— Дверь в ад! — объявил Гарри Диксон, показывая на отверстие, через которое мог протиснуться человек. И продолжил: — Пошли, кажется, я знаю дорогу.
Они спустились по спиральной лестнице, ведущей в глубокое подземелье.
И стали свидетелями чуда.
Том Уиллс приподнял тяжелую штору и, зажмурившись, отступил.
Взгляду вошедших предстал обширный круглый зал, освещенный множеством громадных свечей.
В середине высилось ужасающее божество с огромными руками.
— Ваал, — пробормотал Гарри Диксон, — бог Вавилона.
В стене виднелось несколько узких ходов — комиссар собрался осмотреть эти коридоры, но Гарри Диксон удержал его.
— Вы знаете, куда они вас выведут, Брюстер?
— Понятия не имею.
— Один, разумеется, ведет в гостиницу Паскрю, второй — к покойным дамам Слоуби и Вуд, третий — на шоссе в Лондон, а последний…
— К мистеру Эшеру?
— Вы не угадали. Но я бы поостерегся сейчас входить в него.
— Почему?
— Этой ночью там нас ждет смерть — зверь убивает, и шансы, похоже, на его стороне.
Он едва успел закончить фразу, как тут же откинулся назад, увлекая за собой друзей. Из одного коридора вырвалась волна пламени и затопила зал.
— Проклятье! — закричал Диксон. — Чудовище усовершенствовало свою крепость. Скорее сюда!.. Наш единственный шанс на спасение.
Они ринулись в дальний темный коридор, уходящий в бесконечную даль.
Они бежали, как безумные, подгоняемые невыносимой жарой, накатывающейся волнами на их спины, ощущая, как с каждой секундой сгущается воздух.
Наконец свежее дыхание ночи ласково коснулось их лиц, и они, взобравшись по довольно крутому склону, выбрались в гущу колючего кустарника вдали от города.
А когда обернулись, то увидели невероятную северную зарю, охватившую небо, — пылал Харчестер!
…Не стоит возвращаться к катастрофе, воспоминание о которой еще живо в памяти современников.
Говорят, Харчестер загорелся сразу в десяти местах.
Центр красивого городка полностью выгорел, а сильнейшие взрывы, оставившие после себя воронки глубиной до десяти метров, окончательно превратили Харчестер в руины.
Количество жертв было огромным, особенно среди почтенных жителей города.
Поэтому на некоторое время все забыли о мертвецах улицы Утерянной Головы и ближайших улочек, которых сочли жертвами пожара, как, впрочем, и бедных констеблей, стоявших на посту у известных нам домов, пленников комиссариата и дам Джейзон.
Месяцем позже Гарри Диксон вошел в свою квартиру на Бейкер-стрит и позвал Тома Уиллса.
— Наш друг Брюстер выздоровел, — сказал он, — я боялся за его рассудок, но он выходит из клиники, где его лечили, и обоснуется здесь, пока не наберется сил, чтобы вместе с нами вновь взяться за дело.
— Вы еще надеетесь…
— Пролить свет на то, где пылает огонь? — не без горечи закончил Гарри Диксон. — Меня угнетает тяжкий груз ошибки — я отказал в уме таинственному чудовищу Харчестера, сочтя, что оно всего лишь имитатор. У меня был целый месяц на размышления и только на размышления. Ах, Том! Сколько же ошибок я натворил в начале следствия! (Он открыл секретер и извлек пачку записок.) Я их еще не разобрал, они лежат в беспорядке, но я передаю их вам.
Том Уиллс сел рядом с шефом.
— Инициатор всей драмы — мисс Бетси Вуд. Дочь пресловутого доктора Вуда, а также его духовная наследница. Именно она первой открыла странное сходство между улицей Утерянной Головы Харчестера и такой же улицей северного городка, где некогда ее отец заключил союз с Паскрю.
После тщательных поисков в государственных библиотеках выяснилось, что один и тот же зодчий побывал в XV веке и в Бармчестере, и в Харчестере. Мисс Вуд узнала об этом раньше меня.
Доктор Вуд превращал или думал, что превращает, свинец в золото, несомненно благодаря преступным заклинаниям, обращенным к вавилонскому богу Ваалу.
Мисс Вуд явилась к своей кузине Слоуби и уговорила ее присоединиться к ней.
Эта женщина вела двойную жизнь. В Лондоне она основала клуб, идентичный тому, что основал отец, а членов набрала из иностранного отребья. Для них трансмутация металла означала будущую чеканку фальшивой монеты.
Мисс Вуд была буквально заворожена сходством: она выступала в роли отца, но ей не хватало Паскрю.
А он был ей нужен позарез! Она отыскала двойника среди сообщников в Лондоне.
Тот через некоторое время исчезает, и появляется существо, которому также известна преступная история северного городка.
Паскрю возвращается.
Но только Бетси Вуд знает, что это не «ее Паскрю».
Она держится, но начинает испытывать страх, чувствуя, что неизвестная личность крайне опасна и нанесет удар, когда пожелает.
Она придумывает спектакль со странным исчезновением. Кузина Белла следует за ней.
Никто не входил в их дом в день варки варенья. Они разыграли комедию перед служанкой.
Они уходят тайным путем, связывающим дом с круглым залом. Именно там их и удавили. Да, их убили в Харчестере, а не в Лондоне.
— Кто, шеф? — спросил Том Уиллс.
— Прочтите продолжение записок, Том. Бог Ваал! Чудовище с огромными руками, чьи следы мы обнаружили!
— Невозможно!
— Все кажется невозможным в этой истории, однако продолжайте читать… Их трупы перевезены в Лондон и спрятаны в логове лондонского «клуба» мисс Вуд.
Члены клуба в ужасе. Они обвиняют друг друга в измене. Требуют экзекуции подозреваемых, хотя те ни в чем не провинились. В этот момент полиция врывается в убежище фальшивомонетчиков, и преступники, напуганные таинственной угрозой, предпочитают смерть любому другому исходу.
Но смерть мисс Вуд, похоже, лишает «незнакомца» ценнейшего материала, которым он не располагает, — знаменитого порошка, орпимана, хранящегося в лаборатории мистера Эшера.
Он знает об этом и ищет его. Однажды вечером мы сорвали кражу порошка. Через два дня чудовище охвачено безумием, оно готово убивать, как и некогда Паскрю.
Но оно усовершенствовало храм Ваала и, зная, что мы идем по следу, вызвало чудовищный пожар.
Том Уиллс отложил записки в сторону.
— Только Чарльз Ниггинс знал, что порошок находится у старого аптекаря.
— Я отметил это в записках, мой мальчик, а также отметил, что Сара Флеггс знала куда больше, чем казалось.
— А Эйб Ниггинс?
— Бедняга! Он хотел сыграть в сыщика и ничего более!
Том Уиллс хлопнул в ладоши.
— Я думаю… Нет, мне кажется, я догадываюсь об имени преступника, чудовища, вернувшегося под личиной Паскрю в гостиницу на улице Утерянной Головы. Однако вы его не назвали в своих записках.
Молодой Ниггинс мог рассказать об этом порошке лишь той, которая стала его женой, — мисс Матильде Джейзон!
Гарри Диксон набил трубку и промолчал.
В дверь позвонили, и миссис Кроун, домохозяйка, ввела мистера Брюстера.
Комиссар стал лишь тенью самого себя, но его темные глаза улыбались — он с радостью протянул руки друзьям.
— Ах, Диксон, мне кажется, я вернулся издалека!
— Мы все вернулись издалека, — подтвердил сыщик с благосклонной улыбкой.
— Наконец можно снова взяться за работу! — сказал мистер Брюстер. — Я не уйду в отставку, пока не будет разгадана эта тайна.
— Харчестер уже поднимается из руин, — сообщил детектив. — Скотленд-Ярд решил продолжать следствие в полной тайне, чтобы не раздражать общественное мнение.
— Все там умерли, — мрачно прошептал комиссар.
— Я так не думаю, — возразил Гарри Диксон и хитро поджал губы.
— Как? Вы что-то обнаружили?
— Несомненно!
Мистер Брюстер заерзал на стуле, но Гарри Диксон успокоил его:
— Сейчас мы перекусим и разопьем бутылочку старого французского вина. Затем вы, мой милый Брюстер, два-три дня отдохнете.
— А потом?
— Мы отправимся в путь.
Мистер Брюстер перестал задавать вопросы, поскольку миссис Кроун объявила, что ленч готов.
За едой о деле никто не заговаривал.
Гарри Диксон поддерживал оживленный разговор, сыпал анекдотами, Том Уиллс смеялся и со всем соглашался, стараясь не пропустить ни единого глотка. Комиссар вспомнил несколько историй о своем бедном городке.
