– Видел и что? – спросил я. – Мало ли что она подумала. Пусть говорит все, что хочет. Да, и о каких отношениях ты упомянула? О деловых?

Писаренко вздохнула, лицо у неё быстро приобретало нормальный цвет.

– Ох, Гребнев, не строй из себя дурака, все ты понял.

Я усмехнулся.

– Если бы кто-то не покраснел, как варёный рак, то никто бы ничего не подумал. Так, что ты сама виновата.

– Ничего не виновата, – начала оправдываться Светка. – Просто Капа так неожиданно вошла, что я растерялась.

– Ладно, не оправдывайся, лучше давай собираться, вроде бы мы все вопросы обговорили, – сказал я. – Ты хоть помнишь, что в кино хотела идти?

– Ай, никуда я сегодня не пойду! – махнула Светка рукой. – Капитолина все настроение сбила.

– Домой тоже не пойдешь? – тот же поинтересовался я. – Если так, то предлагаю ненадолго сходить в кафе-мороженое. Сладкое хорошо нервы успокаивает. Надеюсь, со вчерашнего дня ты все тридцать рублей стипендии не потратила?

– Еще чего! – фыркнула Писаренко. – Они у меня почти все целехонькие лежат в кошельке. Проездной только купила вчера на автобус, на ноябрь за восемьдесят копеек.

– Ну, так что идем? – снова спросил я.

– Идем, – согласилась Света. – Все равно завтра Капа всем преподавателям растрещит, что мы с тобой в аудитории не так просто вдвоем сидели.

– На следующий день, когда я на уроке английского языка уселся за стол рядом с Ирмой, та пристально глянула на меня и тихо спросила:

– Витя, а вы, правда, вчера со Светкой целовались в аудитории физики, и вас Капа засекла?

– Без комментариев, – также тихо ответил я.

– Без чего? – удивленно переспросила Ирма.

– Ничего не было, никто не целовался, – уточнил я и демонстративно уткнулся взглядом в учебник.

– Ну и ладно, – прошептала соседка и также демонстративно отвернулась от меня.

Не разговаривала она со мной еще два урока. И лишь перед физкультурой не утерпела и вслух позавидовала тому, что я опять буду филонить все занятие, на что я лишь пожал плечами, мол, каждому свое. Хотя, возможно, девушкам просто не повезло с преподавателем физкультуры.

А их у нас было двое. Молодой мужчина лет тридцати, Валерий Павлович Рюмин и дама постарше, Венера Федоровна Лезина.

На первое занятие, помнится, наша группа пришла одетая, кто во что горазд, хотя девочкам старшекурсницы уже рассказали, что те должны являться на физкультуру в спортивных трусах и майках. Да и я пару раз тоже упоминал об этом. Но на свои слова получал в ответ только насмешливые улыбки.

Сладкая парочка преподавателей скептически разглядывала нестройную шеренгу, вставших не по росту девчонок и меня, притулившегося в самом конце.

Затем они начали производить перестроение, в результате которого меня поставили вторым после Машки Зайцевой, самой высокой девушки группы. Вырос я, однако.

– В таком порядке вы будете вставать, когда прозвучит команда, строиться в одну шеренгу, – сообщила Венера Федоровна. Вообще, физкультурница выглядела внушительно, невысокая, очень плотная и коренастая женщина недаром она когда-то была чемпионкой республики по толканию ядра. Валерий Павлович рядом с ней выглядел гораздо субтильней, но примерно так и должен был выглядеть стаер – бегун на длинные дистанции, каким он был, учась на физвозе.

После слов Венеры Федоровны Рюмин принял инициативу на себя и начал объяснять, как должны быть одеты студенты для занятий в зале.

Подробные объяснения он закончил словами:

– Студентки, одетые не по форме, до занятий допускаться не будут. Два пропуска занятий и учеба на этом для провинившихся закончится. Вам все понятно?

По шеренге пробежал возмущенный ропот.

Ещё бы! В школе к физкультуре отношение у большинства школьников было наплевательское. Все прекрасно знали, что оценка по этому предмету всегда будет положительная. При том, учителя практически не обращали внимания в какой спортивной форме приходят на уроки ученики, главное, чтобы вообще пришли.

А сейчас, о, ужас! Преподаватель требует, чтобы девушки приходили на занятия в трусах и майках.

Общее возмущение выразила словами наш комсорг, Светка Писаренко.

– Мы не будем ходить на физкультуру в трусах. – Громко заявила она. – Никто нас не заставит.

В ответ Венера Федоровна пренебрежительно заметила:

– Кому не нравятся эти правила, выход вон там. Каждый учебный год начинается одним и тем же, – пожаловалась она своему напарнику. И продолжила:

– Сегодня, так и быть, занимаемся в той форме, в которой пришли, но на следующее занятие, чтобы все были одеты согласно нашим требованиям.

Кстати, кто у вас староста?

Я шагнул вперёд из строя и доложил:

– Староста группы фармацевтов Виктор Гребнев.

– Вот видите, – одобрительно воскликнула Венера, – юноша уже на первое занятие оделся согласно требованиям. Спортивные трусы и майка, все, как положено, молодец! А сейчас доложи, кто и по какой причине отсутствует на занятии.

По девичьей шеренге прокатились смешки. Хотя, по моему мнению, выглядел я неплохо. Никто ведь не подозревал, сколько времени я провёл перед зеркалом, примеряя после ушивания боксерские трусы старшего брата, чтобы мои, не слишком полные ноги, не казались совсем уж цыплячьими огрызками. К тому же пришлось заняться кройкой и шитьём плавок, чтобы во время занятий из трусов случайно не показывались некоторые органы.

– Хорошо девчонкам, – завистливо думал я в этот момент. – У них то из трусов ничего не вывалится.

Но потом, уже на занятии, глядя на Ирму Рюнтю и Машку Зайцеву с их третьим размером бюстгальтера, сочувственно подумал, что и у них есть чему вываливаться на физкультуре. Хотя большей части нашего девичьего коллектива, похвастать в этом плане было пока еще нечем.

Как ни удивительно, но первый урок физкультуры никто не пропустил, поэтому я с удовольствием отрапортовал, что группа явилась на занятие в полном составе.

Венера Федоровна, однако, мне не поверила и по своему журналу провела перекличку. Убедившись, что все на месте и удивленно пожав плечами, она захлопнула журнал, после чего удалилась, оставив нас на своего коллегу.

Первое занятие прошло довольно сумбурно. Зато на второе занятие, девчонки явились в полном составе, одетые, как положено, кидая стеснительные взгляды в мою сторону.

Ну, что я могу сказать, хотя и прожил одну долгую жизнь, но сейчас то моё сознание находится в теле пятнадцатилетнего парня обуреваемого гормональной перестройкой. Поэтому стоя в строю, в который раз подумал, как хорошо, что додумался под трусы одевать еще и плавки. Потому что лицезрение нимфеток в маечках и трусиках мгновенно приводило к известной реакции молодого организма.

Нашим преподавателем так и остался Валерий Павлович, что меня радовало, так, как он, проверив, как я выполняю подъем переворотом и прыгаю через козла, оставил мою тушку в покое и всё внимание уделял девчонкам.

Проделывал он это очень старательно, нисколько не шифруясь. Поэтому ни одна девичья задница не избежала прикосновения его заботливых рук. Мужик откровенно пользовался своим положением. Если бы такое происходило в то время, из которого я попал сюда, Валерия Павловича давно бы убрали из училища за домогательства к несовершеннолетним, а сейчас все считали, что ничего особенного не происходит, ни Венера Федоровна, ни девушки, которых он так надежно страховал при выполнении упражнений.

– А может, мне просто завидно, – подумал я в тот момент, когда Валерий Павлович, наблюдая, как выполняет упражнение Ирма Рюнтю, особенно удачно подстраховал её после кувырка, аккуратно придержав за симпатичную попку.

Спустя две недели, никто из девиц на физкультуре меня уже не стеснялся, как будто я являлся каким-то бесполым субъектом. Разве что мы продолжали переодеваться в разных раздевалках. Но завидовать девочки мне тоже продолжали, потому что пока Валерий Павлович щупал девушек за все места, до которых мог дотянуться, я беспрепятственно кидал мяч в баскетбольное кольцо, не думая о спортивных снарядах, турнике, перекладине и прочих изысках человеческого ума. И все благодаря тому, что наш физкультурник являлся настоящим мужчиной, уделяющим все свое внимание девушкам, на юношей он обращал свое благосклонное внимание лишь в том случае, когда считал, что те могут выступить в соревнованиях по каким-либо видам спорта за наше училище. Меня же он сразу записал в ботаники, хотя все его нормативы я на занятиях выполнял без труда, но спортсменом не являлся.