– Неверно. Требуется верный пароль.

Таш лихорадочно думала. Значит есть этаж ниже этажа вестибюля. И чтобы попасть туда требуется пароль.

– Назовите пароль, – требовал механический голос.

Таш думала.

– Звездный крик, – выпалила она.

Турболифт начал спуск.

Несмотря на то, что лифт двигался достаточно быстро, поездка оказалась долгой. Таш чувствовала, как в маленькой комнате стало очень жарко, как будто она направлялась к источнику влажного климата Гобинди.

Наконец лифт остановился. Двери открылись, и Таш огляделась. Перед ней был длинный коридор, но здесь было ничего напоминающее больницу. Стены и этаж были сделаны из массивных камней, плотно прижатых друг к другу. На стенах рос мох, а воздух был настолько тяжелым и сырым, что на полу были лужи.

Она была в зиккурате.

Осторожно она пошла вперед. Казалось, здесь не было никаких часовых или охраны. Сердце Таш быстро стучало. Коридор был тусклым, освещенным только лампами дневного света, расположенными далеко друг от друга. Она спрашивала себя, насколько глубоко она была в зиккурате. Таш предположила, что она должно быть недалеко от фундамента.

Таш услышала тихое хлюпанье сзади. Она быстро оглянулась. Там не было никого. Она сделала еще несколько шагов, и хлюпающий звук повторился. Она вновь оглянулась. Коридор был пуст. Тогда Таш начала искать источник звука. Подняв голову она увидела, что на потолке висело несколько капель, готовых сорваться вниз.

Таш хотела было кинуться к турболифту, но одна из капель, сорвавшись с потолка, упала на пол. Капля перекатилась по полу, и Таш была вынуждена отступить.

Она знала, что должна была добраться до лифтов. И никогда не должна была приходить сюда одна.

Может я смогу перепрыгнуть ее, – подумала она. Но такого шанса ей не представилось. Капля перегруппировалась и преградила ей дорогу. Пока Таш думала, что делать дальше, другая капля упала с потолка. А затем еще одна, и еще. За мгновения путь к лифтам был прегражден. Таш едва не вскрикнула, увидев, как капли направились к ней.

Теперь у нее не было выбора. Она повернулась и побежала, зная, что капли не смогут догнать ее. Спустя некоторое время капли потеряли к ней интерес и прижались к стенам. Но если бы она попыталась вернуться к лифтам, то капли бы ждали ее. Теперь у нее был только один путь, вглубь зиккурата.

Коридор был прямым, и Таш знала, что Хул с Кавафи прошли этим путем. Она осторожно кралась вперед, держась в тени и теперь уделяя больше времени наблюдению за потолком, где могли гнездиться шары слизи.

Одежда Таши взмокла от пота и сковывала движения, подобно влажным бандажам. Ее рука болела все сильнее, а чувствовала себя она все хуже. Закатив влажный рукав, Таш посмотрела на след от укола, который лишь увеличился. Теперь у него был еще более темный коричневый цвет, который, казалось, начал распространяться по всей руке.

Ей казалось, что она уже шла часы, когда, наконец увидела вдали более яркий свет. Коридор расширился и разделился на несколько других. Хотя зал был пустой, Таш слышала приглушенные голоса и звук работающих машин.

Таш не чувствовала себя в безопасности, стоя на открытом месте под ярким освещением. Здесь могли быть штурмовики, а вот ее быть здесь не должно. Но идти ей было некуда: назад путь преграждали капли, а впереди была неизвестность. Все, что она хотела сделать, так это выйти живым из зиккурата.

Держась за стену, Таш дошла до ближайшего поворота и спокойно вошла в коридор. Как и в коридоре от турболифта, здесь было более темно, и тут она почувствовала себя в относительной безопасности. Хорошо бы, если этот коридор вел к выходу.

Впереди Таш могла видеть, что каменные стены туннеля были облицованы плексическими панелями. Когда она приблизилась, Таш увидела комнату с прозрачными дверьми. Она была пустынна, в ней не было никакой мебели и никаких устройств связи или видеонаблюдения. Комната напоминала камеру. В ее центре была одна из капель. Удостоверившись, что никого рядом нет, Таш встала перед камерой.

Капля прыгнула к ней. Но ударившись в прозрачный барьер медленно осела на пол. Это было ужасно. Затем вновь прыгнула на Ташу.

Девушка пошла дальше. Она прошла шесть или семь прозрачных камер, в которых были такие же капли.

И хотя камеры были одинаковыми, Таш заметила, что капли различались. Они становились все меньше. Это было, как будто первая камера содержала полностью развитую каплю, а во всех остальных процесс формирования все еще продолжался.

Большие капли были самые сильные, но и они потерпели неудачу, желая пробить стенку, отделяющую их от Таш. Меньшие просто сидели на полу камер и дрожали.

Проходя дальше, в одной из камер Таш увидела каплю, которая была размером с человека и по форме напоминала его, лежащего на полу. Таш почти могла представить человека под слизью. Ее вид заставил Таш вздрогнуть. А то, что она увидела в следующей комнате, заставило ее закричать.

В последней камере не было капли. В ней был зеленокожий родианец. Тот самый родианец, который был недавно арестован. Он лежал на полу и задыхался. Толстый слой слизи уже покрывал его грудь и спину. Слизь наползала на ноги и руки.

Таш почувствовала, как ее внутренности сжались в отвращении. Она видела, как двигается рот родианца. Прозрачные двери были звуконепроницаемы, и она не могла слышать, что он говорит, но по движениям губ, она догадывалась, что он проклинал происходящее. Он яростно боролся со слизью, пытаясь избавиться от него. Вместо этого количество слизи вдруг увеличился, почти погребая его под собой.

Глаза Таши были расширены от ужаса. Она вспомнила, что уже видела подобную скорость размножения, когда смотрела в электроскоп на вирус в медицинской палате. Она знала, что смотрела на вирус.

Родианец закричал, предпринимая последнее усилие сбросить слизь с тела. Но борьба лишь ухудшила его положение. Вирус вновь размножил свою численность и родианец просто исчез под слизью.

Таш попыталась сглотнуть, но ее рот был сух как песок. Капли были людьми. Людьми, которые заразились вирусом.

В то время, когда Таш сделала это пугающее открытие, Зак и Диви продолжали спускаться вниз по лестнице зиккурата, где размещался посадочный док. Лестница, которая была построена на гигантской пирамиде, простиралась от ее вершины до основания. После 231 ступени, они погрузились в серо-зеленый туман, который парил над джунглями. После 463 ступени Диви перестал вообще считать их.

Ступени были влажными и кое где покрыты слизью. Люди Мах Дала не спускались в джунгли и лестницей никто не пользовался уже много лет. Мох, быстро разросся во влажном воздухе и покрыл большинство больших камней, составляющих основу зиккурата.

Вскоре они достигли основания. Земля в джунглях была мягкой и влажной, была покрыта слоем гниющих листьев и ветвей. Сквозь туман деревья выглядели подобно темным гигантам. У корней была грязь.

– Не может быть, – сказал Зак, расстегивая воротник рубашки, – здесь еще жарче.

– И куда более опаснее, – добавил Диви, – доктор Кавафи говорил, что настоящие Гобинди строили зиккураты так, чтобы избежать встречи с джунглями.

Зак огляделся. Вершина зиккурата возвышалась над ними в трехсот метров.

– Не думаю, что Гобинди просто исчезли, – прокомментировал Зак, – думаю культура, которая могла строить подобное, способна пережить что-либо.

Дроид вытер тонкий слой влаги, образовавшейся на фоторецепторах.

– Очевидно, что-то уничтожило их. Будем надеяться, что будем удачливы и что-нибудь откроем в этих джунглях.

– Именно поэтому мы должны найти Таш и убраться отсюда поскорее, – ответил Зак.

Диви показал на землю. След слизи, по которому Зак следовал на твердых камнях, теперь терялся во влажной почве и на опавших листьях.

– И как мы найдем ее или каплю?