Он понимал: не пускать врагов на мост было важным делом. Однако неизмеримо важнее была победа Воорга над Великим Врагом. И если сын Воорга поможет своему Отцу в Вечной Битве, разве это не будет достойным завершением его короткой жизни?..

Мысли, грохоча, перекатывались в голове соквоорга и постепенно спекались в прочный монолит решения.

— Йирх! Йирх! А-а-а-а-а! — продолжала реветь медленно обретающая божественное единство толпа.

— Во-о-о-ор-рг!!! — что было сил, протяжно и страшно закричал соквоорг. Он обрел уверенность.

Соквоорг сменил цель. Теперь он знал, что делать.

Возможно, его бросок прозевали, а возможно, он слишком быстро преодолел отделяющее его от солдат расстояние. Но когда он, рыча, как тысяча драконов, ворвался в строй лучников, те были в полнейшей растерянности.

Некоторые из них пытались неловко отмахиваться луками, у некоторых в руках появились небольшие бронзовые мечи. Но все они умирали. Хотя их смерть теперь не была целью соквоорга. Просто они стояли на его пути, а он пробивал себе дорогу к своему главному врагу — Змею Свеиргу. Он желал одного — совершить большой подвиг.

Человек наверху метался, сердито крича, но его не было слышно за общим шумом. Могучим прыжком, преодолевая нарастающую боль в ногах, соквоорг взметнул свое тяжелое тело на площадку из бронзовых щитов и заревел. Человек, который там стоял, крича, махнул бронзовым мечом, и соквоорг небрежным движением отсек человеку руку.

Его жалкая жизнь была совершенно не нужна соквооргу.

Соквоорг поудобнее перехватил меч и с ликующим криком ударил по колонне. Но меч со звоном отскочил. Соквоорг снова размахнулся и рубанул по розовому телу Червя Йирха.

Меч со звоном отскочил!

— А-а-ао-о-оу!!! — завыл умирающий соквоорг.

Он понял, что самонадеянно ввязался в битву самих Богов, где обычные удары мечом бесполезны. Здесь надо делать что-то другое.

И соквоорг широким жестом отбросил ставший ненужным серебристый, боорской ковки меч.

По-медвежьи обхватив голубую колонну руками, он со скрежетом вынул ее из отверстия в большом щите. Щит задвигался, и из-под него послышались негодующие крики. Соквоорг, качаясь от тяжести, поднял колонну над головой и швырнул ее в сторону Щели. А затем прыгнул за ней сам.

Острая боль в надорванных сухожилиях терзала его. Но осталось совсем немного. И соквоорг обязательно пройдет свой последний и самый главный путь!

Туриг дрожащими руками развязывал свой поясной кошель и никак не мог развязать. Он до сих пор не удосужился надеть панцирь, а теперь делать это было слишком поздно. В хархском лагере с той стороны моста творилось что-то неописуемое. Соквоорг сбросил идола Йирха на землю и потащил его сквозь толпу к мосту. Было видно, как его бьют, но он не сопротивлялся.

— Прости меня, Реорн! Мне никогда больше не придется испытать твою милость. Но я должен рискнуть!.. — Туриг сильно дернул завязку, и та порвалась. Кошель распахнулся.

Хьора оказалась жирной и чуть солоноватой. Он легко проглотил ее.

Вскоре Туриг испытал удивительные ощущения. Все части окружающего мира — снежные ники, скалы, кусты, скользящие по небу облака — словно бы приблизились. Он не просто видел их, а ощущал всем телом. Он теперь был естественной и необходимой частью этого мира, а мир был продолжением его самого.

Туриг ощутил никогда до сих пор не испытанную им абсолютную уверенность в своих силах. Уверенность в своих возможностях — они безграничны! Уверенность в своей правоте — я безусловно прав! Уверенность в своей победе — как же может быть иначе? Яд хьоры сбросил с его мятущейся души непомерный груз знаний и избавил ее от печали. Хьора уже корежила его сознание, затуманивала память и выводила из подвалов его души простейшие желания. Соквоорг, который раньше был Туригом, понял, в чем состояла его цель. Впрочем, он знал ее и раньше.

Его худое тело наполнилось небывалой мощью. Жидкий огонь разливался по жилам и мышцам его рук и ног. Он кричал, и мощный крик его, отраженный от гранитных утесов, возвращался к нему многократно.

— А-а-аэ-э-эй-й! — возвещал соквоорг миру о себе, мчась через мост туда, где тяжко ворочался в толпе хархских солдат идол Червя Йирха.

Если бы он оглянулся назад, он бы увидел, как закаменело лицо Муция и как капитан жестоко ударил себя в лоб привыкшей к рукояти меча рукой.

Соквоорг умирал. Умирало и сплошь покрытое ранами тело Фрохалька. Вопрос был лишь в том, что произойдет быстрее. Тяжелая колонна с Червем невыносимо давила на его плечо, ноги его с трудом передвигались.

Соквоорг защищал лицо, прикрываясь от ударов левой рукой. Это все, что он мог. Пальцы правой руки, придерживающей проклятую колонну, уже были отрублены. Левая кисть, которой он отмахивался от солдат, была разворочена ударом копья.

Его выручало только то, что солдаты, доведенные до исступления, толкались и мешали друг другу. Отчасти помогали ему и чудесные боорские доспехи. Но, несмотря на это, сейчас из всех щелей доспехов сочилась горячая кровь. У него начало темнеть в глазах.

Несколько хархов, преодолев робость перед святыней, схватили Иирха за голову и дернули. Соквоорг качнулся, пропустил сильный удар в лицо и упал под тяжестью навалившихся врагов. Он понимал, что встать ему уже не дадут.

— Отец Воорг! — взмолился умирающий демон. — Я… не смог…

— Вставай!!! — этот наполненный жизненной энергией рык был ему почему-то знаком.

Что-то свалилось сверху, потом еще.

Соквоорг открыл глаза. Исполненный ярости серый вихрь крутился меж ним и вражескими солдатами. И под нечеловеческим напором этого вихря стена хархов прогибалась и отступала.

Соквоорг, который был Фрохальком, столкнул с себя два трупа и, покачиваясь, встал. Потом приподнял конец голубой колонны, зажал его под мышкой и упрямо поволок к уже близкому провалу Щели.

Ругать себя было поздно и бессмысленно. Сейчас надо было выручать стротана Турига. Но как это сделать, Муций пока не знал.

Можно убить демона. При помощи хорошего удара по затылку или бурдюка с водой. Но после этого проклятые хархи прикончат их всех. И стротана тоже. Оставить все как есть, и пусть демон делает свое дело? Это тоже не выход. Во-первых, демон долго не продержится — умрет. А во-вторых, это риск. Душа стротана может навсегда остаться там, в Бездне Незнаемой.

Муций вертел возникшую ситуацию так и эдак. И в конце концов пришел к единственному оставшемуся ему решению — находиться рядом и действовать по обстоятельствам.

Он построил гвардейцев правильной фалангой, лучникам приказал держаться сзади и двинул отряд вперед.

Ноцайр наотмашь лупил мечом своих же солдат и почти охрип от крика. Ничего не помогало. К тому же из-за моста пришел второй демон, и один Иирх знает, сколько их еще осталось у реанцев в запасе. Первый же демон, изрубленный его солдатами, продолжал ползти со своей добычей — колонной Йирха. Ноцайр делал все возможное, но остановить его, похоже, было нельзя.

Второй демон оказался сильнее первого. Первый только и мог, что стоять на мосту, второй же сразу перешел в атаку, яростно кромсая мечом хархских солдат. И мало того, он нашел себе еще один меч и теперь вертелся, сея смерть обеими руками.

А Бугаша не было — его уже унесли вниз полумертвого, без правой руки. Теперь вся ответственность за исход битвы на перевале лежала на Ноцайре.

«Иирх, я же старался, старался, как мог!» — мысленно молился он.

Но было ясно, что потерю колонны Хухар ему не простит. Зуб Йирха Хухар с удовольствием воспользуется этим случаем, чтобы принести кожу командора Ноцайра в жертву Червю.

А может быть… обмануть мерзавца Хухара? Лишить его величайшего наслаждения?

Это, пожалуй, справедливо. Это будет наградой Ноцайру за долгую службу.

Он обхватил ладонью истертую рукоять меча и медленно пошел туда, где в гуще его солдат ярился и жутко рычал серый реанский демон.

Соквоорг легко исполнил его последнее желание, и Ноцайра не стало.