— Моя девушка и ее мать должны уехать из Бреста. Хочу забрать самое лучшее.

Пан Александр, понимающе улыбнулся. Ненашеву не удалось избежать обольстительных женских чар. Не зря дева Мария покровительница Польши. Глядишь, и получится потом из «Арнимова» если не шляхтич, то настоящий союзник.

Панов в ответ не улыбался. Ему обязательно отольется вся эта история с отъездом Чесновицких. Ни одно доброе дело не остается безнаказанным.

Состояние свое отставной полковник определил верно. Медовой ловушкой обычно называют женскую… Короче, норку, намазанную медом, где гибнут захотевшие лакомства мотыльки. В общем, когда наш разведчик становится очень сильно привязан к женщине, живущей в стране его натурализации, и их близость мешает его работе, говорят: он попал в медовую ловушку, пока не придет в себя – дергать бесполезно. Правда слова «придет в себя» в буквальном изложении звучат несколько грубее.

— Хорошо, но мы ничего не обещаем.

— Мы поняли друг друга, — радостно и открыто улыбнулся Максим, а пан Александр вновь подумал, что предложенное капитаном дело того стоит. Гораздо лучше, чем оружейным салютом провожать большевиков. О них наверняка напишут в английских газетах!

Майор успел просмотреть «Известия» и местную «Зарю». Теперь их читает водитель. В стране обычная мирная жизнь. Начался прием в вузы. Дочка его генерала оптимистично делилась планами на жизнь, написав еще по-детски наивные строчки в заметку «Буду инженером»[513]. А еще, сборная бригада московских артистов оперетты и эстрады дает концерт в местном театре.

Капитан их видел, но особого восхищения гости из Москвы не вызвали. Более интересной показалась гипсовая статуя пограничника в буденовке и с собакой, покрашенная известью в белый цвет.

Жаль, не послушать главную джаз-банду Белоруссии во главе с Эдди Рознером[514]. Там танцевал кордебалет, не спасовавший даже от дыма знаменитой трубки и усов одинокого зрителя. А Леонид Утесов, приехав в Минск на гастроли, сокрушенно заявил своей команде: «Все ребята, едем дальше! Тут ловить нечего!».

Их визит для города, безусловно, событие. Ну, а ребята приехали немного подзаработать. В мае в стране закончился театральный сезон, и начались традиционные летние гастроли. Выступать перед военными любили. После спектакля или концерта благодарные и хлебосольные зрители со шпалами и ромбами в петлицах неизменно приглашали всех за стол. Ох, как гудели и сегодня еще погудят! Командующий Палов скоро поднимет рюмку за великолепную игру артистов МХАТа. После премьеры «Тартюфа» в минском Доме Красной Армии следовал торжественный ужин до часа ночи.

Панов не ерничал, вспоминая рассказы деда и родителей, когда даже поход в кино на новую привезенную картину считался праздником.

Ну, а по версии конспирологов, враги советской власти проводили тщательно спланированную акцию, направленную лично против вождя, товарища Сталина, и Красной Армии. Бомонд лицедейством подрывал боевую готовность.

Эх, знали бы они, как любили освобожденные территории даже московские артисты. Какие тут интересные шляпки когда-то носила буржуазия![515] Ну, а минские товарищи предпочитали одеваться в Западной Белоруссии с головы до ног[516]. Кое-что в сентябре лавочники припрятали и по нужде понемногу распродавали.

Может в предатели записать и организаторов массовок? Так в довоенное время назывался выезд на природу, вместо нынешнего исконно русского слова «пикник». Компаний с пивом, водочкой немало сидит на берегу приграничных рек.

Взвинченное состояние Ненашева объяснялось просто. Примерно до часу-двух ночи в Бресте находилось множество генералов и полковников, которые, судя по написанным потом мемуарам, мучительно долго убеждали друг друга в неизбежности войны с немцами. Но никто ничего не желал слушать. Так и умершие люди начали лгать устами живых.

Ну, а НКГБ в ночь займется не поимкой шпионских диверсантов, а завершением «массовки», стопроцентно гарантирующей и награды и премии. Никто не мешает перевыполнять наши законы.

Так что, любую инициативу подрежут на корню. Тому же вечно подозрительному Суворову надо лишь поднять трубку и в протокол допроса еще успеют внести: за десять минут до инвалидности Ненашев все еще шутил и смеялся.

Вон, в Прибалтийском военном округе слишком самостоятельный комдив[517] проявил инициативу и его тут же построили в две шеренги.

Прибывший на место корпусной комиссар велел немедленно отобрать у бойцов патроны и прекратить минировать поля, объясняя все возможной случайной провокацией со стороны наших частей[518].

Однако Панов знал еще один верный способ, как поднять войска. Есть пока в городе сила, способная сломить нерешительность генералов, перестраховавшихся вплоть до утраты инстинкта самосохранения. Главное, заставить ее действовать.

А пока, до полуночи, ловить нечего. Пауза. Наслаждайся пока, Панов, жизнью. И особо не мельтеши, желая еще что-то улучшить и исправить. Так что, щас забросит он вещички на вокзал. Потом с подругой нагрянет в Дом Красной Армии. Так сказать, кушать яички, поднимать потенцию. Теща обещалась самостоятельно доехать до вокзала. Железная тетка, пусть еще поговорит с соседями после демонстративной погрузки вещей.

Пущенный слух, который неизбежно станет реальностью, надо поддержать личным примером. Уж чем-чем, а погодой управлять не может никто

«Эмка» остановилась. Дважды испеченный майор с усмешкой посмотрел на шикарный, даже по московским меркам, фасад «офицерского собрания».

Нет, Панов, по сути, не ошибся в формулировке. Хотя на здании и имелась вывеска «Дом Красной Армии», с недавнего времени двери тут чаще открывались перед командным и начальствующим составом. Времена, когда красноармейцы могли танцевать здесь с женами командиров, и вместе с их мужьями поднимать тосты и закусывать в буфете, прошли еще в прошлом году.

Но это совсем не значило, что визиты прекратились. Посещали они здесь утренники и выставки. Но развлекали бойцов больше полковые клубы. Пусть попроще, но не менее популярные.

Руководство Наркомата обороны, изгоняя революционную вольницу из войск, добралось до досуга. Командиры и красноармейцы дистанцировались друг от друга. Армия постепенно прекращала готовиться к гражданской войне.

С начала года завсегдатаями Дома стал командный и начальствующий состав, члены их семей. Тут есть все. Ну, или почти все. Столовая, буфет, закрытый магазин военторга, парикмахерская, прачечная, фотоателье, неплохая библиотека. Спортивный зал, где вечерами пятницы и субботы устраивали танцевальные вечера. Зрительный зал для торжественных собраний, кино и спектаклей.

Будете в Минске, обязательно загляните на Красноармейскую улицу. Редкий случай в городе, когда построенное до войны здание сохранилось. Тот Окружной Дом по убранству превосходил Дом Правительства. Четыре надземных и четыре подземных этажа. Крытый плавательный бассейн, лучшая сценическая площадка Советской Белоруссии, где сегодня выступали столичные артисты МХАТа с премьерной комедией «Школа злословия».

Еще не слыша сообщение Молотова, пойдут туда последние зрители, сокрушаясь о неудачном выборе времени и месте учений, прямо рядом с городом. Минск в первый день войны еще не бомбили, и ходила по улицам недоумевающая от бежавших куда-то военных городская публика.

Но не только развлечениями славен Высокий Дом Красной Армии. Делами. Тут изучали тактику, иностранный язык, радиодело. Стрелковые кружки, рукопашный бой, фехтование на штыках, бокс. При бассейне или собственной водной станции преподавали и плаванье.