...Тем временем «Спартак» явно выигрывал сражение в воздухе. При этом похвалы заслуживали и защитники, и нападающие. Пять угловых подали гости, но так ничего и не добились. Если мяч летел на ближнюю штангу, там начеку был Безродный, а если дальше — в дело вступали Ковтун и Ананко. Единственный раз угроза с воздуха прозвучала у ворот Филимонова тогда, когда мяч случайно попал в голову Парфенова, a oт нее отскочил в штангу.

«Спартак» играл красиво. Но ему еще и везло.

...По сотовому позвонил Воронов.

— Егор? Только что обезвредили с минерами ФСБ мину в раздевалке «Спартака». Как пронесли, кто — пока даже не представляю. Но мина обезврежена. Как и договаривались, в перерыве проверим все объекты еще раз.

— Го-о-ол! — закричал рядом со слезами в голосе Зрелов. Патрикеев взглянул на поле, на монитор, нет, показалось Петру.

Дело в том, что Анри, легкий, взрывной, с хорошей стартовой скоростью без труда отрывался от опекунов, постоянно создавая моменты для себя и партнеров. И вот на 9 минуте он ушел от Парфенова, вывел Кану на прямой разговор со спартаковским вратарем. Но Филимонов ситуацию вытащил, переведя мяч на угловой.

В это время по спутниковой трубке на Патрикеева вышел Князь.

— У меня все готово. С электронной точки зрения все продумано. Думаю, получится. Жду только сигнала.

— Жди. Точно скажу — это произойдет не сегодня. Скорее всего — во время финального матча.

...В это время Анри вновь напомнил о себе и нанес хлесткий и неожиданный удар по воротам Филимонова, но, к счастью, мяч пролетел рядом со штангой.

Спартаковцы наращивали силы. На 14-й минуте бразилец спартаковского разлива Робсон был элегантно выведен к воротам, но судьи зафиксировали положение «вне игры».

— А ты говорил, судьи на этот раз не подкуплены, — обиженно повернулся в сторону Егора Петр Зрелов.

— Игровой момент, — успокоил его Патрикеев.

— Да какой игровой, ты смотри: только что Титов оказался впереди всех, и бритому ежу ясно — не было офсайда. Пенальти! А судья...

— Если бы судил бритый еж, было бы пенальти. А судит бритый итальянец Коллина. Он точно неподкупен. Так что смирись.

...В перерыве на VIP-трибуне все шумно обсуждали первый тайм. И первый спартаковский гол. Ковтун дважды в течение нескольких секунд боролся в воздухе с «канонирами», заставил Сильвиньо выбить мяч наобум, тот попал к Маркао, остальное было делом техники.

— Извини, узнаю, какой счет в матче в Москве, — сказал в эту минуту Иса Назимов, снимая со своей волосатой груди нежную, обессилевшую руку Марины.

— А вообще, что происходит? Какой сегодня день, который час, какой год и где мы? — спросила томным голосом Марина. — Ты знаешь, я совершенно, абсолютно счастлива! Если бы было нужно сейчас умереть, я согласилась бы без раздумий, потому что узнала то, что не знала до сих пор.

— Что же это? — спросил Иса, накинув халат и пройдя в угол спальни с сотовым телефоном в руке, чтобы не мешать разговором отдыху Марины.

— Я узнала, что такое оргазм. Это такое... Такое... Словами не объяснишь.

— Мне тоже было очень хорошо с тобой, — ответил Иса, стараясь придать своему резкому голосу бархатные интонации. — Извини, я сейчас вернусь, и мы все повторим. Только задам один вопрос.

— Как в Москве? — спросил он секретаря в трубку.

— Назревает гол в ворота англичан, включите телевизор хотя бы на секунду! — закричал секретарь, дежуривший у телевизора.

Иса включил телевизор и тут же убавил звук, снизив его до шепота.

На большом экране в углу спальни он увидел, как Парфенов в отчаянном прыжке выбил мяч у Юнгберга, переправил мяч Титову, тот бросил его вправо на Тчуйсе, а тот навесил так красиво, что Робсону оставалось лишь пробить. Казалось, что он бил в дальний угол ворот, но мяч явно летел то ли в штангу, то ли вообще мимо ворот. Однако Маркао в высоком прыжке переправил мяч в ворота «Арсенала».

— Счет стал 2:1 в пользу московского «Спартака», — сообщил французский диктор.

— Что-то случилось? — томным голосом спросила Марина.

— Нет. Все хорошо, все идет по плану, дорогая. Тебе не о чем беспокоиться.

— Мне кажется, что с той минуты, как я тебя встретила в зале Коро в Лувре, я вообще ни о чем не беспокоюсь.

— Самое интересное, что я несколько лет не был в Лувре. Судьба.

— А Коро ты любишь?

— Мне кажется, девочка, что я начинаю любить тебя. А это куда важнее Коро....

— Ну, ты понял, «динамовец», что такое истинно спартаковский дух? — гордо спросил подошедшего к Патрикееву генерала Воронова Петр Зрелов.

— Вообще-то игра сделана, но еще не выиграна. Мяч круглый, всякое бывает. Хотя сегодня я конечно же болею за «Спартак».

— Что у тебя?

— Все спокойно, зашел с вами чайку попить. И сказать спасибо от МВД и Минюста за матч, который вы организовали со своим Клубом поклонников «Спартака» в «Бутырках». Конечно, это теперь не наше ведомство, Минюста. Но от многих урок слышал восторги от матча сборной зэков и сборной ветеранов «Спартака». Кстати, счет в «Бутырках» был 4:1.

— Спасибо, что напомнил. А я все думаю, на какой счет с Егором спорить. Буду спорить на 4:1. Ты какой счет предсказываешь, Егор?

— Победный, Петр Семенович, победный! Победу мы точно не упустим.

...В лондонском пабе «Питерс и сын» царило уныние. Жан и Жанна, задержавшиеся в музее и явно видевшие, что к началу матча домой не успевают, забежали в ближайший паб, взяли по кружке портера, орешки, соленую соломку и терпеливо выслушивали нелестные отзывы о спартаковцах, о судье из Италии, о русском климате. Естественно, в пабе все болели за «Арсенал». Но когда счет стал 3:1, а время матча неумолимо заканчивалось, в пабе приуныли самые страстные фаны арсенальцев.

После третьего гола в ворота «канониров» Жан приподнял кружку с портером:

— За нас?

— За нашу победу, — улыбаясь, ответила Жанна.

— И за новое назначение. Мне кажется, что на отделении истории искусств Университета Венеции нам будет обоим хорошо работаться. И пусть у нашего мальчика...

— И у нашей девочки...

— В метрике будет стоять место рождения: Венеция. Тогда они уж точно станут искусствоведами, а не торговцами нефтью.

— Или фабрикантами-бриллиантишками и торговцами драгкамнями...

Вдруг в пабе установилась мертвая тишина, Жан и Жанна взглянули на экран телевизора, подвешенного под потолком в углу пивного зала.

...В это время на стадионе «Лужники» в Москве Тчуйсе, едва перейдя середину поля, выдал длинный точный пас на ход Робсону. Бразилец ловко обошел вратаря справа и с острого угла точно отправил мяч в дальний угол арсенальских ворот.

А вскоре итальянский томас", как окрестили бритоголового итальянского судью Коллину, вскинув руки вверх, дал свисток, возвестивший весь футбольный мир о победе «Спартака» над «Арсеналом».

Оставалось на пути к Кубку «ЕвроТОТО» победить только «Барсу»...

Иса не стал дожидаться конечного результата — его ждала Марина.

А барона де Понсе ждал микроинфаркт, впрочем, оказавшийся банально-легким сердечным спазмом. Утром он уже был здоров и полон новых планов.

В день матча «Спартак» — «Арсенал» сердечные спазмы, микроинсульты, микроинфаркты, гипертонические кризы посетили не только противников московских спартаковцев, но и его заядлых болельщиков. Говорят же: можно умереть от горя, но можно и от счастья.

Юрий Федорович Милованов-Миловидов, видный эксперт в области драгоценных камней, один из крупнейших в Европе специалистов по бриллиантам, тоже пережил в ночь после матча сердечный спазм.

Сказалась и нелегкая жизнь. Все-таки далеко не каждый может похвастаться столь причудливой биографией: играл за детскую команд «Спартак» в хоккей, служил в спецназе войск ПВО в Заполярье, после контузии, полученной во время десантирования на «свой» Шпицберген для отражения возможной атаки войск НАТО, вышел в запас, окончил истфак МГУ, стал искусствоведом, защитил кандидатскую и докторскую и... в 90-е годы вдруг стал консультировать «новых русских». Потом — откровенных бандитов. Потом подумал: «если ты умный, почему не богатый?» и создал свою криминальную систему, а затем — свою «криминальную коллекцию» — уникальное собрание произведений ювелирного искусства. И собрал он свою коллекцию криминальными же методами. Но, как говорится, сколько бы веревочке ни виться... Старший следователь по особо важным делам полковник Кардашов взял его в разработку и поставил перед фактом — либо Милованов-Миловидов, получивший в криминальных кругах кличку Командир, сдает всю коллекцию стоимостью в пять миллиардов долларов государству, либо... Кардашов ничем уже не сможет помочь симпатичному искусствоведу с криминальным шлейфом.