Сашка впервые с начала своих слов повернулся, ловя Дашкин взгляд. Он склонил голову, и Дашка подалась навстречу, позволяя упереться лбом в свой.

– Я люблю тебя. – Тихо и как-то очень спокойно сказал он. – Ты моё летнее утро и моя звёздная ночь, и ледяная вода из проруби, и нагретая солнцем земля. Место, где я был счастлив. Ты – всё.

Дашка сглотнула, не в силах сдержать выступающие на глазах слёзы.

– Знай, что ты была для кого-то целым миром. – Он поднял руку, осторожно прикасаясь к её щеке.

– Ты будто прощаешься. – Дашка хотела пошутить, но вдруг поняла. – Ты прощаешься?

В его глазах что-то мелькнуло, но тут же погасло.

– Прости, что я ничего не смог сделать.

Рука плавно переместилась на шею и Сашка её поцеловал. Жадно, как будто в последний раз. Дашка не сопротивлялась, хотя вначале хотелось крикнуть, чтобы не смел сдаваться… но потом его отчаяние захватило и утащило за собой в глубину.

– Прости, – снова прошептал он, тяжело дыша, когда смог от неё оторваться. – Прости меня.

Раздался звук, открывались широкие двери, в которые легко проскользнул человек. Он был один и быстро шёл к ним, а когда Дашка захотела посмотреть, что происходит, Сашка силой удержал её голову на месте. Его глаза горели обожанием.

– Смотри на меня…

Но Дашка успела заметить, как в руке у приближающегося Служителя появился пистолет, словно фокусник, тот достал его из рукава.

Сейчас он их пристрелит, именно за этим и пришёл. Сашка был прав. Ни тебе разговоров, ни суда, ни даже объяснений, он просто подойдёт и сделает своё дело. Как тот мужчина, который нынче покоится в земле на земле сибирской.

Пара секунд, чтобы всё изменить. Разве это возможно, когда тебе в голову целятся? Когда убийца уже начал нажимать на курок?

Разве возможно остановить время?

Да, если ты ведьма.

Встать они не могли, помешать убийце тоже. И Дашка сделала единственное, что оставалось – крепко прижалась к Сашке, моргнула и оказалась в пещере.

Где-то там, в другом мире, замер убийца, застыло смертоносное дуло, остановился лежащий на курке палец. Всё потому что время в пещере двигалось иначе. И только отсюда можно было изменить настоящее.

Дашка перестала обнимать воздух и завертела головой, нужно было спешить. Это знание про течение времени взялось словно ниоткуда, но если им не воспользоваться немедленно, всё будет напрасно!

Ведьмы, как и прежде, стояли столбами, и не могли сойти со своих мест. В нос пахнуло тяжелым запахом – лежалыми тряпками, плесенью и телесной вонью. Как будто в этот раз Дашка оказалась тут больше, чем раньше, полностью, не только душой, а и сердцем. От зала Служителей, где секунду назад её обнимал Сашка даже мимолётных видений не осталось. Дашке было непросто затолкать в глубину мысль о том, как это возможно.

– Ну наконец-то!

Ведьмы, как прежде, послушно расступились, пропуская Безымянную. Та уже не спешила, лениво передвигала ноги, кончиками пальцев касалась ведьм, которые от этих почти неуловимых прикосновений вздрагивали, как от ударов током.

– Дошло, что Служитель может задержать, только если ты сама позволяешь? А какая ведьма может ставить Служителя вперёд сестёр?

Безымянная измывалась, её губы кривились в ухмылке пренебрежения и всесилия. Она врала, только непонятно, в чём. Пользовалась тем, что никто из сестёр не знает, как нужно и убеждала, что нужно только как она сказала.

Но пока не время.

– Меня сейчас убьют, – как можно быстрее сказала Дашка. – Там, в том мире.

Безымянная вроде осталась на месте, а её лицо увеличилось, раздулось как мыльный пузырь и ринулось к Дашке, раззявило рот:

– ЧТО?!

– И тогда я тебе не помогу.

Острые зубы в пене слюны оскалились, глаза-яблоки словно перевернулись в глазницах, кувыркнулись суда-обратно, а после заглянули за изнанку.

Толстые губы, похожие на серых, набухших от воды червей, шевелились. Смотреть на эту голову, которая тянулась на длинной узкой шее было жутковато, но не так, как умереть. Или никогда больше не увидеть Сашку.

Ещё через миг шея собралась, голова сдулась, и Безымянная приняла прежний, очаровательный облик.

– Я тебе помогла, теперь твоя очередь, – сказала она.

– Что ты сделала?

Безымянная легко пожала плечиком и развернулась спиной. Рассказывать подробности она не собиралась.

И что же она могла сделать? Неужели остановить время? Неужели ведьмы на такое способны?

Дашка не знала, но сомневалась, что Безымянная станет делать больше, чем выгодно ей самой. Где гарантия, что выстрел не прозвучит через пять минут? Через час? Что стоит помочь Безымянной, вернуться в тот миру – и тут же не умрёшь?

– Вставай!

Это такое облегчение, когда ноги слушаются, не описать! Второй раз Безымянной повторять не пришлось. Дашку схватили под руку и быстро повели к яме, полной красной слады. Только теперь Дашка подумала, а что ей, собственно, делать. Как выкручиваться дальше?

Времени решать не было, буквально через пару секунд Безымянная толкнула Дашку в спину, и та полетела в воду, только и успев, что зажмуриться и закрыть рот, чтобы не захлебнуться.

Потом прохладная жидкость, похожая на гель, сомкнулась за спиной и под ногами раскрылась бездна. Дашка барахталась, как лягушка в сливках, пытаясь найти дно, но дна не было. Постепенно она погружалась в глубину.

– Сёстры! – Вскричала где-то Безымянная, её голос звучал глухо. – Настало время увидеть и узнать, кто мы такие на самом деле. Оглянитесь! Кого вы видите вокруг? Жалких, трусливых, нищих и никчемных существ, забившихся в самые глубокие норы, день и ночь прячущихся от Служителей. Тех, кто не способен защитить от их произвола даже своих собственных дочерей! За вами охотятся, превращают ваши жизни в ад! Здесь нет ни одной сестры, у которой не погибла бы мать или дочь, или подруга. Ни одной! Но почему мы, ведьмы, должны их бояться? Никто из вас не знает, что раньше, несколько столетий назад, Служители были нашей прислугой. Нашими рабами! Они делали то, что мы прикажем, защищали нас ценой собственной жизни, исполняли любые наши желания и не имели своего слова! Пора вернуть прежние времена. Каждая, кто пойдёт со мной рядом, станет Великой ведьмой! Обретёт небывалое могущество! Отомстит людям за жалкое прозябание в тени! Те же, кто струсит, отдадут свои жизни во имя блага остальных. Думайте хорошо. Выбирайте...

Последние слова Безымянная почти прошипела.

Дашка тем временем выбилась из сил и пошла бы ко дну, если бы гель, в котором она плавала, стоило прекратить сопротивляться, не вытолкнул её обратно, перевернув лицом к потолку, и не держал ей тело на весу. И сила... её было так много вокруг, она облепляла, как душный туман, раздражала, пыталась насильно втиснуться под кожу. Тело распухло так сильно, что Дашка не помнила, чтобы с кем-то случалось что-то похожее. Она даже руку в кулак не могла сжать, потому то пальцы напоминали толстую колбасу. Ноги не сдвигались вместе, глаза утонули в щеках и приоткрыть их не получилось. Наверное, к счастью.

Сейчас Дашка напоминала самой себе огромный пельмень, плавающий в бульоне. Это было бы смешно, если бы не было так страшно. Она до сих пор понятия не имела, чего от неё ждёт Безымянная и что осталось там, в доме Служителей. Что с Сашкой?

Потом тело разбухло ещё больше, хотя казалось, уже некуда и страх навалил новый – стало сложно дышать. Рот почти не открывался, щёки сдавили нос и вдохнуть было так же сложно, как подпрыгнуть.

– Время выходит! – Кричала, казалось, очень далеко, Безымянная. – Смотрите! Проводник взорвётся, вернув нам сладу, очистив её и подарив Знание тем, кто хочет возродить былое величие. Мощь наших прародительниц объединится во мне! Не будет никого сильней! А вы, мои сёстры, станете моей свитой! Готовьтесь!

Дашка с ужасом поняла, что это про неё. Никакую ведьму она не родит, она просто лопнет от количества поглощённой силы, переродив её в удобоваримую, вот и всё, чего хочет Безымянная. Она хочет сама стать великой и никакую другую ведьму не искала... И правда, если можно самой, зачем ей скидывать корону на кого-то постороннего?