Я не сказала, что «не здесь» означает «с Джеком». Грег опустил взгляд.

– Что ж, бывает.

– Наверное, мне пора, – смущенно пробормотала я.

Он пошел за ключами от машины, а я торопливо выбежала в сад за сорванным тюльпаном.

Грег довез меня до дома Би и, когда я уже выходила из машины, сказал:

– Кто бы он ни был, ему повезло.

– Кому?

– Тому, с кем ты останешься.

На следующее утро телефон в гостиной дребезжал так долго и пронзительно, что я проснулась, недосмотрев замечательный сон. Почему Би не берет трубку? После десятого звонка я вылезла из постели и побрела в гостиную.

– Алло?

Тон моего голоса недвусмысленно давал понять, что я думаю по поводу вынужденного подъема без четверти восемь.

– Эмили, это Джек.

Сна как не бывало. Я вспомнила, что написала номер своего мобильного телефона на клочке бумаги, когда была в гостях у Джека, и отдала ему. С какой стати он звонит на домашний?

– Извини, что так рано. Я пытался дозвониться на мобильный, но вызов все время перенаправлялся в голосовую почту. В общем, если для тебя не рано…

– Нет, что ты! – пролепетала я с энтузиазмом, которого сама от себя не ожидала.

– Вот и хорошо, а то я хочу пригласить тебя на прогулку по пляжу.

– Прямо сейчас?

– Ага. Ты должна увидеть, что творится у берега. Жду тебя через десять минут.

Я спустилась на пляж и увидела вдалеке Джека, вернее, пятнышко на горизонте. Махая руками, мы пошли навстречу друг другу.

– Привет! – крикнул Джек со своего наблюдательного пункта на берегу в сотне футов от меня.

– Привет! – прокричала я.

Когда мы наконец встретились, он показал вперед.

– Вон за той косой некое существо…

– Что еще за существо?

– Сама увидишь, – улыбнулся Джек.

Я кивнула.

– Как прошла твоя поездка в Сиэтл?

– Хорошо, – просто ответил он, не вдаваясь в подробности. – Извини, что не позвонил раньше.

Мы обогнули косу и прошли немного дальше, за холм. Джек остановился, глядя на залив.

– Вон там, – тихо сказал он.

– Где?

Вдруг в небо ударила струя воды, потом в море зашевелилось что-то огромное. Я невольно улыбнулась, словно ребенок при виде выскочившего из табакерки чертика.

– Что это?

– Косатка, – гордо произнес Джек.

Би часто рассказывала, что сюда приплывают косатки, но за все годы я ни разу их не видела.

– Смотри! – воскликнул Джек.

Теперь два кита плавали бок о бок.

– Они обычно появляются в это время года, и мне всегда нравилось за ними наблюдать. – Помолчав, Джек показал на валун размером с большой пень. – Мальчишкой я садился вон туда и смотрел.

Я не могла отвести взгляд от моря.

– Потрясающие создания! Такие сильные и целенаправленные! Без всяких карт знают, куда плыть.

Меня вдруг осенило.

– Джек, ты сказал, что бывал здесь в детстве. Летом тоже?

– Конечно! – Он улыбнулся потаенной улыбкой. – Каждое лето. Дом, в котором я живу, принадлежал нашей семье.

– А почему я тебя никогда не встречала?

– Мне не разрешали ходить в ту сторону. К дому твоей тети.

Я ухмыльнулась.

– А мне запрещали ходить в сторону вашего дома. Но хоть раз-то мы могли встретиться!

Джек посмотрел мне в глаза.

– Так ты не помнишь, да?

– О чем?

Он шутливо покачал головой. Я судорожно рылась в памяти.

– Увы, ничего не приходит на ум. Прости.

– Тебе тогда было четырнадцать, и ты уже выглядела красавицей, – сказал Джек. – Моя собака сорвалась с поводка и рванула к дому твоей тети. Ты и еще одна девочка загорали на пляжном полотенце. Помню, на тебе было розовое бикини. И Макс, мой тогдашний пес, подбежал к тебе и лизнул в лицо.

– Так это был твой пес?

– Да.

– Не верю.

– Честное слово.

– Господи, я помню, как та собака меня облизала!

– Ну да, похоже, ты тогда не обрадовалась.

– А потом утащила мою сандалию!

На меня нахлынули воспоминания.

– Хороший способ впечатлить девушку, да?

Я наклонила голову вправо, глядя на Джека совершенно по-новому.

– Ой, вспомнила! Ты был такой тощий, да?

– Ага.

– И с брекетами?

Он кивнул.

– Так это был ты?

– Точно, собственной персоной.

Я не выдержала и рассмеялась.

Джек напустил на себя обиженный вид.

– Значит, тебе не понравился долговязый неуклюжий подросток с прыщами и брекетами?

– Нет. То есть я имела в виду, что ты сейчас совсем другой.

– Неправда, я такой же, только без прыщей. И ты почти не изменилась, только стала красивее, чем я представлял.

Не зная, что ответить, я просто улыбнулась. Улыбка возникла внутри меня, добралась до лица и осталась там на все утро.

– Эй, хочешь, пойдем ко мне? – спросил Джек. – Я приготовлю тебе завтрак.

– С удовольствием!

Я машинально взяла его за руку, и он сразу же переплел свои пальцы с моими, словно мы проделывали это сотни раз. Что такого, если вчера вечером он ходил на свидание? Я тоже была не одна. Мы квиты. Важно то, что мы сейчас вместе.

Сидя на табурете у Джека на кухне, я смотрела, как он мелет кофе, потом режет пополам апельсины и отправляет в соковыжималку. Затем он достал миску и стал разбивать туда яйца. Меня завораживали его быстрые, точные движения. Интересно, а Эллиот готовил Эстер завтраки?

– Надеюсь, тебе нравятся гренки по-французски.

– Не то слово! Обожаю!

Джек улыбнулся, продолжая взбивать яйца.

– Кстати, твоя тетя рассказывала гадкие истории про мою семью?

– Нет, вообще ничего не говорила. Может, ты просветишь?

– Ну, я последний, кого стоит спрашивать о скелетах в семейном шкафу. Просто отец предупредил меня еще в детстве, что нам нечего делать в доме Би Ларсон. Помню, ребенком я ее очень боялся. Она казалась мне ведьмой из сказки про Гензеля и Гретель. Мы с сестрой думали, что, если сделаем хотя бы шаг по ее земле, она нас поймает и запрет в темнице.

Представив эту картину, я захихикала.

– Мы считали, что в ее доме обитают привидения.

– Неудивительно, – сказала я, вспомнив запертые комнаты на втором этаже старого дома и скрипучие полы. – Я сама порой так думаю.

Джек кивнул, отмерил чайную ложку корицы и добавил в яичную смесь.

– Жаль, я не знаю, что за этим стоит. Надо было расспросить деда.

– О, ты его видел?

– Да, он живет в Сиэтле. Вчера я его навещал. Обычно я бываю у него каждый месяц.

– Может, спросишь его, когда в следующий раз туда поедешь? А то, чувствую, от Би ничего не добьешься.

– Хорошо.

Я вспомнила своего дедушку. В детстве я обожала часами прятаться у него в кабинете, сидеть за самодельным столиком из картонного ящика и наблюдать. Дед работал за массивным дубовым секретером, оплачивал счета, а я понарошку печатала письма. Он всегда разрешал мне облизывать конверты, перед тем как запечатать их и бросить в почтовый ящик.

А вот когда от сердечного приступа скоропостижно скончалась бабушка Джен и мама попросила меня сказать в церкви надгробное слово, я отказалась под предлогом того, что не умею выступать на публике. На самом деле все было гораздо сложнее. Я стояла у гроба и смотрела по сторонам. Мама плакала, Даниэль тоже. Почему же я не чувствовала скорби, которую положено испытывать при потере родственника?

– Тебе повезло, – сказала я Джеку.

– Почему?

– Вы с дедом в хороших отношениях.

– Это точно, – согласился Джек, обмакивая толстые куски хлеба в яичную смесь и выкладывая на горячую сковороду со скворчащим маслом. – Тебе бы он тоже понравился. Необыкновенная личность! Может, когда-нибудь вы и встретитесь. Он будет от тебя в восторге.

Я улыбнулась.

– Откуда ты знаешь?

– Просто знаю.

Раздался сигнал кофемашины, и Джек налил мне кофе.

– Сахар, сливки?

– Только сливки, – ответила я, исподтишка наблюдая, какой кофе сделает себе Джек, но он взял стакан с апельсиновым соком.