки. А там — заросли, сквозь которые только кабанам продираться. Ну… мы решили, что и стадо напролом не сунется — у них шкура не такая прочная, как у овцебыков! Ульдэ посмотрела туда, сюда — говорит, стадо направилось на север, к Каменным исполинам.
— Ульдэ имеет язык! — северянка вмешалась. — Если вождь решит, что она виновата — она ответит!
— Я ни в чем тебя пока еще не обвинял… — причина их ссоры была мне не ясна, но я уже догадывался, что дело вовсе не в том, кто главный в их охотничьем отряде.
— Про стадо я понял. А остальное?
— Птаха зашла на ту сторону реки. Поднялась на склон — оттуда машет руками…
— Этих она увидела! — вновь перебила ее Элина. — А они — ее! Мы от других девушек отличаемся сильно, по одежде, ну и вообще…
