– Старая запись, – объяснил Джек, прижимая меня к себе. – Узнала?

Я замялась.

– «Душой и телом». Одна из самых красивых песен о любви.

У меня по рукам побежали мурашки.

– Ты ее знаешь? – спросил он, заметив мою реакцию.

Я кивнула. «Душой и телом»? Как в песне Эллиота и Эстер? Не знаю, приходилось ли мне слышать эту песню раньше, но музыка, слова… Конечно, это их песня. Печальная и в то же время полная надежды.

Джек прижал меня к себе, его дыхание ласкало мою шею, я ощущала крепкие мышцы его спины. Наши тела двигались под музыку, и он осторожно коснулся губами моего лба.

– Таких девушек, как ты, редко выносит на наш берег, – прошептал он, когда песня закончилась.

Мы оба посмотрели в сторону пляжа. Волны одна за другой обрушивались на берег, и Джек вдруг забеспокоился.

– Вода прибывает. Давай-ка я провожу тебя домой.

Я кивнула, скрывая разочарование. Уходить не хотелось. Пока.

Когда мы подошли к дому Би, Джек улыбнулся.

– Мне нужно уехать в Сиэтл, но я скоро вернусь. Я тебе позвоню.

Я постаралась не искать в его словах скрытый смысл.

– Спокойной ночи.

Спать я легла с плохим настроением, хотя повода для обиды не было. Мы провели чудесный вечер. Джек сказал, что я особенная. А чего я ждала? Признания в вечной любви? Смешно. Я вытащила из тумбочки дневник, но поняла, что страшно устала, и сунула тетрадь обратно. Уже засыпая, я вдруг почувствовала, что бросила Эстер одну на страницах дневника. Как там она сражается со своими невзгодами? Впрочем, мне тоже нелегко посреди своей новой истории, решила я.

– Хочешь сегодня в Сиэтл? – спросила Би за завтраком.

Люди на острове Бейнбридж говорят о Сиэтле как о чем-то, куда погружаешься с головой.

– Может, возьмем с собой Эвелин? – предложила я.

Времени оставалось мало, хотя Би об этом не знала. Она позвонила Эвелин.

– Поедешь с нами в Сиэтл десятичасовым паромом? Мы собираемся по магазинам и будем рады, если ты к нам присоединишься.

Через пару секунд они договорились. Эвелин встретила нас на паромном терминале с панорамным видом на залив и кофейным автоматом с эспрессо. Конечно, не мокко в высоком стакане, как хотелось бы, но хоть что-то. Жители острова часто садятся на паром, предварительно оставив машины на парковке рядом с терминалом. Судно высаживает пассажиров в центре города, так что машина не нужна, подумаешь, несколько подъемов и спусков по местным холмам. Впрочем, несмотря на преклонный возраст, мои спутницы не променяли бы прогулку по городу на такси.

Эвелин оделась в брюки-капри цвета хаки, черный джемпер с вырезом-лодочкой и удобные туфли-балетки.

– Спасибо, что избавили от еще одного скучного дня в компании кошек, – весело сказала она.

Я улыбнулась и подумала, что она совсем не похожа на смертельно больного человека. У нее все еще сохранились волосы. Или это парик? Щеки Эвелин слегка розовели, возможно, благодаря косметике. Но, самое главное, она вела себя как здоровый человек. Болезнь не сломила ее дух.

– Какие у нас на сегодня планы? – спросила я, когда мы в числе первых поднялись на паром и заняли самые удобные места, откуда открывался великолепный вид на Сиэтл.

– Ну, – протянула Би, устраиваясь поудобнее на виниловом сиденье, – обязательно зайдем в торговый центр «Вестлейк», а еще на Марион-стрит есть восхитительное бистро, можем там пообедать.

Марион-стрит. А не та ли это улица, где Эстер порвала с Элиотом? Я подумала о роскошном кольце, которое она выбросила в сточную канаву, и покачала головой. Какая ужасная ошибка! Впрочем, хотя Эстер и поступила опрометчиво, повод у нее был. Еще я помнила название отеля, перед которым разыгралась драматическая сцена, – «Лэндон-Парк». Возможно, Би, или кто там хозяйка этого дневника, упоминала реально существовавшие места. Вот бы узнать, есть ли такой отель на самом деле!

– Не хотите супа с моллюсками? – спросила Би, вставая.

На пароме она всегда заказывала чаудер, хотя поездка длилась не более получаса.

– Нет, спасибо, – отказалась Эвелин.

– Если ты в кафетерий, то возьми мне тоже, – попросила я.

Би одобрительно кивнула. Как только она отошла подальше, я повернулась к Эвелин.

– Как вы?

– Бывало и лучше.

– Сочувствую.

Мне вдруг стало стыдно, что мы потащили ее с собой, лишив отдыха.

– А вот и зря. Лучше болеть в вашей компании в Сиэтле, чем в постели дома.

Я кивнула.

– Когда вы скажете Би?

– Скоро, – с озабоченным видом ответила Эвелин.

– Не знаю, как она это воспримет. Волнуюсь, – заметила я.

Эвелин уставилась на свои руки, стиснутые так крепко, что проглядывали тонкие синие вены.

– Я тоже.

Посмотрев в окно, я перевела взгляд на Эвелин.

– По-моему, вы у нее единственная подруга.

Она кивнула.

– А ты все еще читаешь дневник?

– Да, не могу оторваться.

Эвелин покосилась на проход между сиденьями, не идет ли Би.

– У нас мало времени. Мне недолго осталось. Но ты должна знать, что в истории, которую ты читаешь, много секретов, которые могут изменить сегодняшнюю жизнь. Твою, твоей тети, да и других людей тоже.

– Вот если бы вы просто рассказали, в чем тут дело! – сказала я и тут же испугалась, что говорю слишком резко.

– Прости, милая. Это твой путь.

Мы долго выходили на открытую воду.

– Эвелин, вы были знакомы с моей бабушкой? – спросила я, глядя в окно.

Прежде чем ответить, она долго изучала мое лицо.

– Да, детка.

– Тогда, наверное, вы знаете, что такого рассказала Би моей матери о бабушке Джен, из-за чего они все перессорились?

Эвелин кивнула.

– Знаю. Ужасную правду.

– Ужасную?

– Да. Но, Эмили, необязательно, чтобы в вашей семье все так закончилось.

– Что вы имеете в виду?

– Ты можешь изменить ситуацию в лучшую сторону.

Я запустила пальцы в волосы и вздохнула.

– У меня такое ощущение, что я складываю головоломку, а все вокруг прячут детали.

– Запасись терпением, детка, – тихо сказала Эвелин. – Придет время, и ты найдешь ответы. На острове всегда так.

Я увидела, что Би идет к нам.

– А вот и я, – объявила она, усаживаясь на место. – Держи свой чаудер.

Поблагодарив, я достала из пакетика солоноватый крекер и обмакнула в горячий густой суп.

– Эвелин, куда делся твой аппетит? Ты же всегда брала на пароме чаудер! – укоризненно заметила Би.

Я бросила быстрый взгляд на Эвелин, давая понять, что сейчас самое подходящее время, чтобы рассказать Би о своем недуге, но та сидела с непроницаемым видом.

– Утром я плотно позавтракала. Боюсь, мой старый желудок уже не такой, как прежде.

– Ну и ладно, – сказала Би, – через пару часов пойдем обедать, так что с голоду ты не умрешь. – Она повернулась ко мне. – Кстати, как прошел вечер с Джеком?

Лицо Эвелин просветлело.

– Каким Джеком? Эванстоном?

– Да, с ним.

Эвелин и Би многозначительно переглянулись.

– Эмили, мы, две старухи, уже несколько десятков лет не ходим на свидания. Может, расскажешь?

– Он приготовил ужин. Представляете? Мужчина, который умеет готовить! А еще он показал мне свои картины.

Би скорчила гримасу и отвернулась к окну, но Эвелин словно не заметила.

– Прямо вечер мечты! Тебе понравилось?

– Еще бы! – сказала я. – Только одно непонятно: в детстве я часто приезжала на остров, почему мы не встретились с Джеком раньше? Я никогда не видела его на пляже.

Эвелин хотела было что-то сказать, однако Би перебила.

– А что случилось с Грегом?

– Боже правый! – воскликнула Эвелин. – У тебя сразу два поклонника?

– Она такая, – гордо ответила Би.

– Эх, где моя молодость, – с ностальгией произнесла Эвелин.

В ту же минуту раздался гудок парома, возвещающий, что мы прибыли в Сиэтл. Следуя примеру других пассажиров, спешивших на берег, мы спустились по трапу, а потом по лестнице, что вела на улицу. Мы дошли до пешеходного перехода, и Эвелин глубоко вдохнула.