Баром «Десять клеток» оказалось двухэтажное здание из серого кирпича, не отличавшееся от большинства построек Зверинца ничем, кроме грязной вывески. У входа околачивались несколько местных. Как и прежние хозяева нашего стимера, они занимались тем, что можно было назвать «праздным общением».
– Приехали, хозяин.
– Мне определенно понадобится более… умеренный водитель. – Земля под ногами предательски кренилась в разные стороны, когда я выходил из машины.
Окунувшись в атмосферу «Десяти клеток», мы словно попали лет эдак на семьдесят-восемьдесят назад в какое-то захолустье. Примерно так выглядели придорожные харчевни на окраинах отсталых стран в то время. Грязь, копоть, свечи и чаши с маслом вместо электрических или хотя бы газовых светильников, низкие потолки; стоял запах кислого пива, звериного мускуса, немытых тел и плохой пищи. Подозрительные взгляды и внезапно напавшая на посетителей немота окрасились оттенками скрываемой агрессии, заметными лишь мне.
– Все как всегда. – Я неспешно прошелся к центру питейного зала, стараясь обходить подозрительные пятна и объедки. – Хорас Кабо!
При упоминании этого имени эмоциональный фон немного поменялся, но вокруг одного из посетителей чувства «завихрились» особенно сложно: страх, настороженность, острая неприязнь.
– Это ты Хорас Кабо, – сказал я, глядя на него.
За тем столом сидели пятеро субъектов, из них трое являлись шргала, один был темнокожим человеком, а пятый – утрогом. Хорасом Кабо звали одного из шргала. Эти существа приходились родней люпсам – они были канидатропами и даже происходили из того же семейства, но если люпсы явно вышли из диких волков, то шргала повели свой род от шакалов и койотов. Эволюция сделала их мельче, слабее, наделила более прямыми позвоночниками, но оставила мохнатые шкуры и длинные зубастые морды. Люди и тэнкрисы считали шргала существами ненадежными, склонными, так сказать, к предательству, что могло быть как истиной, так и навеянной предрассудками напраслиной.
Я положил на стол половинку мескийского империала в виде ассигнации. Шакал помедлил, но потом притянул часть банкноты и положил рядом вторую часть.
– Сходится. Садитесь, сударь.
– К благородному мескийскому тану принято обращаться не иначе как «мой тан», – жестко встряла Себастина, – и мой тан ни за что не опустится на это ветхое подобие стула.
Кабо сморщил морду и попытался ослабить красный шейный платок.
– Боюсь, раздобыть сейчас трон для тана нам не удастся, а заранее мы не озаботились, уж прост…
– Очень непредусмотрительно.
Шакал дернул большим ухом и посмотрел на меня, словно спрашивая, что происходит и чем он провинился, чтобы оказаться в такой ситуации?
– Аделина, не груби зеньору Кабо, пожалуйста. Я по делу. В этом помещении не слишком много лишних ушей?
– Это верные парни, они много слышат, но ничего не говорят.
Я обвел взглядом сброд, который «верные парни», и позволил себе мягкую улыбку.
– Раз уж вы отвечаете собственной честью, я вынужден верить.
– Честью, – хихикнул кто-то с одного из соседних столов.
– Но если вы моего доверия не оправдаете, я освежую вас, добрый зеньор, а шкуру пущу на воротник.
Один из шргала потянулся за ножом, но Кабо тихо зарычал на него. В течение следующей минуты все остальные столы опустели, а на место плохого стула поставили сносный. Состав пятерки не изменился. Я присел, Себастина встала за моей спиной справа.
– Прежде всего, Антрог, опиши нам гостя.
Утрог по имени Антрог повернул свою уродливую башку в мою сторону и втянул воздух сквозь ноздри огромного рыла.
– От него пахнет железом, в рукавах наверняка метательные ножи. Еще пахнет оружейной смазкой и порохом. Один ствол. А еще магией. Скорее всего, тросточка зачарована, да и от морды прет чем-то непонятным. Есть какой-то странный запах, не оружие, не тело, не благовония, не лекарства, что-то другое… похоже на пепел, будто от костра, не знаю. От самки… я не знаю, кто она, но точно не человек и не тэнкрис. От нее веет… э… пеплом… нет! От нее пахнет как от погребального костра, только духи почти все скрывают. Огнестрела нет, но холодным металлом просто обвешана.
И все-таки запаховое зрение – весьма полезная вещь. Как существа, эволюционировавшие под землей, утроги были совершенно слепы, у них не было даже зачатков глаз, да и слухом выдающимся они отчего-то не обладали, зато обоняние и осязание имели поистине непревзойденное.
– Кто предупрежден…
– Тот предупрежден, – нетерпеливо перебил я его. – Итак, вы были предупреждены?
– О том, что работодатель изменится? Был.
– Работодатель тот же – связной другой. Теперь это я.
– Прежний мне нравился больше, – буркнул шргала.
– Вы ударили меня в самое сердце, хотя я могу вас понять, зеньор Кабо. – Эл’Ча всегда имел талант располагать к себе всяких сомнительных личностей. – Но теперь здесь я, а не он. Условия те же, но вам действительно придется отрабатывать золото, которое оседает в ваших карманах.
– Не так уж и много там оседает.
– О надбавке говорить рано. Вот вам первое задание, Аделина.
Себастина положила на стол конверт.
– Внутри изображения: мужчина-тарцарец и женщина-тэнкрис. Найдите их и сообщите мне на улицу Невинно Казненного, дом восемьдесят восемь. Желательно послать кого-нибудь неприметного и надежного. Увы, я не смогу сам регулярно посещать это прелестное местечко.
Эмоции шргала свидетельствовали о том, что я ему не понравился, однако Хорас Кабо все же вскрыл конверт когтем и взглянул на чародейские карточки-репродукции.
– В городе сейчас тысячи чужаков со всего мира. Из Тарцара и Мескии в том числе. Как мне искать эту парочку?
– Это не парочка, а две отдельные личности. Что касается остального, осмелюсь напомнить, сударь, что это не моего ума забота. Арадон наводнен не только иностранцами, но и коренными жителями особого толка, чей глаз наметан на состоятельных чужаков. Надеюсь, у вас есть достаточно таких внимательных друзей. Мужчина, возможно, находится на территории винтеррейкского посольства. Не попадайтесь тамошней охране, они сначала стреляют, а потом не спрашивают. Удачи.
Я поднялся, давая понять, что разговор окончен, и, не прощаясь, вышел под палящее солнце.
– Куда теперь, хозяин?
– За покупками. Нам действительно не помешает новый стимер, а еще мебель, предметы интерьера и артель профессиональных уборщиков. О внешнем ремонте думать пока что не хочу, но внутри все должно быть на уровне.
Помешивая чай в фарфоровой чашечке за новым ореховым столом, я в очередной раз перебирал бумаги эл’Ча и прокручивал в голове немногочисленные события минувшего дня.
Приходили размышления о том, что преступники очень часто становились моими первейшими помощниками в оперативной работе. А что поделать? Если вокруг тебя одни преступники, приходится создавать осведомителей и помощников именно из преступников. Больше не из кого. Увы, в Арбализее я пока не мог пользоваться возможностями аппаратов власти, так что предстояло положиться на завуалированные угрозы и звон золота.
– Хозяин доволен выбором меблировки и прочего?
– Безусловно.
Поездка в один из лучших мебельных салонов столицы «Интерьер двадцатого века» принесла массу положительных эмоций. Не подозревал, что это может быть так интересно. Сметливые и опытные работницы, как ни странно, преимущественно женщины, окружили богатого тана всесторонней заботой и завалили полезными советами, наперебой подсовывая каталоги.
– Закуски, хозяин.
Она поставила поднос на край стола.
– Знаешь, что меня смущает, Себастина? Слова великого князя Алексея.
– Раххийского медведя? Я не удивлена, хозяин, этот человек является живым воплощением того, как не должен вести себя дворянин.
– Он хорош. Если даже ты повелась, Себастина, он действительно хорош.
– Хозяин?
– Алексей Александрович не только реформатор и военный, он руководит Опричниной[138]. Внешне может сойти за простака, но как только ты в это поверишь, он переломит тебя через колено. Нам вообще не повезло с данным историческим периодом, Себастина: в мире не осталось ни одного коронованного идиота. Куда ни плюнь, попадешь в хитреца на троне. Предкам было легче.
