– Мой внук был аврором, – прошептала она. – Погиб в семьдесят девятом. Спасибо тебе, Гарри Поттер. Хвала небесам, что ты есть.

– Пожалуйста, – автоматически ответил Гарри, бросив в сторону МакГонагалл испуганный, умоляющий взгляд.

Все находившиеся в помещении люди уже поднимались с мест, когда профессор вдруг громко топнула ногой. Всякое движение в зале прекратилось.

– Мы торопимся, – чрезвычайно спокойно произнесла волшебница.

Никто не рискнул их задерживать.

– МакГонагалл? – начал Гарри, как только они оказались снаружи. Он собирался выяснить, что произошло, но неожиданно даже для себя задал другой вопрос. – Кто был тот бледный человек? Тот, в трактире, с дёргающимся глазом?

– М? – удивилась МакГонагалл, вероятно она тоже не ожидала такого вопроса. – Его зовут профессор Квиррелл. В этом году он будет преподавать в Хогвартсе защиту от Тёмных искусств.

– У меня появилось странное ощущение, что мы с ним знакомы… – Гарри потёр лоб. – И что мне лучше не здороваться с ним за руку.

Это было похоже на воспоминание из далёкого прошлого, как будто он встретил кого-то, кто раньше был ему другом. До тех пор, пока не случилось что-то совершенно неправильное… Это было не совсем верное определение чувству, но Гарри не мог подобрать других слов.

– А об остальном расскажете?

МакГонагалл странно на него посмотрела:

– Мистер Поттер… вы знаете… что вам говорили о том… как погибли ваши родители?

Гарри невозмутимо ответил:

– Мои родители живы и в добром здравии, но они всегда отказывались рассказывать мне о том, как погибли мои биологические родители. Из чего я сделал вывод, что их смерть была не самой простой.

– Потрясающая лояльность, – произнесла МакГонагалл, понижая голос. – Хотя меня немного задевает то, как вы говорите об этом. Лили и Джеймс были моими друзьями.

Гарри вдруг стало стыдно, он отвернулся.

– Простите, – тихо сказал мальчик, – но у меня есть мама и папа. И я знаю, что почувствую себя несчастным, если буду сравнивать то, что существует в реальности с… с чем-то идеальным, созданным моим воображением.

– Удивительно мудро с вашей стороны, – ответила МакГонагалл. – Ваши биологические родители погибли, защищая вас.

– Защищая меня? – что-то ёкнуло в сердце Гарри. – Как это случилось?

МакГонагалл вздохнула. Её волшебная палочка коснулась лба мальчика, и у него на мгновение потемнело в глазах.

– Это для маскировки, – пояснила свои действия МакГонагалл, – чтобы сцена в трактире не повторилась до тех пор, пока вы не будете готовы.

Затем она направила палочку в сторону кирпичной кладки и постучала по ней три раза…

…Дыра в стене стремительно разрасталась, образуя большую арку; за ней открывался вид на длинные ряды магазинов с рекламными плакатами, на которых красовались котлы и драконья печень.

Гарри даже не повёл бровью – после превращения в кошку это было сущим пустяком.

Волшебница и мальчик двинулись вперёд, в мир волшебства.

Голова Гарри непрерывно крутилась во все стороны. Это было всё равно, что перелистывать справочник магических вещей во второй редакции настольной игры «Подземелья и Драконы» (он не играл в настольные игры, что не мешало ему с удовольствием читать книги правил).

На улице бойко шла торговля Прыгающими Ботинками («Сделано из настоящего Флаббера!»), ножами с бонусом +3, вилками +2, ложками +4. Продавались очки, перекрашивающие в зелёный цвет всё, на что сквозь них смотрели, и роскошные кресла со встроенной системой катапультирования.

Гарри старался не пропустить ни одной вещи на прилавках, на случай, если вдруг ему попадутся три компонента, необходимых при создании замкнутого цикла для получения бесконечного числа заклинаний желания.

Вдруг Гарри заметил что-то, заставившее его сильно отклониться от совместного с МакГонагалл курса и направиться прямиком в магазин из синего кирпича с орнаментом из бронзы на витринах. Очнулся он лишь когда МакГонагалл встала на его пути.

– Мистер Поттер? – окликнула она.

Гарри пришёл в себя.

– Простите! На секунду я забыл, что иду с вами, а не со своей семьёй, – Гарри показал на окно магазина, в котором ярко блестели буквы, составляя название: «Несравненные книги Бигбэма», – у нас есть семейное правило: проходя мимо незнакомого книжного магазина, обязательно нужно зайти внутрь и осмотреться.

– Самое когтевранское правило из тех, что мне приходилось слышать.

– Что?

– Неважно. Мистер Поттер, в первую очередь, нам необходимо посетить Гринготтс, банк волшебного мира. Там находится родовое хранилище вашей биологической семьи с наследством, которое ваши биологические родители вам завещали. Вам нужны деньги, чтобы купить школьные принадлежности, – она вздохнула, – полагаю, некоторую сумму можно будет потратить и на книги. Впрочем, советую воздержаться – в Хогвартсе собрана большая библиотека книг о магии. Кроме того, в башне, в которой, как я подозреваю, вы будете жить, есть своя весьма обширная библиотека. Учитывая это, практически любая купленная сейчас книга окажется лишь бесполезным дубликатом.

Гарри кивнул, и они пошли дальше.

– Не поймите меня неправильно, всё это прекрасная уловка, чтобы отвлечь моё внимание, – сказал Гарри, продолжая смотреть по сторонам, – вероятно, лучшая из всех, что были использованы на мне, но не думайте, что я забыл о нашем разговоре.

МакГонагалл вздохнула:

– Ваши родители, ваша мать уж точно, поступили весьма мудро, не рассказывая вам правды.

– Вы хотите, чтобы я продолжал пребывать в блаженном неведении? Мне кажется, в данном случае это будет ошибкой, профессор МакГонагалл.

– Полагаю, это бессмысленно, учитывая, что каждый встречный может вам всё рассказать.

И она поведала ему о Том-Кого-Нельзя-Называть, Тёмном Лорде, Волдеморте.

– Волдеморт? – прошептал Гарри. Имя могло бы показаться забавным, но оно таковым не являлось. От него веяло холодом, беспощадностью и чистым разумом, господствующим над бренной плотью. По спине Гарри побежали мурашки. Он решил, что лучше и безопаснее будет использовать фразы-заменители, вроде: Сам-Знаешь-Кто.

Тёмный Лорд бешеным волком свирепствовал по всей магической Британии, разрывая и раздирая привычную канву жизни её обитателей. Другие страны, стиснув зубы, не вмешивались из-за равнодушного эгоизма, либо просто боялись, что первая из них, выступившая против Тёмного Лорда, станет следующей целью его террора.

Эффект свидетеля, – подумал Гарри, вспоминая эксперимент Латана и Дарли, доказавших, что в случае эпилептического припадка вы вернее получите помощь, если рядом с вами будет один человек, нежели трое. – Размытие ответственности: каждый думает, что кто-то другой начнёт действовать первым.

Вокруг Тёмного Лорда собралась армия Пожирателей Смерти, они были слабее его, но брали числом. Их сила была не только в палочках: за масками ордена скрывалось богатство, политическая власть и секреты шантажа, парализующие любые попытки общества защитить себя.

Старый уважаемый журналист, Йерми Виббл, призывавший к повышению налогов и сборов, заявлял, что абсурдно всем бояться нескольких. Его кожа, только его кожа, была найдена прибитой к стене в его кабинете рядом с кожей его жены и двух дочерей. Все хотели решительных действий, но мало кто осмеливался сопротивляться в открытую. Тех, кто выделялся из толпы, ожидала схожая судьба.

Среди них оказались Джеймс и Лили Поттер. По своей природе они были героями и первыми бы полезли в бой и, вероятно, умерли бы с вошебными палочками в руках, ни о чем не сожалея. Но у них был малютка-сын, Гарри Поттер, и ради его благополучия они вели себя осторожно.

Слёзы показались в глазах Гарри. Он в гневе, а, может, с отчаяния, вытер их: «Я совсем не знал этих людей, сейчас они не мои родители, бессмысленно грустить из-за них».

Когда Гарри перестал плакать, уткнувшись в мантию МакГонагалл, он посмотрел вверх и почувствовал себя немного лучше, увидев слёзы и в её глазах.