— Ты держишь ее в руках.

Отряд спешил на северо-восток. После той ночной стычки с оборотнями никто не тревожил людей Хаддара. Кто-то приглядывал за ними, это чувствовали Торн, Агдалон, эльф, да и сам Хаддар. Приглядывали, но не совались с предложениями близкого знакомства. Погода сходила с ума: то шел снег, то лил дождь, то появлялось солнце и нещадно жарило пожухшую траву — совершенно как летом.

Утром четвертого дня зеленый отряд наткнулся на место последней стоянки другого зеленого отряда. Дайн Клевец и пять его гномов были убиты, обобраны, обглоданы. Торн, побродив по поляне, сказал:

— Всего дня три назад, зверье не успело растащить. Тело Дайна волочили по земле, увечили, чуть ли не рвали на куски… А раздели и ограбили только потом, когда успокоились… Даже у орков для такого бессмысленного зверства должна была иметься особенная причина. Понимаешь ли ты, Хаддар. о чем я говорю?

— Взял, но не смог уйти?

— Именно так.

За кустами обнаружился свежий могильный холмик. Капитан, глядя на него, задумчиво произнес:

— Значит, в том числе и люди. Уже понятнее. Агдалон?

— Ни одного мага, капитан. Ни даже капельки магии.

Они задержались еще на полдня, предав земле тела рыцарей Братства.

Не доезжая до Карн-Дума, отряд свернул в лес и там расположился на маленькой полянке. По сведениям, которые получало Братство из Амонбарада, стоявшего всего в нескольких днях пути от Карн-Дума, бывшая ангмарская столица стала оживленным местом. Рядом с ней выросло несколько человеческих и орочьих деревень. В развалинах видели целые семьи гоблинов.

Беатор понимал, чего опасается Хаддар: рано или поздно зеленый отряд обязательно найдут и вряд ли обрадуются незваным гостям. Чем позже это произойдет, тем лучше.

В Карн-Дум отправились на разведку дунадан, арнорец и маг. Особые надежды возлагались на последнего: Проклятый венец — вещь, по определению излучающая магию, и Агдалон должен был почувствовать эти эманации издалека. Перед самым выходом в Карн-Дум маг придал внешности всей троицы иллюзорное сходство с орочьей.

Разведчики вернулись до странности быстро, еще до заката. Агдалон и арнорец выглядели ошарашенными. Особенно маг. Так что суть дела рассказал Торн.

— В развалинах полно вооруженных людей, орков, есть тролли, гоблины и какие-то редкие страшилища. Как только мы зашли внутрь, вся Агдалонова ворожба рассеялась. Мы стали… кем мы есть. Но это не вызвало ничего, кроме смеха.

— Смеха? — переспросил озадаченный Хаддар.

— Именно так. Вот, мол, и этих принесло. Что ж, мол, имеют право попробовать свои силы. Нас проводили к Проклятому венцу. Он там лежит на краю развалин, посреди коридора, открытого с обоих концов. Просто лежит на земле, а вокруг полным-полно трупов.

— Свеженькие есть и не очень. Один совсем истлел… — вставил свое слово Данно Акайн.

— …И кто-то вас туда тоже приглашал. Кто-то из наших провожатых, там была целая толпа. Мол, остальных, которые в лесу спрятались, тоже сюда ведите…

— Толпа? Начинаю понимать. Претенденты на венец?

— Да. Взять его нетрудно, только вот уйти с ним — задача не из легких. Они друг друга сторожат. И всех пришлых.

— Ясно. Нарисуй-ка мне, Торн, как там что расположено, откуда и на чем можно подойти или, скажем, подъехать.

Торн принялся чертить палочкой по земле. Арнорец и маг иногда поправляли его. Капитан задавал вопросы, стараясь как можно лучше представить себе тот участок Карн-Дума.

— Агдалон, что-нибудь по твоей части?

— Там есть маг. Сильный. И я уже когда-то чувствовал присутствие этого существа. Должно быть, кто-то известный.

— Дело усложняется. Дайте мне подумать.

Чуть погодя капитан подошел к гондорцу.

— Придется нам с тобой поработать. А остальные помогут. Работали они полночи.

Это и впрямь был коридор, выложенный из больших блоков дикого горного камня. Некоторые выпали из стен и потолка, образовав бреши, через которые скудно сочился солнечный свет. Ничего особенного. Старая цитадель, мрачная и неуютная, как все заброшенные крепости.

Беатор ехал на первой повозке. Когда они подобрались вплотную к коридору и развернулись, как уговорено, у ближнего конца стояли Хаддар и Агдалон. В середине коридора шумела толпа претендентов, но никто из них даже не глядел на этих двоих, да и на повозки не обратили особого внимания. Капитан и маг подошли первыми, потом с дальнего конца коридора прямо к Проклятому венцу ринулись два всадника — Торн и Данно Акайн. Толпа развернулась к ним, послышались ехидные крики: «Неглупо! Хорошая попытка! Правда, уже было, пробовали!»

В этот момент Дэлагунд наложил на лук стрелу, к которой была привязана тончайшая эльфийская веревка, почти невесомая. Перворожденный спустил тетиву, кажется, не целясь. Беатор не видел никакого венца на расстоянии двух сотен шагов, да еще в сумраке коридора. Но негромкий звяк услышал. Попал! Острие Дэлагундовой стрелы только что стало частью венца. Есть у эльфов редкие металлы, неведомые людям. И есть своя магия, о которой от начала времен никто не мог с точностью сказать, то ли это действительно магия, то ли дар Предвечного Властителя, — видеть и делать то, к чему не способно естество других существ. Одним словом, металл эльфийской стрелы сросся с металлом венца. Дэлагунд быстро обрезал веревку и конец ее привязал к деревянному воротку, приделанному Беатором к баллисте специально для такого случая.

«Тэнг!» — поет тетива верхнего самострела баллисты. Копье сходит с желоба, и за ним тянется такая же тончайшая веревка, намотанная на вороток. Вороток стремительно вращается и утягивает венец прямо из-под носа у претендентов. Толпа замечает неладное, кое-кто поворачивается назад, пытается догнать венец, подпрыгивающий от ударов о землю и о мертвые тела. Догнать невозможно. Толпа разражается оскорбленными воплями.

И тогда откуда-то из бокового коридора выходит человек в темной мантии, высокий, величественный, вооруженный посохом мага.

— Логран!.. — с отчаянием восклицает Дэлагунд.

Чужой маг направляет посох в направлении веревки. Кто знает, хотел он просто перерубить веревку каким-нибудь магическим лучом или же завладеть венцом… Ошибка его состояла в том, что он пренебрег Агдалоном. Когда-то владетельный князь и редкий злодей, Логран считался чуть ли не самым опасным магом на всем Севере. Ему ли бояться волшебника-середняка, недоучку Агдалона!

Тот не стал оказывать какое-либо магическое противодействие. То ли от природной сообразительности, то ли от растерянности Агдалон избрал самый эффективный образ действий, то есть попросту изо всех сил врезал Лограну собственным посохом по темени. Логран качнулся и рухнул как подкошенный.

— Вот тебе и магический поединок… — вякнул Беатор.

— А по-моему, все вышло очень достойно, — возразил хоббит.

Толпа ахнула и на несколько драгоценных мгновений потеряла интерес к венцу. Гибель Лограна Смуглолицего как громом поразила претендентов. Тем временем Хаддар и Агдалон вскочили на коней и с места взяли в галоп; венец добрался до первой повозки, перелетел было через нее, но тут его схватил Кэбидж. Беатор моментально обрезал обе веревки.

— Ну, готово дело живо-два, — прокомментировал хоббит.

Повозки понеслись к условленному месту. Там их уже ждали дунадан и арнорец. Что ж, унести и впрямь оказалось нетрудно…

— Хорошая работа! Клянусь секирой Торина, отличная работа! Да не будь мои предки лучшими ювелирами Серогорья, великолепная работа! — восхищался Табарин, поворачивая венец так и эдак, приглядываясь ко всяческим деталям, чуть только не принюхиваясь. — Чернение! А? Какое чернение!

Наша, гномская работа! И маску тоже делал гном, да. Да! Так больше не умеют делать!

Беатор подергал его за локоть:

— Э-э, сударь Табарин, лучше бы вам не допускать… э-э… приятных мыслей по поводу этой штуки. Как знать, не схватит ли она тебя?..