— Конечно, — кивнула я.

— Во всяком случае, она помогла мне с этим справиться. Я чувствую себя как бы…

— Обязанной?

— Я… я не знаю, — пробормотала Джоди. — Наверное, так. Иногда ее трудно понять… она может просто поразить мыслями, которые тебе и в голову не приходили. Иной раз…

Издав нервический смешок, она покачала головой.

— Не знаю, что я несу. Она прекрасна. Самый удивительный человек из тех, кого я встречала. Она делает столько добра.

После этого она резко сменила тему разговора, а я на продолжении не настаивала. Мы переключились на более веселые темы, и я вдруг обнаружила, что смеюсь вместе с ней и вообще наслаждаюсь ее обществом. Я сбегала на кухню к Бастьену и приготовила нам горячий шоколад. Закончив посадки, мы пили его на улице, наконец расслабившись и любуясь делом своих рук. Несмотря на первоначальные сомнения, теперь я испытывала нечто вроде удовольствия от ощутимого результата своей работы.

— Смотрите, — сказала Джоди. — Дейна возвращается домой.

Действительно, у соседнего дома остановился «эксплорер» Дейны, и мгновение спустя из него вылезла она сама. Она удостоила нас своей сучьей ледяной улыбки:

— Как вы уютно смотритесь.

Только что бодрая и энергичная Джоди как-то поникла:

— Табите потребовалась помощь во дворе, вот я и пришла.

— Как это мило с твоей стороны.

Дейна бросила на женщину взгляд, смысла которого я растолковать не смогла, но ясно разглядела неодобрение и, возможно, даже гнев. Хотя, споря с Бастьеном, я утверждала обратное, но, похоже, он был прав, обвиняя меня в том, что я произвела на нее плохое впечатление. Кажется, я злила Дейну куда больше, чем он предполагал. Похоже, свое мнение обо мне она высказала и Джоди.

Я наблюдала, как на лице Джоди сменяется целая гамма чувств. Можно было не сомневаться, что в ней скрывалось достаточно душевной твердости, и полсекунды казалось, что она вот-вот взорвется неповиновением. Но, встретившись глазами с Дейной, она отвела взгляд и сникла.

Возможно, я бы и пожеманничала, чтобы добиться благосклонности Дейны, но больно уж разозлилась экзекуцией над бедной женщиной. Какое у нее право так поступать с Джоди?

— Невероятно мило, — резко сказала я, — Джоди по-настоящему хороший человек, такие редко встречаются. Не чета тем, кто только притворяется. Но вы, конечно же, сами это знаете.

Джоди залилась краской, а у Дейны слегка дернулись уголки губ.

— Да-да, конечно. Как поживает ваша лодыжка?

— Отлично, как новенькая.

— Рада это слышать.

Между нами повисла неловкая тишина. Я решила на этот раз перемолчать Дейну, как бы это ни выглядело. Она, разумеется, оказалась непревзойденным мастером выжидания, так что неудивительно, что первой дала трещину Джоди. Честно говоря, винить ее было трудно.

— Что ж. Скоро вернется Джек. Мне надо идти.

Я поднялась вместе с ней и помогла собрать инструменты. Все мы обменялись еще несколькими неловкими замечаниями и разошлись каждый восвояси.

— Что там было? Что там было? — налетел Бастьен, когда я вошла в дом. — Я заметил Дейну.

— Ничего нового. Джоди — святая, Дейна — сука. Надеюсь, ты поторопишься покончить с этим делом.

— Черт возьми, я стараюсь! Вряд ли стоит ожидать, что ты узнала что-нибудь полезное?

— Вроде нет… хотя мне показалось, Джоди что-то знает о Дейне. Нечто достаточно пикантное даже для тебя. Но точно она не сказала.

Инкуб вцепился в информацию, словно собака в кость.

— Ты должна была выяснить, что именно! Позвони ей завтра же. Пригласи ее пообедать.

— Господи, Бастьен. Она мне нравится, но я не буду делать за тебя твою работу. Это твой выход, не забыл? А у меня, знаешь ли, есть своя жизнь.

Он нахмурился:

— С этим можно поспорить.

— И вообще, почему ты так рьяно взялся за эту Дейну? Я бы с большим удовольствием посмотрела на ее падение, но твои способы… Не знаю. Ты переходишь всякие границы.

— Почему я за нее взялся? Да хотя бы потому, что если ты не желаешь больше играть в наши игры, то это не значит, что все остальные тоже должны забыть о карьере.

Я слишком хорошо знала Бастьена, чтобы не заподозрить еще какую-то причину.

— Все только из-за этого? Просто старая добрая американская трудовая этика?

— Да, — холодно согласился он. — И в этом нет ничего плохого.

Мы уставились друг на друга одинаковыми глазами Хантеров, и я постаралась объяснить ему взглядом, что знаю больше, чем он говорит. Отвернувшись с каменным выражением лица, он показал, что откровенничать не намерен. Наконец, не желая склоки, я покачала головой:

— Не возражаешь, если я приму горячую ванну?

Он махнул в сторону внутреннего дворика:

— Конечно. Бери тут что угодно. Попользовалась и ушла.

— Ты ведешь себя как ребенок.

Ничего не ответив, он уставился в телевизор.

Я прошла во дворик к джакузи и открыла горячую воду. Хлынула струя с паром, и я с удовольствием вздохнула. После целого дня на холоде это был полный отпад. Я осмотрела густо увитые виноградом решетки. Их было три, а между ними арки. Сумерки сгущались, дом стремительно погружался во тьму, так что я могла не опасаться соседских взглядов.

Я разделась и осторожно попробовала ногой воду. Горячо. Очень горячо. Я отдернула ногу и подождала с минуту, прежде чем попробовать снова. Постепенно, очень медленно, я опускалась в воду. Погрузившись наконец по шею, я с блаженством выдохнула и откинула голову на край. Потрясающе. Ногой я включила пузыри и закрыла глаза. Вдруг я почувствовала, что способна все это забыть. Дага. Парня из клуба. Дейну. Сета. Ладно, Сета, может, и не совсем. Но по крайней мере, все плохое я забыть способна.

Когда волосы завились от пара, а по лбу покатился пот, я поднялась и села на край ванны. Многие не понимают, зачем нужно принимать горячую ванну на улице, а мне так нравится больше, чем дома. Ничто не сравнится с такой сменой температуры.

Охладившись, я снова села в воду, чтобы повторить процедуру. Абсолютно счастливая, я была готова заниматься этим всю ночь.

Полежав в воде несколько минут, я услышала где-то невдалеке треск сучьев. Это было словно в банальной сцене из фильма ужасов, но тем не менее страшно. Я как ошпаренная выскочила из воды и перелезла через бортик под шорох листьев и кустарника.

— Бастьен! — взвизгнула я и побежала к дому.

Он выскочил, бледный и встревоженный:

— Что случилось?

Пятясь, я показала:

— Там кто-то есть.

На самом деле мне ничто повредить не может, но бессмертие не освобождает от инстинктивного страха и осторожности. Позже будет время смутиться от своего девичьего поведения.

Он вышел из дома, всматриваясь в темноту. Мой рыцарь. Я ждала на кухне, вода капала на деревянный пол, сердце все еще рвалось из груди. Через несколько минут он вернулся и помотал головой:

— Там никого нет. Тебе показалось.

— Нет. Я слышала.

— Это был какой-нибудь зверек. Или, может, Риз подрачивал.

Я не отозвалась на шутку, он подошел и обнял меня, не боясь замочить одежду. Я вся дрожала.

— Все нормально, — приговаривал он. — С тобой все в порядке. Ты в безопасности.

Он снял фланелевую куртку и завернул меня в нее. Она была слишком большая, но приятная на ощупь. Я прижималась к нему, все еще слишком взволнованная, чтобы воплотить себе более солидную одежду.

— Ну же, Цветочек. Я здесь. Ты же знаешь, я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Вражда, возникшая было после наших стычек, исчезла, и все вдруг стало как прежде. Он отвел меня в спальню. Пока мы шли, я перевоплотилась в сухую Джорджину. Он, тоже приняв обычный облик, уложил меня в постель и лег рядом.

Многие бессмертные не понимают природы отношений между инкубами и суккубами. На протяжении многих лет меня не раз обвиняли в любовной связи с Бастьеном или еще кем-то. Однако правда такова, что за все время, проведенное вместе, у нас с ним никогда не случилось чего-то действительно романтического. Мы были близки, физически и эмоционально, но речь идет о дружбе и ни о чем более.